Мужик равнодушно промолчал, а девка сразу же закатила истерику.
- В змеепитомник, - приказал Олег, - там разберемся.
Джип шел первым. Бандиты либо уже доверяли мне, либо просто забыли, но в моих руках остался ковбойский кольт. "Такую "дуру" не видал я сроду..." С превеликим удовольствием я разрядил бы весь его массивный барабан в их черепа. Держала Ленка. Мне бы не хотелось видеть ее мертвой.
Резко, носом в тент, встал джип. Белея на ослепительно белом солнце, нервно затряслась палатка. Умолк мотор, и наступивший было звон тишины разорвал негромкий мучительный стон. Умирал человек.
Первым в палатку влетел я. На кровати справа лицом вниз лежал седой окровавленный узбек. С обнаженной спины его свисали лоскуты кожи. Ноги, пропущенные сквозь прутья спинки, были крепко стянуты у колен, а связанные за спиной руки задраны высоко вверх. Их вытягивала хитроумно перекинутая через верхнюю спинку веревка. На кровати слева в той же позе, как на горизонтальной дыбе, стонала женщина.
- Нож, быстро! - крикнул я входящему Роману.
Оценив ситуацию, Роман выхватил нож и тут же перерезал путы. Безжизненные руки страдальцев упали вниз. Женщина застонала громче, а старик по-прежнему молчал.
- Воды, где взять воды? - кричал я Акраму, но он только нелепо хлопал глазами да что-то бормотал по-своему.
- Неси воду, придурок! - Развернув, Олег выпихнул Акрама из палатки.
Женщина пришла в себя довольно скоро, а старику это было не дано. Он умер через четверть часа.
- Хоронить надо, - заныл Акрам.
- Успеешь, до захода солнца еще далеко, - отрезал Олег. - Давайте тех сюда.
Связанных пленников втолкнули в палатку.
- Где баксы? - наступив мужику на горло, жестко спросил Олег.
- Не знаю!
- Уберите деда с кровати и точно так же положите его.
В глазах убийцы мелькнул страх, но пока он еще держался, червяком извиваясь, пытался сопротивляться.
- Чего он от вас добивался? - обратился Олег к освобожденной от пут женщине. Говорила она с трудом, невнятно.
- Они... змеиный яд... требовали... всю ночь... мучили... Ака не выдержал.
Это страшно, когда по изуродованной маске лица катятся слезы.
- Дайте ей выпить.
Захлебываясь, женщина жадно глотнула водки, вся пошла судорогой и забилась, зашлась в истерике:
- Пала-ачи... а-а-а! Фашисты... Убейте их...
Истерично заорала и лежащая на полу Наташка:
- Марат, отдай, отдай, ведь убьют! Жить хочу-у-у!
- Заткнись! Они и так и так убьют.
Не выдержал Марат с третьей вытяжки - видимо, Роман проделывал ее с большим знанием дела. Развернув к мучителям выпученные глаза, убийца зажаловался, заорал, прося помилования и жизни.
- Где? - коротко спросил Олег.
- В Ташкенте! Отпустите!
- Где? Не понял.
- В камере хранения, на Северном вокзале.
- Ячейка, шифр?
- А я, а мне? - завыла напарница.
- Да иди ты... - тонко и злобно взвыл Марат. - Мне оставьте жизнь. Она не знает, я ей соврал. Она не знает шифр.
- Короче, едем, - скомандовал шеф. - Грузите их. Мадам, было очень приятно познакомиться. Рад, что оказал вам эту небольшую услугу. Прощайте...
Светлана кивнула молча, глядя жалко и преданно, потом, вспомнив что-то, качаясь, вышла из палатки. Мы уже собирались отъезжать, когда она, подойдя к Олегу, протянула ему маленький полиэтиленовый пакетик.
- Вот, возьмите, это яд гадюки.
- А чего ж этим не отдали?
- Они килограмм требовали, дураки, а мы столько и за год не наберем. А что было, Сашка увез.
- Спасибо, Светлана, так, кажется? Оставьте себе. Просьба одна: вы нас не видели.
- Хорошо, а куда машину?
- Откуда она? - зло тявкнул шеф.
- Ворованная, - ответил Марат.
- Вот и отлично. Скажете, что ушли пешком.
- Вы ранены. Подождите, сейчас я все сделаю.
Пролетев за кишлак, мы остановились и высадили Акрама.
- А ты не боишься, что он сообщит наши номера? - спросил я сидящего впереди Олега.
- Нет, и заткнись.
Уже ночью мы остановились поесть. Я отозвал сопляка шефа.
- Чего тебе?
- Есть к тебе просьба.
- Ну?
- Как видишь, я тебя не обманул.
- Я это знал.
- Откуда?
- Ты рассказывал, как была зарезана та баба.
- Ну и что?
- Раньше так резали только на Востоке, а когда я узнал, что он узбек, все стало ясно. Так в чем дело?
- Мне этот Марат нужен, вместе с девкой. Конечно, после, как вернет валюту.
- Зачем?
- Сдать его.
- Куда?
- Туда.
- Да ну его, исчезнет он просто, и все. Голову себе забивать...
- Я свое слово сдержал?
- Пока не знаю.
- Ладно. Вернемся к разговору попозже. А пока можно я его поспрашиваю? При тебе.
- О чем?
- О его мокрухах.
- Гмм... Давай, даже интересно.
- А ты врубишь маг на запись.
- Не много ли вы, господин Гончаров, хотите?
- Нет. Кроме ваших баксов, там, в камере хранения, есть еще. Мне оттуда нужна половина.
- Вот как? Но вы хотите его сдать?
- Сдадим-то в вашей республике, по гостиничному убийству. А у вас, как вы говорите, связи на самом верху, - задел я его за живое.
- Посмотрим. Только чтоб на ленте лишнего ничего не было.
Раскололся Марат сразу:
- Одно условие: оставьте мне жизнь.
- Какие условия, козел? Рассказывай. И сначала про убийство в поезде.
- Начнем с того, что Лина - моя жена, - с гаденькой улыбочкой сообщил он. - Более того, прожил я с ней три года. У нас все было хорошо, пока она не занялась коммерцией. Вот тогда-то, с год назад, у нее появились деньги, "вольво" и любовничек, а я почувствовал себя неполноценным, то есть не я почувствовал, а она дала мне понять. Обращалась со мной как с лакеем, как с собакой. Я мусульманин, а уважающий себя мусульманин такого не допустит. Конечно, можно было выследить их с дружком и замочить обоих. Но... но я бы остался нищим, все баксы Лина отсылала за кордон, в банк. Словно что-то предчувствуя, она составила завещание, по которому в случае смерти все ее сбережения отходили дочери, моей падчерице.
С полгода я размышлял, прислушивался к ее телефонным разговорам, ловил обрывки фраз, воссоздавал схемы ее поездок. Почему? Потому что в свои дела посвящать меня она отказалась наотрез. Срабатывала интуиция то ли жертвы, то ли женщины. А я слушал и все обмозговывал.
Раз в месяц она предпринимала свой вояж. К прошлой ее поездке я знал практически все. Знал про кишлак Рохат, про ее связь в Ташкенте, не только деловую, но и сексуальную. Единственно, менялся номер в гостинице. А то, что его зовут Сашка-змеелов, было известно. С придурком ее Лехой-телохранителем я даже пытался выпить. Однако на мой счет, видно, существовал строгий запрет. На сближение он не пошел.
Обычно они с собой возили тридцать или пятьдесят тысяч. В Москве сумма удваивалась, а я тихо бесился, из месяца в месяц жена на все про все давала мне один "деревянный лимон" и "гуляй, Вася". Я пропустил ту поездку, заново проанализировал ситуацию. И был вознагражден. Во время ее отсутствия установил в спальне-кабинете мощного "жучка", потому как деловые переговоры она вела, только когда меня не было дома. По ее приезде я узнал еще несколько интересных и нужных деталей. Например, что закупают они всегда четырехместное купе на двоих...
- А почему не брали мягкий? - поинтересовался я.
- Павлин всегда заметней серой мыши. Узнал я и тот факт, что ее Леха частенько торчит в кабаке. Насчет их пересадок в середине пути осведомлен давно.
Я был готов. Нужна была помощница, и она нашлась. Наташку долго уговаривать не пришлось. Оставалось ждать предстоящего и, как я запланировал, последнего путешествия супруги. Накануне через "жучка" я получил подробную информацию о номере первого поезда и о поезде, на который предстояла пересадка. Больше того, лысый дурак сообщил номера вагона и купе, а она его известила о том, что пересаживаться будут после Самары...
