Всё равно все вокруг им умилялись – уж чего-чего, а подлизываться он любил, ведь за это можно было получить что-то вкусненькое! В общем, я была в центре внимания, да и дома я теперь всегда была с кем-то, с кем можно было играть, дурачиться, обниматься, чесать за ухом, пробовать собачий корм и много чего еще! У меня теперь был друг.
Так продолжалось всё лето, вплоть до начала очередного школьного года.
Дни стали пасмурнее и неприветливее. В один из таких дней я вернулась домой из школы, а Артемон пропал…
Как-то сразу возникло ощущение в моем маленьком сердечке, что пропал он навсегда, больше я его не увижу, отчего это самое сердечко ломило и выворачивало, всё это вновь я переживала в одиночку. Остальная семья тихо приняла факт пропажи, в свой черед, я приняла этот финал в своей истории с собаками. Хватит. Дали счастье, но я его не удержала, я не достойна этого, эта тема закрыта, закрыта навсегда, больше никаких собак, я не могу с ними управляться, это не для меня, забыть и всё, жить дальше! Наверное, так бывает, только не понятно, зачем же мне дана такая к ним тяга. Кошек я тоже люблю, но не до такой глубины души, и они всегда были в доме. На протяжении многих лет мой незаживающий шрам периодически напоминал о себе. Ведь пес сбежал, сбежал от меня, я виновата, я недостойна.
Глава 3.
Мне 20 лет. Очередная университетская сессия сдана, и я приехала в гости к бабуле на лето. Вокруг всё те же холмы, река и леса. Только теперь добавилась ностальгия по этим родным местам, событиям и людям, бывшим здесь в прошлом. Я люблю ходить на реку, уже не купаться, а просто наблюдать и созерцать её берега, течение воды, извилистые линии и склоны, море яркой травы вокруг и пение разнообразных птиц. В очередной раз отправившись на водопад (так мы звали часть реки с бурным течением, там пролегали огромные валуны, а глубина была мелкой, поэтому в том месте и закручивался бурный и шумный поток) с сестрой, я заметила шевеление в кустах.
– Идем домой!
– Да погоди ты, там что-то есть!
Из камышей прямо мне навстречу вывалился маленький веселый рыжий комочек с оглушительным тявканьем.
– Хах, вот кто тут оказывается шуршал, весь в репьях!
– Понесли домой, наверно голодный!
Видимо, кто-то принес топить щенят (так часто делают в селах), но этот комочек основательно решил жить!
Время для этого также было подобрано удачно – бабуля уехала в город на плановое лечение. И на удивление, вся наша большая семья очень тепло приняла кроху, который по началу помещался в одной ладони. Когда через две недели вернулась бабуля – ей ничего не оставалось, как махнуть рукой и оставить девчонку у себя. А может, бабуля чувствовала мою рану, может, поняла, просто не сказала, может, наконец-то хоть кто-то откликнулся.
Татушку полюбили всей семьей, и как ни странно – бабуля сама придумала ей имя. Лето снова пролетело на одном дыхании и снова наступил промозглый сентябрь. Я вернулась к своим студенческим будням. Вырваться к бабуле в очередной раз удалось только месяца через полтора. Подъезжая к родному порогу, я ахнула! Что это за огромный пес с ярко рыжей шевелюрой в полкрыльца развалился собственно на этом самом крыльце и беззаботно греется на солнышке?!
– Это же твоя Татушка!
– Моя Татушка? Она же маленькая совсем, а это какая-то рыжая громадина. Очень красивая, конечно, но очень большая!
– Ну да, ты еще пореже приезжай, щенки же вырастают!
Татушка из неугомонного маленького комочка превратилась в прекрасную девушку! Первые минуты нашего нового знакомства я не знала, как правильнее подойти и с чего, так сказать, начать беседу. Я решила сесть осторожненько на лавку недалеко от неё. Татушка ловко прыгнула рядом, прижалась ко мне боком, она всё помнит! Так мы и сидели…
Со временем стало ясно, что девчонка эта не только хороша собой, но ещё и очень сообразительная. Порой, смотря в её глаза, кажется, что вот-вот она что-то ответит. Хотя ответы эти и были в её глазах, и понимала эта четвероногая всех лучше, чем некоторые двуногие. Все поражались умом дворовой собаки, с которой никто специально не занимался и не дрессировал. Она была нашей помощницей и охранницей, преданной и любящей.
