В первые месяцы после возвращения в Россию она жила в квартире Яна. Это казалось им обоим само собой разумеющимся, близнец обиделся бы, если бы она решила иначе. После четырнадцати лет разлуки им нужно было оставаться рядом, так что Александра не задумывалась о переезде. Но появилась удачная возможность остаться рядом, не мешая друг другу.
Пожилая соседка Яна по этажу собралась продавать квартиру. Благополучно дожив на родине до восьмидесяти лет, она решила, что пора добавить в свое окружение побольше солнца, и вознамерилась переехать к дочке в Италию. Не факт, что дочка в Италии отнеслась к этому с равным энтузиазмом, но чувствовалось, что старушка сумеет настоять на своем.
Надумав продавать квартиру, она в первую очередь пошла к близнецам – знала ведь, кто рядом живет. Она справедливо предположила, что их такое предложение может заинтересовать. Ей хотелось покончить с торгами как можно скорее, не нарвавшись при этом на черных риелторов, которых она боялась до дрожи. В итоге Александра стала обладательницей роскошной трехкомнатной квартиры с набором мебели по цене, которая старушке казалась космической, а Александре – смешной.
Правда, доставшиеся ей бонусом интерьеры были актуальны разве что в восьмидесятых, если не раньше. Ремонта здесь не было давно, зато царил порядок, даривший квартире атмосферу музея. Александра признавала, что это нужно менять, и у нее даже были деньги на ремонт – но не было времени и настроения. Поэтому они с Гайей уже пару недель обитали в гнездовище интеллигентной пожилой дамы.
Вот туда она теперь и привела незнакомца, надеясь, что соседи не видели на лестнице эту странную процессию: она, тянущая на себе полуживого мужика, а следом – бодрый и любопытный Гайя. Решат, небось, что это у Яна теперь проблемы с алкоголем… Хотя не плевать ли, что они там решат?
Она оставила мужчину в коридоре и велела все тем же приказным тоном:
– Раздевайся. Полностью.
После несколько садистской очистительной процедуры он чувствовал себя лучше, но был еще далек от самостоятельного мышления. Он только и мог, что выполнять приказы. Александра постелила ему на диване в зале, а когда вернулась, он уже стоял в прихожей рядом с небрежно брошенной мокрой одеждой. Только теперь, при ярком свете лампы, у Александры появилась возможность разглядеть несостоявшегося самоубийцу.
– И вот это все ты намеревался превратить в фарш на асфальте? – возмутилась она. – Немыслимое транжирство!
Мужчина был моложе, чем она предполагала – даже в нынешнем потрепанном состоянии он выглядел не старше сорока. Обманчивое ощущение лишних лет создавала ранняя седина, но не белые кудри а-ля Санта Клаус в супермаркете, а темная седина – соль с перцем. Лицо молодое, не классически красивое, но приятно запоминающееся – с широкими скулами, высоким лбом, четкой линией подбородка и правильной формы губами, на счастье не слишком полными, но и не слишком тонкими. Глазам достался благородный цвет морской волны, который сейчас старательно портило безучастно пьяное выражение. На лице трехдневная щетина, которая ему не идет, похоже, в иное время он привык чисто бриться.
С лица взгляд скользнул на тело, оценивая его не только эстетически, но и профессионально – привычка полицейской. Фигура хорошая: высокий рост, широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Спасибо генетике, плюс в детстве определенно был ухожен и не голодал, обеспеченная семья. А вот развитие мышц – это уже указание на образ жизни, который он выбрал в зрелости. Мышцы рук и плечевого пояса развиты, мышцы ног – тоже. Скорее всего, часто катается на велосипеде, играет в теннис, плавает… Возможно, все сразу. Развлечения богатого мальчика, сколько бы лет ему ни было. Мышцы живота, хоть и плоского, мягкие, без пресловутых шести кубиков. Значит, в тренажерный зал он не ходит и спортивным питанием себя не нагружает – иначе пресса в стиле мужских глянцевых журналов не добиться. Скорее, ведет здоровый образ жизни, чем стремится сделать себя показательно красивым, да и вообще, не перенапрягается.
