Аллергия на рыбные продукты выражает протест против самопожертвования. А если человеку рыба просто не нравится, то и жертвенность ему просто не нравится.

Тело является выражением жизни души на физическом уровне. Если мы не можем постичь смысла истинной жизни как-то иначе, то к поиску смысла жизни нас подталкивают зрение, осязание, обоняние, выслушивание мнения других, собственные заблуждения и причиняемая ими боль. Обжегшись на одной крайности, неуравновешенный человек бросается в другую, и так продолжается, покуда у него не иссякнут силы и он не поймёт, что пора начать думать наперёд. Если он думает, но затем всё равно срывается на бег, то он будет бежать, пока страдание не приведёт его к пониманию того, что думать тоже можно по-разному. Так, человечеству исстари известна истина, что материальные вещи не приносят счастья. Истина известна, но не её смысл. Желание приобретать вещи, мысли о приобретении вещей, действия во имя приобретения вещей превращают человека в вещь. Жизнь в качестве вещи – это смерть при жизни.

Жизненные трудности влияют на взгляды и убеждения человека. И если ему жизнь мила, его взгляды и убеждения меняются. Это значит, что жизнь сгибает человека, покуда он не становится податливым, либо же, если он не меняется, ломает его. Кого ломало не в одной жизни, а в нескольких, тому однажды надоедают страдания, и он задумывается над тем, как изменить свою жизнь. С этого момента

Это значит, что органы чувств человека – оценщики физического мира – уже не ломают его более. Опираясь в своём развитии на ощущения, идущие изнутри, человек учится постигать смысл информации, поступающей извне. Поиск смысла во всём исключает поиск чего-то лучшего, приводит к осознанию, что нет ни лучшего, ни худшего, а всё просто есть.

Тело является выражением жизни души на физическом уровне.

Кто в поисках лучшего цепляется разумом за поступающие извне знания либо теории, к тому навязчивые идеи присасываются, словно пиявки, и человек вынужден страдать, покуда не отдерёт от себя пиявок, имя которым корыстолюбие. Множество людей уверено в правоте своих убеждений. В старину для лечения их болезней применялись пиявки, отсасывающие чёрную кровь. Это говорит не о невежестве наших предков, а об их рассудительности. Ведь как-то нужно извлечь дурное из человека, который живёт, гребя всё под себя и копя в себе всё плохое, – иначе он попросту умрёт.

Нынче пиявок не ставят и дурную кровь пускают лишь в исключительных случаях. Сегодня все болезни подавляются лекарствами, подавляются внешние признаки болезни. Медицина – это наука, которая выражает уровень развития человечества на данный момент, то есть способы, какими люди умеют себя лечить в данный момент. Умный человек помогает себе своим умом, и было бы неправильно оценивать это только отрицательно. Жизнь развивается в сторону рассудительности.

Ум вмещает в себе мало рассудительности, но рассудительность умещает в себе и суммарный опыт всех предыдущих жизней, и знания, приобретённые в нынешней. Так что если кто-то вычитает из моих строк, будто знания, в том числе медицина, не нужны, то он сильно ошибётся. Я пытаюсь лишь втолковать, что на одном медицинском лечении мы далеко не уедем. Нельзя сделать здоровым кого бы то ни было, то есть здоровье нельзя приобрести, но стать здоровым может каждый. Обретение здоровья есть не обретение, а достижение – восхождение на новую ступень развития.

«Излечение» методами медицины отражает стяжательскую сущность современного человека: «Никто не имеет права совать нос в мои личные дела, отнимать у меня моё богатство, называть злом мои благие дела и мешать мне делать то, что я хочу». Лекарства как раз ничего и не отнимают. И человек получает желаемое – ещё бóльшую хворь за фасадом кажущегося здоровья. Продолжая чтение, Вы поймёте, что всем нам нужно запастись уймой пиявок, потому что мы не желаем ни от чего отказываться. Пьющая кровь пиявка выделяет через слюнные железы белковое вещество гирудин, препятствующее сгущению крови.