Еще через год Татушка стала мамой. Ощенила она не двоих-троих, а целых восьмерых! Я впервые увидела новорожденных щенков. Зрелище, конечно, так себе: слепые, с полупрозрачной кожей, липкие и постоянно пищащие. Зато Татушка, под своим присмотром, естественно, разрешила мне их достать из укрытия и рассмотреть поближе. Малыши росли толстяками и настоящими единоличниками, особенно мальчики!
Снова близился сентябрь, я, оставив семейство в руках мужественной бабули, в очередной раз упорхнула в другую жизнь. Часто звонила бабуле и узнавала о наших друзьях:
– Всё хорошо, раздали щенят! Остался один.
Приехав поздней осенью, я первым делом забежала на крыльцо. Что-то Татушка не встречает… На её месте лежало помятое одеяло, всё в собачьей шерсти, а рядом миска с водой. Ни щенка, ни Татушки не было.
– Щенок заболел и сдох. А Татушка – да она здесь, наверно, к школе убежала, скоро вернется!
– Ба (так я любила звать бабулю), что-то долго она не возвращается, она точно не заболела?
– Да всё нормально, скоро вернется!
Не дождавшись Татушки, мне нужно было возвращаться в город. Серые мысли бурлили в голове, которые я всё же гнала прочь. «– Да наверно и правда убежала гулять, вернется куда денется… А если заболела?». Самое главное я боялась озвучить даже в мыслях…
Через некоторое время мне позвонила сестра – та самая, с которой мы Татушку и нашли. Ничего не подозревая о моем незнании, она выдала:
– В смысле Татушки не было дома, когда ты приезжала? Так она ж под машину попала, ещё два месяца назад. А ты что, не знала? Все ж знали.
Как? Как? Под машину? Два месяца назад? Почему?
Я откинула трубку, ком подступил к горлу, я рыдала как ни по какой несчастной любви, как ни по какому горю. Только теперь ни тихонько на скамеечке, а навзрыд перед всеми.
– Почему вы мне ничего не сказали!
– Не знали, как сказать… Мы сами расстроились, такая собака умная была… мы все её любили. Бабушка мне самой рассказала только в последнюю встречу. Мы ехали в машине, я спереди, ты сзади, и я не знала как сдержать слезы… утиралась будто от насморка. Жаль…
Расстроились и правда все. Даже бабуля, которой я нашла силы позвонить только на следующий день, с горечью в голосе рассказывала подробности этой трагедии:
– В церковь я пошла, а она за мной. Дед ещё звал её, вкуснятиной манил, а она не осталась, всё равно пошла, на свою погибель пошла… Я уже до церкви дошла, как за спиной народ заговорил – собаку задавили. Поворачиваюсь – а это моя…
Собака эта и вправду была бабулина, а не моя. Она о ней заботилась, она с ней жила каждый день, она её знала, а я так …. изредка наведывалась. Дальше я себя уже не корила, просто переживала эту историю, перемалывала всё внутри.
Глава 4.
Весна. Возрождение.
– А ты знаешь, что бабушка взяла собаку?
– Что? Как это? Бабушка и взяла собаку, сама?!
– Ну да. Выбирала специально для тебя – тоже рыжий чтоб был, только мальчик и чтоб не такой большой. В общем, с тем, чтобы ты почти не заметила разницы!
Хм, уж очень не похоже на бабулю. Хоть она и искренне переживала за Татушку, но чтоб самой пойти и взять собаку… это было чем-то невероятным! Я с нетерпением ждала поездки, что же там за новый пес?
Ничего не скажешь, бабуля меня удивила. И пса, и сама выбирала, и чтоб рыжего! Залетаю с любопытствующим видом на крыльцо, а там на меня смотрят такие же любопытствующие глазки какого-то молоденького рыжего песика, который однако уже был готов проявить свои отважные качества. Меня-то он видел впервые, чего это впускать непрошенных гостей на порог, что пес и обозначил предупреждающим рыком. Вышла бабуля:
