Утром 2 апреля, пройдя боевые порядки 99-й дивизии, в соприкосновение с противником вошел 345-й полк. От Мацендорфа полк двинулся на север двумя параллельными дорогами: правой, (главными силами) - на Леберсдорф, Ваграм и далее к Санкт-Елену - крупной железнодорожной станции; а левой - на Вигмансдорф, Катенбрун, Хайлигенкройц (пункт близ той же самой железной дороги).
Несмотря на то что труднопроходимая местность вынудила нас ввести в бой сперва только один полк, наступление развивалось успешно. Около 10 утра стрелковый взвод лейтенанта Л. К. Сорокина, усиленный противотанковым орудием старшего сержанта С. С. Каля, на двух автомашинах выскочил к фашистскому концлагерю и, перебив охрану, освободил заключенных.
Мне довелось побывать в этом концлагере часа два спустя. Страшное зрелище. Заключенные были одеты в такую рвань и настолько истощены, что порой мы затруднялись определить их пол и возраст. Плакали, смеялись и без конца благодарили наших солдат-освободителей. Чех Иоган Бочек рассказал нам, что их до смерти истязали не только охранники-эсэсовцы во главе с лагерь-фюрером, но и штатская администрация. К сожалению, никого из этих палачей нам не удалось найти, они сбежали еще сутки назад.
Во второй половине дня сопротивление противника возросло. Он предпринял несколько контратак, и на левой дороге, во фланг батальону капитана Рыбакова, и на правой, со стороны Санкт-Елена. Надо было уплотнять боевые порядки, что мы и сделали, выдвинув вперед, к Санкт-Елену, 331-й гвардейский стрелковый полк подполковника Резуна и 165-й гвардейский пушечный полк подполковника Левченко. Эти части стали быстро продвигаться к железной дороге.
Группа саперов из 331-го полка пробралась на станцию Санкт-Елен в момент, когда фашисты готовили к отправке в тыл четыре эшелона с промышленным оборудованием и военным имуществом. Саперов возглавил комсомолец старший сержант Иван Иванович Цыкало. Он заминировал и подорвал входные и выходные станционные стрелки. Были подорваны также два паровоза. Пока гитлеровцы исправляли повреждения, к Санкт-Елену подошли главные силы 331-го полка. "Станцию занял, - доложил в штаб дивизии подполковник Резун, - захвачено четыре эшелона с различными грузами. Представляю к награждению старшего сержанта Цыкало и его бойцов". А несколько часов спустя, приехав в 331-й полк, генерал Денисенко прямо на поле боя прикрепил орден Красной Звезды на грудь Ивана Цыкало. Подчиненные отважного сержанта получили боевые медали.
В ту же ночь полк Резуна обошел с северо-запада курортный городок Баден и совместно с частями 99-й гвардейской стрелковой дивизии ворвался на его улицы. Утром Баден и окружающие поселки, живописно разбросанные в горах вокруг озера, были очищены от противника.
За минувшие сутки 105-я стрелковая дивизия продвинулась на 13-15 километров. Темп вполне удовлетворительный, если учесть частые и весьма бурные апрельские дожди, превратившие даже маленькие ручейки в бурные потоки в долинах. Помимо естественных препятствий нам все время приходилось преодолевать препятствия искусственные. На всех дорогах и тропах противник устраивал лесные завалы, насыщал их минами, фугасами и другими подобными "сюрпризами". Довольно часто гитлеровцы подпиливали десятки деревьев, нависших над дорогами, закладывали под ними взрывчатку. Достаточно было конному или пешему задеть незаметную проволочную петлю, как гремел взрыв, и гигантские буки, дубы и вязы обрушивались с откосов на дорогу - на людей, боевую технику, транспорт.
Для того чтобы разобрать уже созданный завал или обезвредить только подготовленный, его надо было сначала разминировать. А сделать это в свою очередь можно было, только ликвидировав вражеское огневое прикрытие пулеметчиков, автоматчиков, снайперов, которые простреливали подступы к завалу. Вся эта процедура отнимала много времени и снижала темпы наступления дивизии. Поэтому мы вынуждены были создать специальные отряды, в которые кроме стрелков включили саперов, расчеты легких минометов и противотанковых ружей. Эти отряды занимались одновременно и разборкой завалов и ликвидацией вражеских засад. Продвижение наше сразу ускорилось.
Так, на ходу решая большие и малые проблемы, которые ставили перед нами Альпы и засевший на горных дорогах противник, мы упрямо продвигались на север, к Дунаю. У Санкт-Елена перерезали первую железнодорожную линию на Вену. Впереди, у Пресбаума, проходила вторая, еще более крупная и важная для венской группировки железнодорожная магистраль Линц - Вена. Логично было предположить, что на подступах к ней противник попытается остановить дивизию.
И действительно, уже во второй половине дня 4 апреля фашисты предприняли сильные контратаки на левом фланге дивизии, против 345-го полка. К нам в штаб доставили взятых на этом участке пленных. Все они были либо из 3-й пехотной дивизии СС, либо из 45-й немецкой пехотной дивизии. На допросе пленные показали, что их части группируются в районах Аланда и Груберау и оттуда должны наступать вдоль железной дороги, к Санкт-Елену. И верно, на следующий день вражеские атаки на участке 345-го полка продолжались с прежней настойчивостью.
Сложность обстановки состояла в том, что наша дивизия, опередив соседние соединения, глубоким, но узким клином врезалась во вражескую оборону. Оба наших, соседа - и 106-я и 107-я дивизии, выполняя свои боевые задачи, уже значительно отклонились - одна к северо-западу, другая к северо-востоку - от мысленной оси "юг - север", вдоль которой наступала наша дивизия. Так что, чем быстрее мы продвигались, тем с большей тревогой оглядывались на растянутые фланги. Наконец весь 345-й полк был вынужден развернуться в западном направлении, чтобы отразить контратаки врага. В третьем часу дня, когда я приехал в полк, положение здесь создалось неясное.
Наблюдательный пункт полковника Котлярова расположился в обширной мансарде одноэтажного деревенского дома. Отсюда, с горы, была видна спускающаяся по склону деревня Груб в прозрачном белом цвету весенних садов. Над ней нависали лесистые горные отроги, внизу - долина, уходящая на север. И справа, и слева, и в тылу полка, в верхнем конце долины, гремел сильный бой. Оттуда тянулись в небо жирные черные полосы дыма. Я поднял к глазам бинокль: это горели фашистские бронетранспортеры.
- Упоровская ударная работа, - пояснил Михаил Алексеевич Котляров.
Лейтенанта Василия Васильевича Упорова я запомнил еще по форсированию Рабы. Его взвод преодолел реку в числе первых. Сейчас бойцы во главе с храбрым своим командиром отразили две сильные контратаки гитлеровцев. Упоров взорвал гранатой один из этих бронетранспортеров, но и сам получил тяжелое ранение и был только что отправлен в госпиталь.
Полковник Котляров доложил, что приходится распылять и так очень ограниченные силы. Причины этого были мне известны: они равно действовали во всей полосе дивизии. Близость австрийской столицы наложила определенный отпечаток на всю дорожную сеть. С севера на юг, вдоль полосы наступления, тянулись только две дороги, зато поперек полосы, к Вене, - десятки больших и малых, шоссейных, грунтовых, железных дорог. Их обилие и фланговая (по отношению к нам) направленность использовались гитлеровцами и для контратак и для коротких, диверсионного типа, ударов по нашим тылам. Приходилось выделять прикрытия на многочисленные дороги, что вело к распылению сил.
Участок 345-го полка растянулся далеко к юго-западу от Хайлигенкройца. Его надо было срочно укрепить. Согласовав этот вопрос с комдивом, я выдвинул сюда батарею 121-го гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона. Батарея сделала свое дело - помогла полку отбить сильную контратаку со стороны Аланда. Во время этого боя особенно отличился водитель артиллерийского тягача рядовой Анатолий Иванович Дубович. Когда он выводил прицепленное к машине орудие на открытую огневую позицию, фашисты открыли сильный огонь. Снаряд попал в тягач. Командир орудия был убит, наводчик и другие номера расчета - ранены. Дубович вытащил товарищей из горящей машины, потом стал выбрасывать ящики со снарядами. В одиночку отцепил и развернул пушку, зарядил, навел на цель. Стреляя прямой наводкой, он уничтожил два пулемета, около четырех десятков вражеских солдат. Когда кончились снаряды, Дубович взялся за автомат. Он стойко оборонял свою огневую позицию, пока не подоспели друзья из батареи.