Присосавшаяся к телу пиявка учит человека: «Погляди на меня. Я отсасываю плохую кровь и питаюсь ею. Твоё стяжательство похоже на меня. Если я выпью слишком много, то лопну. Так и ты. В старину это было видно воочию – кто брал мало, тот не обретал счастья, а кто грабил вовсю, тот погибал. Развитый человек умеет обманывать, то есть скрывать. Он берёт скрытно, обманывая тем самым себя и других. Все считают себя хорошими и тем не менее лопаются в мучениях. Стяжательство – та же пиявка: отбирает у другого и заявляет, что делает ему доброе дело. Когда его кровь сгущается настолько, что теряет текучесть, стяжательство бьёт в набат, возвещая о своей скорой кончине. Оно превращается в неприкрытую алчность».

Сказанное не означает, что автор отрицает медицину. Я врач и знаю ценность медицины. Сотрудничество с ней – предел моих мечтаний. Как было бы замечательно работать с ней в тандеме, доверяя и помогая друг другу имеющимися средствами. Допустим, я прошу подтвердить моё видение медицинскими исследованиями, а медицина просит меня перевести результаты её собственных изысканий на язык стрессов. В итоге выиграли бы все: пациент, медицина и я. Поверьте, такое возможно, и если Вас не злит то, что сейчас это ещё невозможно, то для Вас это будет возможно в скором будущем, ибо число врачей, с уважением относящихся к альтернативным методам лечения, растёт с каждым днем. Именно к такому врачу Вы и попадёте.

Мы – люди, и наше счастье создаётся взаимодействием духа, души и тела. Одной из составных частей является здоровье. Если Вы сейчас вернётесь к началу настоящей главы и замените слово «дух» на слово «отец», а слово «душа» на слово «мать», то всё, о чём я говорила, высветится чуть в ином ракурсе. Вы поймёте, сколь деликатно следует раскрывать перед умным человеком мир рассудительности, чтобы он понял, что доказывать-то ничего и не надо. Невидимая сторона жизни доказывает себя сама.

Мысль есть Бог.

Мысль есть жизнь.

Мысль есть дух.

Мысль творит почву и семя, из которого прорастает росток жизни. Почва определяет рост семени. Из скудного семени может вырасти сильное растение, если семя попадает в добрую почву и получает хороший уход. Возможно, оно и не обладает превосходными сортовыми качествами, зато оно выносливое и послужит наилучшей основой для выведения последующих поколений. Если же почва скудна и для её улучшения ничего не предпринимается, семя утрачивает свои сортовые качества и быстро дичает. Тут уж ему не поможешь искусственными удобрениями.

Кто возделывает землю, неся в душе высокое небо, тот по-житейски мудр, и его нива плодоносит. А кто пренебрегает знаками неба, у того урожай скудный либо вообще погибает. Растение – это дух. Гибнущая растительность означает истребление духовности, т. е. жизнь с эмоциями. Человек может при этом разглагольствовать о духовности сколь угодно, навешивать на что угодно ярлык духовности или, в современном толковании, естественности, – всё это бесполезно.

Небо есть дух, духовность.

Земля есть душа, одушевлённость.

Отец – это небо. Мать – земля. Между ними ребёнок – растущее растение. Если бы небо творило землю и земля творила бы небо, то растение было бы мощным и стрелой устремлялось бы в небо. Творчество рождается в сердце, оно есть потребность. Кто желает самолично сотворить для себя небо, землю или услаждающее душу растение, тот набрасывается на цель, словно животное, кряхтит-пыхтит, но всё равно не получает того, чего хотел. Глядит на своё творение с тяжёлым сердцем и недоумевает, отчего на сердце тяжесть. Сердце родителей отягощено чувством вины, вины за то, что растение растёт кривым, даже если родители не видят и не признают собственных ошибок.