Соня уже проснулась. Когда он вернулся в спальню, жена смотрела на него и улыбалась. Она всегда улыбалась, когда на него смотрела.

– Росовского убили, – проведя телефоном по щеке, доложил он.

– Что?! – Соня резко села в постели. – Стаса?

Он кивнул.

– Когда? – зачем-то спросила Соня.

– Пару недель назад. Сонь, я съезжу к его жене, ладно? Я ненадолго.

– Я поеду с тобой! – Соня вскочила с постели. – Можно я с тобой поеду?

Он давно взял за правило в свои расследования жену не посвящать. Но сейчас был явно не тот случай. Он никогда не искал убийц и просто не сможет этого сделать, даже если захочет. Не сумеет. Он хорошо работает только с информацией по банковским счетам и тендерам.

Искать убийцу Иван не собирался.

Он поговорит с Юлей и забудет об этом деле.

– Можно, – кивнул Иван. – Одевайся.

Раньше Камилла солнечным дням радовалась, а сейчас не радовало ничто. Хорошо, хоть страх потихоньку отпускал. В первые дни после смерти Стаса ей казалось, что сейчас в дверь позвонят люди в полицейской форме и она не сможет им объяснить, что никакого отношения к смерти Стаса не имеет.

Пугало, что ей не поверят. Пугало, что Антон всё узнает. Жизнь превратилась в кошмар.

Пожалуй, это была первая ночь, которую она проспала более-менее спокойно.

Антона в постели уже не было. Камилла потянулась, перевернулась на спину.

Антон вчера предложил поехать на дачу, а она отказалась. Напрасно, подышать свежим воздухом полезно и успокаивает.

Зазвонил городской телефон, Камилла испуганно сжалась.

– Привет, мам, – послышался голос мужа.

О господи, когда же она перестанет бояться каждого звонка!

Казалось, не бывает страха сильнее, чем она испытала, обнаружив мёртвого Стаса. Теперешний страх был не такой острый, но вконец изматывающий.

«Мне нечего бояться», – попыталась успокоить себя Камилла. Она постоянно пыталась себя успокоить. Ей нечего бояться, она не могла подсыпать Стасу яд, хотя бы потому, что никогда не имела доступа к ядам.

Ей нечего бояться, потому что никто не знает, что она больше года встречалась со Стасом. Никто этого не докажет. Стас молодец, когда велел ей не приезжать на свидания на своей машине. Вероятность, что кто-то из знакомых заметит её машину, была близка к нулю, но Камилла не допустила даже мифического риска.

Был и ещё один страх, но это Камилла могла объяснить только собственной депрессией. Она читала, что депрессия всегда вызывает нелепые страхи. Страх заключался в том, что убийца хотел отравить не Стаса, а её.

Муж сказал матери «пока», и Камилла позвала:

– Антон!

– Проснулась? – Антон заглянул в спальню.

Лицо у него было равнодушное, унылое.

Она слишком долго думала о Стасе и почти не обращала внимания на мужа. Это ужасно, нужно поскорее сделать так, чтобы находиться рядом с ней было для Антона радостью.

– Заварить тебе чай?

– Не надо. – Камилла вскочила с постели и прижалась к мужу. – Я сама.

Антон погладил её по плечу, как кошку, и опять ушёл на кухню.

Камилла быстро приняла душ, внимательно осмотрела себя в зеркало. Потрогала рукой отросшие волосы. Нужно постричься, ей, в отличие от большинства женщин, идут короткие стрижки. Впрочем, и с отросшими волосами было неплохо.

Она наклонилась поближе к зеркалу, но тут же отпрянула. Как назло, вспомнилось, как она наклонилась над мёртвым Стасом.

У неё несколько дней не получалось заскочить в съёмную квартиру за серьгами. Сначала Илья предложил заглянуть в бывшую тётину квартиру перед тем, как он отдаст ключи новым жильцам. Камилла поехала. Дождалась, когда брат за ней заедет, села к нему в машину. Потом побродила по тёткиному жилищу, потрогала безделушки, стоявшие на полках между книг. Подумала и сняла со стены старую картину с качающейся на волнах лодкой. Картину рисовал какой-то их родственник, тётя утверждала, что картине больше ста лет.

