Илиодор спросил:

– И вам не жалко?

– Я провел с этим человеком большую часть своей жизни. Он помог мне стать тем, кто я есть. Конечно, мне жалко, но я умею отпускать. И так Герократ очень сильно задержался в нашем мире. И я задержался. Мы прожили длинную жизнь…

***

На пути домой Илиодор и Герострат встретили жрицу Артемиды, Клименту. Она перегородила мальчикам дорогу и сказала:

– Я знаю, что вы что-то замышляете.

Илиодор ответил:

– Нет же, великая жрица. Ничего не замышляем.

– Наверное, вы с гераклитовцами. Они скрываются от меня. Они прячутся. И вы с ними. Расскажите, где они живут.

– Мы ничего не знаем.

– Мелкие и грязные недоноски, я вижу, что вы что-то скрываете. Где убежище гераклитовцев?

– Я впервые о них слышу. А ты, Герострат?

Герострат ответил:

– Я тоже.

Климента подошла к Герострату и заглянула к нему в глаза.

– Ты, мелкий урод, никем не защищен. У тебя нет отца. Твоя мать дешевая гетера. С тобой я смогу сделать все что угодно. Герократ – почтенный житель Эфеса. У Илиодора уважаемые родители. Но ты… Ты никто! И если с тобой случится что-то, то всем в городе будет плевать… Говори, где прячутся гераклитовцы.

Герострат покачал головой.

– Ничего об этом не знаю.

Климента ушла.

***

На следующий день Герострат вернулся к дому, и обнаружил, что он горит. У самих дверей сидела его мать и плакала. Она жалела об оставленных внутри драгоценностях. Герострат подошел к матери. Как только она увидела его, то сразу же набросилась на мальчика с кулаками. Точным ударом по лицу она повалила сына, а после села сверху и начала избивать, крича на всю улицу:

– Я же говорила тебе! Я же говорила! Не связывайся с ними! Не связывайся!

Руки Кассандры в итоге оказались в крови. Она разбила кулаки о лицо своего сына. Герострат же тогда был действительно избит до полусмерти.

Этап IV: Юность Герострата

Илиодор нашел тело Герострата и отнес его в пещеру, где ученики Геротона оказали ему помощь. С тех пор Герострат рос в окружении гераклитовцев. Он впитывал их учение и становился умнее с каждым годом. В итоге ему исполнилось восемнадцать лет. Вместе с Илиодором он довольно часто гулял по городу и обсуждал всевозможные философские вопросы.

– Послушай, друг мой, Герострат, мне кажется, ты не совсем так понимаешь фразу о том, что все должно сгореть. Это не значит, что мы должны поджигать что-то.

– Илиодор, мне кажется, что это ты не понимаешь. Если поджигать все вокруг, то это приблизит мировой пожар.

– Нет же. Мировой пожар – это явление, которое происходит само по себе и ни от чего не зависит.

– Ты так думаешь?

– Да. Как же иначе? Много что в мире горит, но это не приближает мировой пожар. Весь мир может сгореть, но это не приблизит мировой пожар. Мы можем бесконечно жечь сущее, но это не приблизить день мирового пожара.

– И все же довольно странно. Все есть огонь. Если все есть огонь, то почему мы не поджигаем все вокруг? Я бы хотел поджечь дом Клименты. Эта старая жрица…

– Герострат, не злись. Это было давно. Да, люди Клименты подожгли твой дом, но это не значит, что ты тоже должен что-то поджечь.

– Климента лишила меня дома и матери…

– Ты хочешь отомстить?

– Возможно.

– Друг, держи себя в руках. Климента – могущественная женщина. С ней лучше не связываться.

– Не связываться…

***

Геротон читал лекции в той самой пещере. Илиодор, Герострат и другие ученики слушали своего пожилого учителя. После регулярных занятий учитель давал своим ученикам задания.

Илиодор подошел к Герострату и сказал:

– Я за месяц должен обосновать этику гераклитовцев с ссылками на самого Гераклита и работы его учеников. А тебе что досталось?

Герострат ответил:

– Я должен наблюдать за огнем и записывать все, что увижу.

– Как интересно! Вот бы и мне заняться чем-то подобным!

– Я не буду меняться заданиями.

– Когда-нибудь я стану главным учителем и сам начну назначать себе задания.

– Ты не станешь учителем.

– Эй! Почему это?

– Разве, ты показываешь выдающиеся успехи? Да и есть много других претендентов.

***

Герострат сидел в одном из помещений пещеры и гипнотизировал огонь, при этом думая:

– Треск. Танец огня. Как же он красив. Как же он манит. В огне есть и музыка, и картинка. Он прекрасен… Он невероятен… Мировой пожар скоро наступит… Это моя мечта. Я хочу хотя бы краем глаза увидеть, как сгорает вселенная… И моя мать… И Климента… И этот проклятый храм Артемиды…

***

Геротон объявил через несколько месяцев:

– Ученики, мне кажется, мы готовы к тому, чтобы сделать наше учение великим и, главное, бессмертным. Мы долгое время скрывались, долгое время прятали наши идеи, разрабатывали их. Теперь мы можем без особого стыда явить их миру, чтобы показать, что учение Гераклита может сравниться с любым другим учением. Нет ничего важнее для грека, чем слава. В славе мы обретаем себя и являем себя перед вечным потоком изменений. Ничто не стоит на месте. И слава, возможно, не вечна, но мы понимаем изменчивость мира, а потому должны удержать наше учение в потоке бесконечных изменений.

Герострат задумался:

– А что, если приняться разрушать? Возможно, в разрушении можно прославиться. Разве разрушающий не делает великое дело? Разве разрушение – не подвиг? Тот, кто разрушает, тот освобождает место для изменений. Тот, кто разрушает, готовит вещь к вечному возвращению. Великое движение продолжается, когда что-то разрушается. Тот, кто разрушит нечто великое, уподобится самому Гераклу.

***

В свободное время Герострат продолжал исследовать свойства огня и выбивать свои наблюдения на глиняных табличках, которых накопилось у него уже около двух десятков.

– Удивительно. Можно бесконечно изучать любой предмет. Особенно огонь. Кажется, я уловил закономерность его движения. Геротон будет счастлив, когда узнает.

***

Геротон ознакомился с работами своих учеников и объявил, когда те собрались в пещере:

– Вы были очень трудолюбивы. Каждый из вас сделал нечто важное для нашего учения. И все мы в итоге стали еще ближе к созданию «Гераклитовского корпуса», в котором содержится совокупность всех наших знаний об огненном мире. Этот великий труд превосходит даже корпус текстов Пифагора, которого многознание уму не научило, но учеников у него было полно.

***

Герострат много думал над словами учителя. Он вспоминал все, что тот сказал, и пришел к единственно возможному, как ему казалось, выводу:

– Нужно сжечь храм Артемиды.

Впрочем, тут же он вспомнил слова Илиодора и продолжил размышлять:

– Если я сожгу храм Артемиды, то меня казнят. Это точно. Поэтому… Да, я не могу пойти против народа Эфеса. Я боюсь. Они боятся Артемиду… И слушаются жриц. Нет. Я не смогу сжечь этот храм, но так сильно хочется. Это точно принесет мне и другим гераклитовцам великую славу. Весь мир узнает об учении огня, если сгорит это великое строение!

Этап V: Пробуждение Герострата

Прошло еще десять лет. Герострат стоял напротив храма Артемиды и все пытался собраться с духом, чтобы совершить величайший подвиг в своей жизни. Он был уже довольно зрелым мужчиной, который только и делал, что трусил. Илиодор подошел к нему и сказал: