– Вы тоже чувствуете, что за нами наблюдают, да? – Сара поежилась и обхватила плечи руками. Вечер был очень теплым, но ей все время казалось, что она кожей чувствует чужой недобрый взгляд, и по спине то и дело пробегал озноб.

Эр-Джей вновь попытался притянуть ее к себе, но она отстранилась и упрямо повторила:

– Я хочу знать, что вы задумали.

Ей даже не нужно было напрягаться, чтобы разглядеть в темноте его лицо. Она хорошо изучила своего шефа и знала, что сейчас он пребывает в раздумье. Да, он вечно дергал ее и мог звонить и требовать ее помощи раз по пятьдесят в день. Но это совершенно не исключало того, что по натуре мистер Бромптон был человеком весьма замкнутым. Сара прекрасно помнила, что, проработав на него несколько месяцев, она пребывала в убеждении, что знает о его личной и деловой жизни все. И тут он совершенно неожиданно провернул очень ловкую, рискованную и выгодную сделку по захвату довольно крупной компании. Сара была в шоке – она ни единого слова про готовящуюся операцию не слышала. Эр-Джей сам провел всю подготовительную работу, собрал информацию, подготовил документы. Так Сара узнала о том, что ее босс – человек, способный хранить секреты. И решила, что секретов у него, должно быть, немало. И вот теперь он шел молча и решал, разделить ли с ней некоторую их часть.

Сара молчала всю обратную дорогу. Она изучила своего босса достаточно хорошо и знала, что не стоит просить или пытаться заставить его поделиться мыслями и планами. Он сам примет решение, а уж тогда она будет действовать в зависимости от обстоятельств.

Наконец Бромптон решился.

– Я собираюсь навестить миссис Несбит, – сказал он.

– Вы хотите соблазнить вдову? – Сара была неприятно поражена таким поворотом.

– Бог мой, Джонсон, да что с тобой? Ты что, не можешь на минутку перестать думать о сексе? Я хочу просто поговорить. Она жила с Фенни, готовила ему, выслушивала его пьяный бред. Она должна что-нибудь знать о причинах убийства. Как минимум она может знать врагов своего мужа. Кто из местных ненавидел его достаточно сильно, чтобы убить?

Сара помолчала, вспоминая маленького неприятного человечка, который налетел на их столик в баре. Он был пьян и агрессивен.

– Мне кажется, такого мерзкого типа не любили все, – сказала она наконец. – Даже миссис Ванкаррен заявила, что он лгун и вор. И врагов у Фенни могло быть несколько.

– Лгун и неудачник, – поправил ее Бромптон. – Она назвала его неудачником. Неужели у тебя такая плохая память?

– Да нет. Действительно, она сказала «неудачник». Видимо, что-то еще заставило меня подумать о воровстве.

– Может, его часы. Это были единственные дорогие часы, которые я видел на местном жителе. Тысяч двадцать.

– Правда? Нет, я не обратила внимания на его часы.

– А я обратил. Возможно, ты тоже отметила это, подсознательно, так сказать. К тому же Филлис сказала, что он богат.

– Ах вот оно что. – Сара остановилась. – Вы хотите узнать, как он разбогател? За чей счет? Полагаете, он шантажировал кого-то, и его жертва могла взбунтоваться и убить его?

– А мы тут подвернулись в самый подходящий момент, и теперь убийство пытаются повесить на нас.

– И что теперь будет? Если они не сразу найдут тело?

Они опять тронулись в путь по направлению к городу, и Бромптон задумчиво сказал:

– Думаю, у нас есть немного времени. Не верится, что кто-нибудь додумается сунуть нос в морозилку. Агрегат был включен, но продукты в нем довольно старые. Похоже, Филлис заглядывает в него далеко не каждый день. И если у нее не случится неожиданного наплыва гостей...

– А Дэвид и Ариэль?

– Она отказалась готовить для нас, помнишь? Заявила, что не умеет и все такое. Видимо, это часть плана по укрощению чужаков. Туристы должны сами зарабатывать на пропитание. Так больше возможностей напугать и унизить людей.

– А если убийца станет искать тело на скалах? Taм, куда мы его сбросили?

– Н-да. И ведь еще неизвестно, куда малыши задевали своего болванчика.

– Почему вы их так называете? Они уже не дети. Ариэль и я одного возраста.