Еще одной примечательной чертой были его руки. Сейчас он их, конечно, изодрал о крышу и обморозил, завтра ему не позавидуешь… Хотя завтра, если доживет, ему будет так хреново, что отдельные виды боли перестанут восприниматься на общем фоне. Но Александра пока думала о том, что обычно руки он бережет, кожа там нетипично гладкая для мужчины, был профессиональный маникюр, однако после сегодняшних скитаний, конечно, ничего не осталось. Значит, работает руками – и хочет, чтобы руки были чуткими.
Она отвела его в ванную, заставила постоять под горячим душем, продолжая осматривать. Шрамов и татуировок нет, было бы сложно его опознать, если бы он… Но какой смысл рассуждать о том, что не случилось?
Горячая вода окончательно его разморила, и он уснул, едва добравшись до дивана. Александра же в постель не спешила, она вернулась в коридор, к вещам, небрежно сброшенным мужчиной.
Там она обнаружила то, что после осмотра самого незнакомца и ожидала увидеть. Одежда была дорогой и качественной, грязной только из-за похождений по заброшенному дому, до этого – чистой и опрятной. Часы швейцарские. Ботинки из натуральной кожи, поэтому на них уже плотоядно косится Гайя.
– Не смей, – велела Александра. – Он – наш гость, и ему нужно будет в чем-то отсюда свалить, потому что оставлять его я не собираюсь, мне и тебя хватает!
Мобильного телефона у мужчины действительно не было, на крыше она ничего не упустила, документов тоже. Зато кошелек оказался примечательным: платиновая банковская карта, но без имени, и около пятидесяти тысяч рублей наличными. Как он, будучи бухим в ноль, не лишился этой суммы в клубе – непонятно. А в том, что он был в клубе, Александра не сомневалась, сами себе люди такие коктейли не смешивают. Особенно если хотят не посмаковать, а ужраться в хлам, так, чтобы решиться на самоубийство.
Больше всего она опасалась найти среди его вещей наркотики. Вот тогда Александра, при всем сочувствии незнакомцу, должна была бы обратиться в полицию. Но наркотиков не было, что бы он ни принял, это тоже досталось ему в клубе.
Она бросила его вещи в сушку, порадовавшись, что успела ее купить: в Австралии она привыкла к такой машинке, а вот у предыдущей владелицы квартиры не было даже представления о том, что это такое. Вещи полегче она развешала в ванной – само должно высохнуть, сушке же предстояло побороться с мокрым насквозь шерстяным пальто.
Лишь после этого Александра решила прилечь. Ей казалось, что бессонница еще не отпустила, что даже безумных событий этой ночи будет недостаточно, чтобы сморить ее. Она собиралась просто полежать с закрытыми глазами – и сама не заметила, как уснула. Видимо, такая награда ей полагалась от мироздания за спасенную жизнь – и сохраненные нервы тех, кто жил по соседству с заброшенным домом.
Организм требовал отоспаться до полудня, но не срослось – в семь утра, когда за окном еще было темно, ее разбудил звонок мобильного. Многим она в такое время склонна была бы отказать в беседе, но номер брата на экране все менял.
Ян тоже не должен был звонить так рано. Предполагалось, что сегодня у них обоих выходной. Он потому и отправился к Алисе! Значит, что-то случилось.
– Слушаю, – отозвалась Александра.
– Сразу извиняюсь, что разбудил, но инициатива не моя, – сообщил Ян. Голос звучал спокойно, а значит, неприятности были не лично у него, уже это радовало. – Прилетела работа.
– С фига ли? А как же вопли про выходной?
– О нашем выходном не оповестили убийцу.
– А нас в Москве трое – убийца и мы? Куда подевались другие следователи?
– Мирно спят, полагаю. Есть причина, по которой делом должны заняться конкретно мы, хотя я, каюсь, и сам пока не до конца разобрался, откуда ноги растут.
– Значит, разберемся вместе, – рассудила Александра. – Хотя ноги никогда не растут из привлекательного места. Куда ехать?
– Я тебе скину адрес.
– Окей, там и встретимся.
Строго говоря, ей вообще не обязательно было ехать. Это у Яна тут начальство, с которым он не может спорить. