Пленный немецкий офицер на допросе показал, что прибывшая в Реде часть114-й моторизованный полк 6-й немецкой танковой дивизии. Эти сведения были для нас очень ценными. До их получения мы колебались: вводить завтра в бой второй эшелон дивизии- 331-й стрелковый полк - или приберечь его? Теперь сомнения отпали. Надо вводить 331-й полк в центр нашего боевого порядка, а сюда, к Реде, подтянуть главные силы 345-го полка. Иначе противник может опрокинуть батальон Сохненко и выйти в тылы 105-й дивизии.

Немного отдохнув, Пронин попросился еще раз сходить к врагу в тыл.

- Перед рассветом вернусь, - сказал он. - Глубоко забираться не буду.

Майор Иванов вызвал отделение разведчиков, назначил Пронина старшим. Как он и обещал, вернулись разведчики перед рассветом. Они привели 16 пленных гитлеровцев из 6-й немецкой танковой дивизии.

Прежде чем вернуться в штаб дивизии, вместе с полковником Котляровым я пошел во 2-й батальон. По радио мы уже передали приказ комбату Рыбакову выдвинуть подразделения ближе к левому флангу 1-го батальона. А пошли к Рыбакову потому, что бывают на войне моменты, когда надо не только приказывать, но, если есть такая возможность, и самому поговорить с людьми, подбодрить их, объяснить еще раз важность поставленной перед ними задачи.

Предыдущую ночь бойцы 2-го батальона не отдыхали ни часа - шли форсированным маршем. А едва рассвело, с марша вступили в бой за сахарный завод и господский двор Лошалья. Бой был ожесточенным, длился до темноты. Люди были утомлены до предела.

И вот опять им предстоит бессонная ночь. Марш займет не более часа, но там, на месте, надо окопаться, проложить линии связи, сделать и многое другое, для того чтобы во всеоружии встретить очередной боевой день.

В кромешной тьме мартовской ночи мы добрались до расположения 2-го батальона. Он уже построился. Обратившись к бойцам, полковник Котляров поблагодарил их за стойкость и мужество при атаке сахарного завода и отражении сильных танковых контратак противника. Он поименно назвал героев этого боя, вспомнил павших товарищей, а также тех, кто был ранен и отправлен в медсанбат. Обходя строй батальона, он обращался к отдельным рядовым, сержантам и офицерам; с одними пошутил, другим о чем-то намекнул, отчего все заулыбались. Словом, настроение у людей поднялось. А Котляров между тем уже вышел к середине строя и другим, командирским тоном коротко и точно напомнил предстоящую задачу, объяснил, что ночной марш к Реде и Шакатору нужен для того, чтобы немедленно закрыть разрыв, образовавшийся в боевых порядках полка.

На стене цеха сахарного завода я увидел свежий боевой листок, в котором крупно красным карандашом были написаны имена и фамилии двух воинов из числа названных командиром полка: "Михаил Метленков..... Иван Ильяшевич..." Редактор боевого листка командир взвода "сорокапяток" Яков Александрович Сегель (ныне кинорежиссер, заслуженный деятель искусств РСФСР) рассказал мне об их боевых делах.

Старший сержант Михаил Павлович Метленков вызвался подавить пулемет, задерживавший продвижение 4-й роты. Он вел огонь из подвала сахарного завода. Метленков ползком подобрался к подвалу и противотанковой гранатой уничтожил пулемет вместе с расчетом. В этот момент отважный воин был смертельно ранен.

Комсорг 5-й роты старший сержант Иван Степанович Ильяшевич подорвал гранатами четыре танка, двух танкистов взял в плен. Я слушал рассказ Сегеля, смотрел на Ильяшевича и думал: как обманчива бывает внешность. Он стоял в строю батальона, рука на перевязи (ранен, но в медсанбат идти отказался), по-юношески худенький, даже хрупкий. А дух в нем богатырский. В одном бою четыре танка! Гранатами! И подвиг этот он совершил на виду у всей 5-й роты. Вот это истинный комсорг!...

Вернувшись в штаб дивизии, я доложил комдиву обстановку на правом фланге. Генерал решил с утра атаковать 345-м полком Реде и, захватив его, организовать здесь жесткую оборону.

Утром дивизия возобновила наступление. 349-й и 331-й полки быстро пошли вперед, но под Реде, на участке 345-го полка, бой вспыхнул с прежним ожесточением.

Первые утренние донесения из штаба полка были обнадеживающие: 2-й батальон Рыбакова после ночного марша атаковал населенный пункт Шакатор и овладел им, правее 1-й батальон Сохненко ворвался в Реде, прошел городок насквозь, до северной окраины. "Закрепляемся в Реде" - так заканчивалось донесение. Однако примерно час спустя получили новое донесение: "Батальон Сохненко ведет уличный бой в центре Реде".

Связался со штабом 345-го полка.

- В чем дело? Не удержались в Реде?

- Удержались. В южной половине. В северной - фашисты. Сильно контратакуют. Много танков. Весь сто четырнадцатый моторизованный полк.

- Справитесь?

- Справимся. Полковник Пичкура хорошо помогает.

Это верно. Если противник значительно превосходил нас в районе Реде по танкам (их мы вообще не имели) и пехоте, то уж артиллерийское превосходство было на нашей стороне. Три пушечных, гаубичный и минометный дивизионы, то есть более половины всех стволов 56-й артбригады работали на 345-й гвардейский стрелковый полк. Плюс еще полковая артиллерия.

Трудная обстановка сложилась в это время на участке роты лейтенанта А. Ф. Кириллова. Поддерживающая роту батарея старшего лейтенанта В. К. Апанасюка подбила два танка врага, стрелки поднялись в контратаку, отбросили гитлеровцев. Но те подтянули резервы. Последовали вторая атака, третья, четвертая. Из-за горящих домов и дворов, в дыму и пламени, то здесь, то там появлялись тупые морды фашистских танков. Но рота Кириллова стойко оборонялась. На помощь ей капитан Сохненко бросил роту старшего лейтенанта М. С. Жирякова, совсем еще молодого человека, комсомольца, но уже опытного командира, награжденного орденом Красного Знамени. Атака его роты решила успех боя на этом участке. Фашисты поспешно отошли на северную окраину Реде, оставив на поле боя 5 подбитых танков, 9 бронетранспортеров и 8 автомашин.

Уже на закате противник попытался обойти батальон по окраинной улочке. Фланг прикрывали 13 бойцов во главе с ефрейтором В. С. Павленко. Из засады огнем противотанковых ружей они остановили вражеские бронетранспортеры и заставили их отступить из Реде. Переднюю машину подбил противотанковой гранатой ефрейтор Виктор Степанович Павленко. Экипаж взяли в плен. В его составе оказалось четыре офицера, в том числе командир батальона 114-го моторизованного полка. Еще двух пленных фашистов - артиллерийских наблюдателей привел в штаб полка снайпер старший сержант А. М. Карпов.

Пленных переправили в штаб дивизии. Допросили. Выяснилось, что гитлеровское командование с часу на час ждет свежие подкрепления. Эти сведения были подтверждены из штаба корпуса: авиаразведка обнаружила колонны врага, продвигающиеся с севера в район Реде, Шакатор.

Я немедленно связался с 345-м полком, сориентировал полковника Котлярова в обстановке, передал приказ комдива: выслать разведку в глубину обороны противника.

Час спустя полковые разведчики во главе с лейтенантом И. Г. Журиным вышли в опасный путь, в тыл врага. Благополучно миновали фашистскую передовую, районы огневых позиций, углубились километров на десять к северу от Реде. В лесу на дороге устроили засаду. Ждать пришлось довольно долго, так как по ночной дороге двигался непрерывный поток немецких автомашин с людьми и грузами. Наконец поток стал иссякать и дорога опустела.

Бойцы Журина натянули над дорогой заранее подготовленный провод, привязав концы его к деревьям. Способ простой, всем известный, но тем не менее очень надежный. Первым появился мотоциклист. Он гнал машину на большой скорости, наскочил на проволоку и разбился. Не успел Журин просмотреть трофейные документы, как послышался шум автомобильного мотора. "Опель-капитан" затормозил у самой проволоки. Шофер, нервно оглядываясь, выскочил из машины, стал рубить провод. Разведчики вышли из кустов, скомандовали: "Руки вверх!". В машине следовал офицер связи. У него нашли карту и другие документы. Он был сильно испуган и, попав в штаб дивизии, охотно и подробно ответил на все наши вопросы. Мы узнали, что под Реде перебрасываются новые подразделения - в основном из состава 6-й немецкой танковой дивизии.