Картина была скучной, потемневшей и совершенно Камилле неинтересной. До сих пор она стояла в прихожей, прислонённая к стене.

Поездка в тётину квартиру была ненужной. К тому же Камилла забыла там ключи от дома. Хорошо, что Антон уже приехал с работы, когда она вернулась домой.

О том, чтобы поехать в съёмную квартиру в выходные, не могло быть и речи, и Камилла поехала в понедельник. Дверь оказалась заперта только на один замок, обычно они со Стасом так делали, когда находились внутри. Камилла открыла дверь и тихо позвала:

– Стас!

Ей никто не ответил. Камилла заглянула в комнату – Стас полулежал в кресле. Она ещё не испугалась, она медленно к нему подошла и тронула за руку. Рука не показалась ей холодной, но почему-то она сразу поняла, что Стас мёртв. Камилла быстро подошла к тумбочке, на которой лежали серьги, схватила их и сунула в карман. Не глядя на Стаса, метнулась к двери, прислушалась. В подъезде было тихо. Выскочив за дверь, она опять заперла её на один замок и побежала вниз по лестнице.

Ключи она выбросила в мусорный бак неподалёку от своего подъезда, завернув их в целлофановый пакет. Пакет для этого пришлось специально купить в ближайшем супермаркете.

Стаса на следующий день обнаружила квартирная хозяйка.

Камилла сочувствовала рыдающей Юле, предлагала помощь и умирала от страха. Страх тогда уже мучил в полную силу.

Даже удивительно, что она сумела так мужественно держаться, что Антон ничего не заподозрил.

Камилла вышла из ванной и улыбнулась мужу.

– Давай повесим картину.

– Какую картину? – Антон не оторвался от планшета.

– Которую я привезла от тёти, – обречённо вздохнула Камилла. – Я же её тебе показывала! Забыл?

– Забыл, – равнодушно покаялся Антон.

Она принесла картину из прихожей и поставила на стол.

Картина действительно была старая, тёмная.

Камилла провела пальцем по гребешку нарисованной волны.

– Как хочется на море! Съездим куда-нибудь, когда границы откроют?

– Съездим.

Муж на мгновение поднял глаза от планшета и снова в него уставился.

Привыкнуть к этому было невозможно.

Неудивительно, что она проводила время со Стасом, отстранённо подумала Камилла. Антон плохо себя с ней ведёт. С этим надо что-то делать.

Она и на этот раз не показала обиду. Ради мира в семье приходится многое прощать, это давно она знала и давно этому следовала.

Камилла отнесла картину в прихожую, снова поставила к стене. Достала из сумки телефон и принялась просматривать электронную почту. Скидки из интернет-магазинов изучала внимательно, она не любила переплачивать. Одно письмо было от неизвестного адресата, и Камилла, не читая, его удалила.

Серый джип остановился прямо под окном. Юля смотрела в окно давно – как поговорила с Иваном, так и стала у окна.

Человек, выбравшийся из машины, мог быть Иваном, но мог и не быть. Юля видела его только однажды и помнила плохо. Правда, в интернете было много его фотографий, и она несколько дней их разглядывала перед тем, как решиться на звонок.

Вместе с мужчиной из машины вышла женщина, достала сигарету, закурила. Пара перекинулась парой слов, после чего мужчина пошёл к подъезду.

Жену Ивана Юля помнила лучше и сейчас попыталась вглядеться в лицо женщины. Кажется, она, жена Ивана. Тёмные, почти чёрные волосы чуть ниже плеч.

Ещё у жены Ивана были огромные чёрные глаза, но сверху глаз было не видно, конечно.

Юля тогда, после первой и единственной их встречи с Иваном и его женой, заметила, что Москва скоро станет похожа на Багдад, даже светловолосых детей почти не встретишь. Специально сказала, чтобы слегка уколоть Камиллу, в которой вполне можно было угадать наличие неславянской крови.

По-настоящему славянская внешность только у Юли. Её за азиатку даже при большом желании не примешь.

При воспоминании о Камилле ненависть затопила. Юля едва не застонала.

Женщина у машины подошла к урне, выбросила окурок. Чёрные волосы упали на лицо, женщина откинула их рукой. Юля не ошиблась, внизу Ивана ждёт Соня. Имя Юля спутать не могла, у неё бабку звали Софьей.