Я понял, что наш разрыв углубляется, мне предстоит действовать на свой страх и риск, полностью доверившись своему растущему желанию вернуться и остаться на родине без каких-либо гарантий и сторонней поддержки.

Умом я понимал все риски подобного импульсивного решения, понимал всю серьезность и необратимость последствий своего поступка, но ничего не мог с собой поделать.

Надо честно признать, что я был вне себя. Находясь в состоянии сильнейшего стресса, я был постоянно на адреналине, и незаметно для себя вошел в зону психопатических реакций с непредсказуемыми последствиями.

Я безостановочно курил, очень мало спал, нервная система была возбуждена, физический тонус повышен. Из напитков я употреблял три раза в сутки минеральную воду, вечером пил полусладкое вино или коньяк.

Однажды вечером я познакомился сразу с двумя красивыми женщинам – они были подругами, одна из них была яркая брюнетка, другая чувственная блондинка. Мы заняли столик в открытом кафе и пили шампанское. Я откровенно признался, что мне они обе нравятся, но я не могу сделать выбор. В результате, я так много выпил вина, что когда мы, наконец, расстались, вдоволь нацеловавшись, я был рад, что не пришлось воплощать в жизнь своё желание переспать с ними обоими одновременно. Таких эмоционально окрашенных вечеров было много, но желанного мною секса так и не случалось.

Я жил в странном мире сбывающихся эротических фантазий. Я действовал очень самоуверенно, если не сказать, нагло.

Тем летом я познакомился с небывалым количеством вдов. Вдовы почему-то сразу воспринимали меня очень серьезно. Они рассказывали мне о своей нелегкой женской доле, попутно интересуюсь моими взглядами на жизнь. Кажется, вопреки своей легкомысленности и открытости, граничащей с патологией, я производил на женщин хорошее впечатление. Впрочем, я довольно быстро их огорчал своим безответственным поведением, легко находя им замену – мне вовсе не хотелось строить серьезные планы, мне больше нравилась непредсказуемость и мимолетность курортных отношений, которой я наслаждался с непосредственностью мотылька. Если бы мне кто-то сказал, что мне предстоит умереть осенью, я бы даже не удивился. Я был готов заплатить за эту фантастическая легкость бытия любую цену. Женщины интересовались мною так, как никогда прежде. На контрасте с аскетичной американской жизнью последних шести лет, это переживалось как нескончаемая восточная сказка, которая, наверняка, была весьма плотно населена своими джинами и демонами, но я рассчитывал на покровительство высших сил и готов был идти на риск ради сохранения динамики сюжета авантюрного романа.

Я сочинил себе легенду, которая служила мне поводом для знакомств и служила катализатором отношений. По легенде, я был гидом-консультантом – редкая несуществующую профессия, сочетающая в себе профессию гида на туристическом маршруте – чем в пору юности я зарабатывал себе на жизнь в Сибири, и профессию психолога. В 90-е мне удалось за год получить второе высшее образование, которое позволяло мне при необходимости представляться тем, кем я никогда в своей профессиональной деятельности не был, однако, университетский диплом психолога говорил сам за себя – мне не нужно было ничего доказывать.

Метод, который я изобрел, заключался в том, что психолог спускался с небес и погружался в гущу реальных событий, находя себе пациентов прямо в толпе. Я не навязывал потенциальному клиенту никакой терапии, я предлагал ему маршрут, на котором мы могли исповедовать друг другу свои тайны, проблемы, планы, мечты и фантазии. Маршрут служил метафорой терапевтического сеанса. Он имел свое начало и свой конец. Мы находились в равной позиции по отношению к друг другу, но только мне принадлежала привилегия объявить маршрут законченным и прекратить всякие отношения, если на тот момент я считал, что основной конфликт выявлен и дальше клиенту предстояло самому решать, как, и на каких условиях, он будет с ним разбираться. Это был абсолютно филантропический проект с элементами экспериментальной психологии, исключающий всякую ответственность, поскольку я не назначал своему «клиенту» никакой цены, удовлетворяясь роскошью человеческого общения.

