— У сказочной страны свои законы, дядя, — сказал он глухо. — Кажется, я понял. Ты же расспрашивал Келебриан о палатах Валар…

— Только одного из них, — сказал Бильбо. — Прочие меня не очень волнуют сейчас. А я их — тем более. Это же хорошо, кому интересно, куда идет маленький старый хоббит.

…Смешная синяя лодочка перевезла Бильбо через пролив на большую землю. Конечно, старый хоббит не одолел быть путь наверх. Но он был полон решимости добраться до цели, а потому искал всякого эльфа, идущего или едущего вверх по ущелью и напрашивался к нему в спутники. Прекраснейший город Тирион на холме он обогнул стороной, боясь, что залюбуется и упустит время.

Иные эльфы пугались его, так как никогда прежде не встречали ни смертного, ни старика. Но ни один не отказал ему в помощи.

Когда попутчика не встречалось, Бильбо медленно брел вперед по дорогам, часто отдыхая. Старику полагалось бы выдохнуться, но Бильбо чувствовал себя на удивление сносно.

«Хорошо жить в сказочной стране», — приговаривал он по вечерам, отыскивая полянку, чтобы заночевать прямо на траве. Чем дальше от Моря он уходил, тем теплее становились ночи.

«Благословенный край — это место, где старику хватает одной палки, чтобы идти, и одного хлебца, чтобы наесться», — добавлял он.

Может быть, расскажи он Элронду о своей цели, тот помог бы ему добраться туда.

Или задержал бы глупого старого хоббита…

В дороге Бильбо сбился со счета дней. Он только заметил, что золотые цветы на полянах отцвели, и теперь распускаются крошечные голубые звездочки о трех лепестках. Возле входа — как надеялся Бильбо, именно в «чертоги Ауле» — эти звездочки распускались во множестве. Хоббит добрел до него и сел у каменных дверей, прислонившись к прохладному граниту.

Наверное, он задремал, а когда спохватился — то уже бодро колотил в двери палкой.

Привратник тоже оказался похож на гнома — широкоплечий и бородатый. Борода его походила на вырезанную из камня — блестящая, черная, а глаза были золотистыми и невеселыми.

— Ты же понимаешь, достопочтенный хоббит, что я не могу тебя впустить, — сказал он. И Бильбо вспомнилось, как в детстве он колотил в дверь соседям, прося выпустить друга погулять еще немного. До слез захотелось спросить, выйдет ли Торин.

— Я думаю, это будет очень нескоро, — сказал привратник.

— Я всего лишь глупый старый хоббит, — сказал Бильбо твердо. — Я очень хочу повидать старого друга, прежде чем отправлюсь дальше. По старости и глупости я не могу понять, что в этом плохого, и какие тут могут быть запреты.

— Твоя дорога идет мимо, достопочтенный хоббит, а дорога твоего друга привела его сюда и пока закончилась.

— А я никуда не тороплюсь, — сказал Бильбо. — Я буду сидеть среди ваших чудесных цветов и укоризненно смотреть на эту дверь, пока не надоем вам до смерти.

— Я вынесу тебе вина и хлеба, достопочтенный хоббит, — спокойно согласился привратник. И отвернулся на мгновение.

Бильбо не успел даже задуматься. Он просто отбросил палку и юркнул в закрывающуюся дверь.

Внутри оказалось видно, прямо скажем, плоховато. Лабиринт ходов подсвечивали, как показалось Бильбо, то ли сияющие кристаллы, то ли мерцающие ручьи, стекающие вдоль стен. Он спешил, боясь, что привратник погонится за ним, но никаких шагов позади не услышал. И вообще, кажется, ничего не слышал, кроме мелодичного перезвона.

«Дин-дон-дин-дин-дон» — неслось по каменному лабиринту издалека.

За первым же поворотом Бильбо увидел гнома за работой. Огромный, грузный гномище, татуированный с ног до головы, с нахлобученной на голову половиной шлема, легкими прикосновениями лепил из металла крошечную статуэтку пони. Бильбо различал каждый волосок в пышной гриве фигурки.

— Торин Дубощит! — выпалил хоббит. — Я ищу короля Торина!

— Из каких он будет? — буркнул мастер сквозь клочковатую бородищу.

— Из рода Дурина!

— А, Долгобороды… спрашивай дальше.

И Бильбо заспешил дальше.

Перед его глазами громоздились туманные залы, вмещавшие бессчетное множество гномов. Почти все они были заняты. Одни достраивали сами залы — долбили камень, дробили, мостили, укладывали. Другие корпели над загадочными творениями — Бильбо часто даже не понимал, что именно видит в их руках. Иные голыми руками формовали нечто из раскаленного металла. Другие лепили камень, словно глину. Кто-то дробил на куски поток воды, распадавшийся на дивной красоты кристаллы… Счет странностям вскоре потерялся.

Печальнее всего были те, кто не делал ничего. Временами попадался мрачный гном с пустыми руками, оживленно говорящий с пустотой или дерущий себя за бороду в беспричинной ярости. Если Бильбо к ним обращался — его не слышали.

— Ну куда же ты подевался, Торин Дубощит — ворчал Взломщик, пробираясь по бесчисленным лестницам. — Я тебя все равно найду!

И он спрашивал, спрашивал, спрашивал… С некоего момента Бильбо стало казаться, что он повидал всех гномов, какие только умудрились родиться в Средиземье. Мир состоял только из гномов, металла да камня, да музыкального звона молотов. Мироздание строилось и достраивалось гномами, постоянно и беспрерывно.

…Пока, много-много времени спустя, очередной спрошенный гном не повернулся, и Бильбо не увидел раздвоенную белую бороду и грушевидный носище. Балин был очень богато одет, только рваная дырка на груди портила вышитый камзол.

— Дорогой наш Взломщик! — воскликнул он, всплеснув руками и роняя загадочную вещицу, всю в резьбе и рунах.

— Я очень огорчился, что вы не вернулись из Мории, — сказал Бильбо, обнимая старого гнома. — Но я так рад увидеться! Ты теперь такой роскошный! Но где же остальные? Я хочу увидеть вас всех, пока хозяин здешних мест не спохватился. Где Оин и Ори? И главное. где Торин?

— Торин… Ох, Торин…

Лицо Балина изменилось на глазах. Борода обвисла, а на глаза навернулись слезы. Прежде он никогда не был таким переменчивым.

— Чаще все неплохо, дорогой наш Взломщик. Он вместе с дедом создает нечто потрясающее. Но временами… Временами на него вновь что-то находит… Ты и вправду хочешь видеть его сейчас?

— А когда еще? — удивился Бильбо. — Ты же не думаешь, что меня сюда пригласили? Я спешу, пока не спохватился Тра… то есть… словом, пока не спохватился хозяин здешних подземелий.

— Ох, Бильбо, — пробормотал старый гном и грустно улыбнулся.

Зал, куда Балин привел хоббита, был фантастичен. Колонны из прозрачного хрусталя чередовались с опорами из чего-то огнисто-светящегося, словно пламя из гномьей печи слепили в колонну и растянули ее ввысь для пущей красоты, чтобы подпирала свод языками пламени. А стены покрывала дивная роспись — Бильбо даже не представлял, что гномы способны настолько красочно рисовать. Не строго и точно как эльфы — нет, здешний художник рисовал грубыми, яркими мазками, но если смотреть издали, на стене возникали удивительно живые события.

Едва веря своим глазам, хоббит смотрел на историю Подгорного королевства и собственного Путешествия.

У самого входа картины показывали красоту Эребора и пришествие Дракона. То, о чем Бильбо только читал в эльфийских летописях и слышал от гномов, ожило на этих стенах до мельчайших подробностей.

Дракон является среди праздничного дня, сжигая башни Дейла и врываясь в главные ворота Горы. Уцелевшие гномы бегут из ворот, спасаясь от пламени. Трор и Трейн скрываются от дракона через потайную дверь…

Огромная картина битвы с морийскими орками надолго заворожила Бильбо. Торин с дубовой корягой-щитом был здесь как живой.

…Гэндальф находит Торина в Пригорье.

Гномы вваливаются шумной толпой в хоббичью нору и устраивают пирушку. Ужасно смешной, растерянный и маленький нарисован был здесь Бильбо.

…Гномы и хоббит идут через пустоши к Ривенделлу.

Гномы отбиваются от гоблинов в горах. Маленький хоббит с кинжалом бросается на огромного орка.

Гномы бредут через Черный лес. Маленький хоббит вытаскивает Двалина из паучьего кокона.

Гномы бегут из дворца Трандуила, и маленький хоббит плывет среди них верхом на бочонке.