– Говорят, что люди взрослеют, когда на их долю выпадают некие испытания и они переживают сильные эмоции. Если основываться на этой теории, Ариэль окажется намного моложе тебя.

Сара хмыкнула:

– Ну, если так... Тогда мне уже должно было стукнуть сто пятьдесят. С таким отцом, как у меня, в переживаниях и эмоциях недостатка не было.

– А я все равно окажусь старше. Сам себе дам не меньше тысячи.

– Да что вы говорите? – саркастически рассмеялась Сара. – У вас, по моему глубокому убеждению, вообще нет никаких чувств. Я множество раз наблюдала, как безжалостно вы отвергали женщин.

– Да перестань, Джонсон. Они рыдали не обо мне, а о моем банковском счете.

– Не верю! По крайней мере не все. Что вы скажете о Тиффани?

– О да, Тиффани. Она открыла себе счет в магазинах Бергдорфа и Барни, убедив управляющих, что я обещал на ней жениться. Там набежали весьма солидные шестизначные суммы. А через некоторое время после того как мне удалось от нее избавиться, мне позвонил Гарри Уинстон – ну, ты знаешь, это владелец ювелирного магазина – и спросил, что насчет того кольца с розовым бриллиантом в десять карат, которое я якобы распорядился придержать для моей помолвки с мисс Тиффани.

– Э-э... – Это все, что Сара смогла выжать из себя на настоящий момент. Она пребывала в некоторой растерянности. Похоже, ей придется несколько пересмотреть свои взгляды на бесчувственность босса, но для этого еще будет время, а сейчас они уже стояли неподалеку от дома миссис Ванкаррен, и по тому, как Бромптон остановился, она поняла, что он не пойдет в дом. Его путь лежит дальше, и Сара должна решить, хочет ли она разделить с ним то, что ждет его впереди.

– Вы не зайдете в дом? – спросила она, смутно надеясь, что он устал и передумает в последний момент.

– Нет, – покачал головой Бромптон. – Я должен кое-что сделать, и это кое-что касается только меня. Ты останешься здесь.

Сара повернулась и взглянула на дом. Окна верхнего этажа были освещены, за занавеской мелькнула тень. Дэвид и Ариэль вернулись. Она понимала, что в словах Бромптона есть доля правды: ее кузина и Дэвид не имеют такой жизненной закалки и опыта, как они с шефом, и потому потребовалось очень много времени, чтобы успокоить их и заставить действовать в соответствии с планом. И в этом есть некое преимущество. Если сейчас она вернется, то у нее будет шанс оказаться рядом с Дэвидом, узнать его получше, а главное – показать, как она нужна ему. Она, Сара, сможет справиться с любой ситуацией, может быть ему утешением и опорой. Когда они действовали вчетвером, то лидером всегда оказывался Эр-Джей, что естественно, учитывая его возраст, опыт и личные качества. Но сейчас, когда Бромптон уйдет, его место может занять она сама.

«Это точно, – с усмешкой подумала Сара. – Мне придется взять на себя роль лидера, и Дэвид не преминет возненавидеть меня за это. Ариэль будет падать в обморок, Дэвид станет ее утешать и носить на руках. Так и донесет до алтаря. А я останусь одна – сильная и никому не нужная». Она вздохнула, приготовилась к бою и, повернувшись к боссу, заявила:

– Я иду с вами.

– А как же твои планы относительно мистера будущего политического деятеля?

– Откуда вы знаете, что Дэвид собирается делать карьеру в политике?

– Джонсон, я умею наблюдать за людьми и делать выводы. Вот, например: ты вбила себе в голову, что влюблена в этого парня. Разве не так?

– Ну да... нет. Не знаю я! Все как-то запуталось. Он принадлежит к тому миру, откуда родом моя мама. А мне всегда хотелось иметь настоящую семью, быть частью клана... – Она бросила взгляд на освещенные окна и вздохнула: – Но видно, не судьба. Должно быть, большую часть генов я все же унаследовала от пролетарской родни папочки.

Эр-Джей нетерпеливо оглянулся, и Сара поняла, что он спешит и его тяготит затянувшаяся пауза. Они стояли под деревьями на краю леса, и перед ними лежал городок – тихий и темный. Некоторое время Бромптон пристально смотрел на девушку, и Сара вдруг затаила дыхание: ей показалось, что он собирается сказать нечто важное... но текли секунды, и Бромптон, отвернувшись, всего лишь спросил: