Мальчик был фантазером. У мальчика были большие карманы и большой портфель. Сам мальчик был маленьким. И добрым. И фантазером.

Он, как и все дети, не любил засыпать и всегда откладывал это дело на потом, предпочитая рассматривать под одеялом картинки при свете фонарика. Голову наружу он высовывать опасался. Несмотря на то, что на тумбочке храпел кот, тени от веток на стене его очень пугали. За окном качался фонарь, за окном качались ветки, и все это было довольно страшно. Летом тени смазывались листьями в акварельные наброски, но зимой они были графичными, что делало их еще более зловещими. А вдруг кот не успеет проснуться?

У мальчика был рыжий папа и красивая мама. Папа был худой и смешной, мама была маленькая и строгая. Еще у мальчика был дядя – капитан дальнего плавания. Бородатый большой человек. Борода была огромная и рыжая, совсем не смешная, можно сказать – монументальная, но уютная для своих. Человек–дядя приезжал раз в год к мальчику в гости и привозил подарки. Шоколадки, жвачки, ремень с пряжкой-корабликом, огромную ракушку со звуком дальних островов внутри, тот самый фонарик. Папе обычно доставался вкусный табак, маме – коралловые бусы или другие неинтересные женские мелочи.

Последним подарком был камень. Дядя подарил мальчику тяжелый и ничем не примечательный камень, размером как раз с его ладошку, и уехал. Ушел в кругосветку. Мальчик, конечно, удивился, но решил пока не обижаться. Хотя ему очень хотелось получить хотя бы небольшую шоколадку.

Урок математики был самым скучным из всех, так что мальчик большую часть времени смотрел в окно – на черных ворон на снегу, на группу смешных первоклассников, сражающихся с лыжами и палками под предводительством дородной учительницы физкультуры Тамары Сергеевны. Справившись со снаряжением, отряд отправился к реке, которую тоже было видно из окна. Река дымилась черной лентой в оправе белых берегов. На ней покачивались сонные утки. Им в школу ходить было не надо.

Мальчик шагал по длинным-длинным улицам из школы домой и держал мерзнущие руки в карманах. На дне левого кармана лежал камень. Камень был подходящего размера не только для ладошки, но и для мальчикова кармана. Так что он там удобно лежал и ждал своего часа.

Когда было совсем холодно, мальчик ездил домой на трамвае. На трамвае номер четырнадцать с вечно румяным кондуктором и замороженными окнами. Мальчик прикладывал кулачок к стеклу, и на нем проявлялись следы младенческих ножек. Он добавлял им пальцы и смотрел в оттаявшие следы на проплывающие мимо фонари. Камень лежал на дне кармана и ждал, когда мальчик вернет руку на место. Чтобы окружить его теплом. Каменным теплом карманного дна.

Мальчик шагал по длинным-длинным улицам и замирал у каждого фруктово-овощного киоска. Была зима. Киоски были запотевшие изнутри. Размытые лимонные горы тепло светились, тугие гранаты передавали привет из Армении, мандарины обещали, что новый год обязательно будет лучше предыдущего. Мальчик хотел достать монетку, чтобы вложить ее в смеющуюся руку усатого продавца, но ошибся карманом и чуть не отдал ему камень. Потом монетка все-таки нашлась, и мальчик получил свой мандарин, тут же превратившийся в мороженое, которое можно было есть прямо с оранжевой глазурью.

Мальчик шел по длинной улице, держа в одной руке уменьшающийся мандарин, а в другой крутил камень. И вдруг чуть не поперхнулся. Потому что камень ему кое-что показал.

Это была рыбка.

Мальчик повернул камень, рыбка превратилась в пингвина. Мальчик повернул его еще раз, пингвин стал тюльпаном. Тюльпан, значит. Морская звезда. Заяц с тремя ушами. Монетка с неровными краями. Портрет Сальвадора Дали с одним усом. Морской котик в ботинках на босу ногу. Вот это да.