Надо признать, что метод работал, хотя бы потому, что у меня с моими собеседницами очень быстро создавалась иллюзия давнего знакомства друг с другом. Это был эффект «случайного попутчика», который срабатывал всякий раз, как только я начинал использовать свой «метод». У меня даже зародилась горделивая мысль, что я стал автором уникальной психологической технологии, которая в скором времени должна будет принести мне славу и материальное благополучие. В общем, надо признать, что для человека пятидесяти трех лет, без сколько-нибудь серьезного образования, профессии и каких либо планов на будущее, я был настроен крайне нереалистично. Как и подобает гению в стадии обострения, я планировал завоевать мир щелчком пальцев еще до конца курортного сезона.

Пару раз мой совершенно бескорыстный интерес к общению, женщины принимали за профессиональное кокетство. В первом случае женщина называла себя успешным предпринимателем, раскручивающим в регионе проект по строительству мусороперерабатывающих заводов. Вечер становился томным, после пары бокалов вина мы покорили танцпол, где на нее неодобрительно поглядывали со скамеек грузные матроны, приехавшие на лечение. На следующий день я составил ей компанию в поездке в Кисловодский парк, где мы забрались на Красное Солнышко и там она дала волю своим чувствам, рассказав о драматическом эпизоде гибели своего мужа в автокатострофе.

Собственно говоря, идея стать гидом-консультантом пришла мне именно здесь, поскольку я заметил, что непосредственное общение на курорте невероятно быстро сближает людей. Лучше, если общение происходит на природе, в горах, где вы ставите перед собой некую условную цель, которую нужно достичь. Это, своего рода, «хадж» – восхождение, в ходе которого преодолевается некое физическое ограничение и одновременно с этим снимаются психологические барьеры.

Все эти мысли мне пришли в электричке на обратной дороге, пока женщина, совершенно расслабившись, рассказывала мне о своем молодом любовнике из Египта, который всякий раз с нетерпением ждет ее подарков на берегу Красного моря. Она даже позволила себе назвать меня «котиком», что уже совершенно вывело меня из себя. Я, вдруг, увидел себя ее глазами, и на меня накатил приступ тошноты. Женщина явно намекала на продолжение отношений уже в качестве ее любовника.

Собственно, именно тогда я и решился на то, чтобы поблагодарить женщину за интересную компанию в этом небольшом путешествии, в ходе которого я получил возможность вновь почувствовать себя гидом на маршруте, как в былые годы, когда я работал в туристиской компании на Байкале.

– У всякого путешествия есть свой маршрут, – сказал я. – точка отправления и точка прибытия. Мы сейчас достигли конечной точки, наш маршрут закончен, большое спасибо за доставленное удовольствие.

Женщина от неожиданности сошла с лица. Я впервые в жизни наблюдал такую резкую смену настроений. Представляю, каких трудов ей стоило взять себя в руки и не разрыдаться прямо в вагоне.

Я вызвался проводить женщину до входа в санаторий, чтобы смягчить резкость с которой я подвел итог нашей дружбе. В пути я развлекал ее историями из своего прошлого, одна из которой ее особенно потрясла. Речь шла о женщине, с которой у меня случился роман здесь же в Ессентуках, когда я приехал, чтобы вступить в наследство маминой квартирой через год после ее смерти. Я знал, что она замужем, но кто ее муж я даже не догадывался. Мне об этом подсказал голос, который я услышал во время нашего с ней первого секса в маминой квартре.

– А сейчас ты ебешь попадью. – очень спокойно сказал голос, но я, разумеется, ему не поверил. Я счел это за свою эротическую фантазию. Лишь по возвращению в Америку мне удалось найти ее в соцсети и догадка – если это была догадка, – меня просто поразила своей точностью.

– Это что же, – патетически восклицала она, округлив в ужасе глаза – это значит на свете нет ничего святого? Нет ни ада, ни рая, все перемешалось?1