- Ты так не усердствуй, - открывает дверцу патрульной машины и советует напарнику пожилой инспектор в звании старшины, - Не только у меня, у всех прохожих уши закладывает от твоего свиста.
- Так я что? Пусть они не нарушают, - отвечает Гречишкин и машет жезлом в сторону дороги. Тут же рядом с ним останавливается синяя "Волга".
- Командир, в чем дело? Разве я что-нибудь нарушил? - через открытое окно спрашивает удивленный водитель.
- Ехай, ехай! Я не тебе махал, - отвечает Гречишкин и тут же выпускает энергичную трель из свистка.
- Гражданка! Штраф заплатить желаете? Ну-ка вернитесь обратно на тротуар!
- Заткнись же! - снова высовывается на морозный воздух напарник, - Не то заберу свистульку!
"Пугай, пугай! Мы уже пуганые!" - думает Гречкин и свисток изо рта не выпускает, хотя дуть в него на время прекращает.
Мороз градусов под тридцать, и чтобы согреться, в ход идет жезл.
- Почему на желтый? - останавливает он "Жигуль" девятой модели. Так хочется добавить "Мать твою!". Но Гречишкин проинструктирован, что патрульный инспектор должен быть вежлив и тактичен.
Поэтому молча, не торопливо и внимательно листает документы нарушителя. Все в порядке: доверенность на управление автомобилем, талон технического осмотра. Дадно, за незначительное нарушение Бог простит...
- Ехай! - протягивая права, милостивится Гречишкин, в то же время чувствуя, что металлический свисток завис на нижней губе. На тебе! Стоит только минуту не посвистеть...
Он осторожно дергает свисток, но тот "прикипел" намертво. Еще бы - на улице под тридцать! Дергает сильнее - бесполезно. Тогда надевает жезл на руку и несется к патрульной машине, где греется старший по званию и опыту напарник.
- Палыч, што делать, швишток примерз?
- Досвистелся! - испускает ехидный смешок сторожил дорожно-патрульной службы, - Вот так теперь и ходи до конца смены.
- Больно, едрит в корень, Палыч!
Старшина откладывает на пустое сиденье термос с горячим чаем.
- Ладно, я подежурю, а ты посиди, подставь рожу-то к обогревателю. Металл нагреется и сам отпадет. Он нахлобучивает шапку на уши и покидает машину, освобождая водительское кресло для неопытного товарища.
Гречишкин наклоняет лицо к теплым "мордодуям". Через минуту свисток падает на полушубок. Вместе с куском кожи...
- Это все, мля, советская власть, - говорит Палыч, когда после смены они возвращаются в отделение, - Раньше, до семнадцатого года, городовые пользовались костяными свистками. Никакой мороз не страшен был. А после революции нашего брата наградили металлическими. Так что не у тебя первого свистулька на губе зависла. Словом, о нашем брате - никакой заботы.
- Дейштвительно, - поддерживая старшего товарища, шепелявит Гречишкин, - Никакой жаботы...
- Вот и напиши рапорт на имя начальника, - подтрунивает Палыч, - Так, мол, и так. Просим заменить амуницию...
Сдав оружие, Гречишкин идет в комнату для теоретических занятий. Усаживается за стол и нежно трогает пальцем травмированную губу. Затем склоняется над чистым листком бумаги и выводит посередине - "Рапорт".
"Настоящим докладываю, что в морозные дни совсем трудно стало нести дежурства. Металлические свистки к губам примерзают. До революции городовые снабжались свистками из чистой кости, а нынче..."
2000 г.
СТРИГАЧИ
Два сержанта-милиционера подогнали свою "канарейку" к небольшой рощице, густо заросшую молодым березками, открыли "кутузку", в которой обычно перевозятся задержанные, и стали выкидывать прямо в березняк обструганные доски.
Подвыпившие посетители кафе "Встреча", которое расположилось рядом с перроном электрички, с интересом наблюдали за действиями блюстителей порядка.
- Никак "обезьянник" решили здесь построить, - сострил кто-то, - Чтобы обдирать народ, как говорится, не отходя от кассы и не расходуя лишнего бензина на перевозку в отделение.
Многие завсегдатаи кафешки хорошо знали двух сержантов, которые не реже двух раз в неделю устраивали набеги на общественное питательное заведение, собирали захмелевших мужиков и везли их в вытрезвитель. Кафешка рядом со станцией была своеобразной палочкой-выручалочкой для милиционеров. Ну, скажите, какой мужик не заглянет после работы во "Встречу", где всегда была в ассортименте легкая закуска и водочка в разлив? Стопарь, другой, третий...
Впрочем, хитрющие менты увозили не самых пьяных, а тех, кто ещё не растратил деньги и кто по желанию в дороге мог откупиться. И хоть ты об стенку лбом бейся, доказывая, что не пьян, если уж менты положили на тебя глаз, то засунут в воронок как пить дать. При этом самым популярный способ, определения степени опьянения, был такой. Подозреваемому приказывали: "Присядь с закрытыми глазами десять раз. Не можешь? Ну, тогда полезай в кутузку и в вытрезвитель".
Но сколько веревочке не виться, а конец все-таки приходит. По многочисленным жалобам трудящихся высокое начальство сделало сержантам строгое внушение: подвыпивших мужиков из кафешки в вытрезвитель не забирать. На то она и кафешка, чтобы народ в ней оттягивался после напряженного рабочего дня. Другое дело, если человек не может самостоятельно держаться на ногах на свежем воздухе...
Теперь из "Встречи" мужики вылетали пулей и успевали в самый последний момент запрыгнуть на ступеньки электрички. Милиционеры, которых в народе прозвали стригачами, провожали реактивный народ грустными взглядами.
А в летнее время постоянные посетители "Встречи", чтобы не попасть на глаза предприимчивым милиционерам и не угодить в вытрезвиловку, предпочитали врезать по сто пятьдесят под крышей кафешки, а потом купить бутылку и скрыться в глубине рощицы, куда не смогла бы добраться "канарейка".
...Выкинув все доски из машины, милиционеры достали молотки и принялись вколачивать в них гвозди. Через час в густой листве был сооружен длинный стол и скамейки. Не стесняясь обитателей "Встречи" сержанты уселись на лавки, на виду у всего честного народа распечатали чекушку водки, разлили по стаканам и выпили, словно подав пример для подражания. И когда желто-синяя машина с мигалкой оставила рядом со скамейками только клубы выхлопных газов, к столику, находящемуся в рощице под сенью листвы, держа в руках пластмассовые стаканчики потянулись мужики.