Трамвай номер четырнадцать был любимым трамваем не только мальчика, но и одного очень несчастного карманника. Который ничего не мог украсть. Потому что стеснялся. В тот день, когда было очень холодно, в трамвае было много людей. Человек несчастного вида в клетчатом пальто застенчиво оглядывался по сторонам. Он посмотрел в корзинку одной из старушек, из корзинки торчал рыбий хвост, румяный батон и палка колбасы. Старушка строго перехватила его взгляд. Он заглянул в раскрывшуюся сумочку худой женщины в очках, на дне виднелись книжка, пудра и небольшой кошелек. Он нерешительно потянулся, но женщина заметила, что сумочка открыта, и закрыла ее, к счастью не увидев его скромной руки.

На остановке, благодаря тому, что толпа схлынула, карманник увидел мальчика на задней площадке. Мальчик держал что-то в руке и внимательно на это смотрел. Обычно мальчики смотрят в окно, значит там должно быть что-то поинтересней. С улицы донесся звук сирены и визг тормозов. Мальчиково любопытство опомнилось, он быстро прогрел окно привычным способом, в этот раз не добавив пальцы, чтобы сэкономить время и ничего не пропустить. Камень пока вернулся в карман.

Карманник смотрел на потяжелевший карман мальчика и видел, как сквозь него просвечивает дымящийся пирожок, потом кошелек с монетками, потом небольшой бутерброд с докторской колбасой и сыром. Трамвай заскрипел на повороте. Карманник подумал о том, что не тряпка же он в конце-то концов.

Карманник бежал вдоль черной реки к мосту, держа одну руку в кармане. Он пробежал мимо группы малышей, бодро шагающей на лыжах за бодрой Тамарой Сергеевной. Она внимательно посмотрела ему вслед, и ее алые губы заалели еще сильнее. На мосту он остановился, отдышался и осторожно достал руку из кармана. Раскрыл ладонь и всхлипнул. Как и следовало ожидать, камень ему ничего не показал. И вообще это был КАМЕНЬ. А не кошелек с монетками. И даже не пирожок.

Он сжал камень в руке и изо всех сил швырнул его в реку. Утки удивились такому повороту событий и вспорхнули. Карманник шагнул в сторону продолжения своего грустного дня, поскользнулся и неуклюже, но стремительно перевалился через перила. Он летел вниз, утки летели вверх, все были несколько обескуражены.

Камень медленно опускался на дно. Карманник ворвался в воду и тоже стал медленно опускаться.

Тамара Сергеевна, обернувшись на звук, ахнула свистком, перепугав малышей. Мало кто знает, но в молодости она была чемпионкой области по заплывам в свободной воде. Карманнику в первый раз в жизни повезло.

Мальчик шагал по длинным-длинным заснеженным улицам и грустил. Опускал руку в карман, где ее никто не ждал. Останавливался у киоска, смотрел на лимонную дымку гор, и ничего не купив, шел дальше. Задирал под фонарями голову в жаркой шапке, смотрел на летящие на него концентрическими кругами снежинки, но не радовался им.

На теплой кухне Тамара Сергеевна гладила байковую мужскую пижаму, впопыхах оставленную давно сбежавшим мужем, и лукаво смеялась. Рядом с ней на табуретке сидел карманник, укутанный в одеяло, и что-то ей рассказывал, размахивая руками, от чего чашка с какао в его руке описывала опасные спирали. В результате очередного поворота сюжета клякса какао оказалась на пижаме. Тамара Сергеевна всплеснула руками. Карманник испуганно посмотрел на нее. Она, все взвесив, вернулась к своему смеху. Он смущенно засмеялся ей в ответ.

Мальчик шагал по длинным-длинным заснеженным улицам и грустил. Он ел свой ужин, делал уроки, играл с котом, но все это было так неинтересно, ведь у него больше не было: рыбки, пингвина, тюльпана, морской звезды, зайца с тремя ушами, монетки с неровными краями, Сальвадора Дали с одним усом и, конечно же, морского котика в ботинках на босу ногу. И много чего еще.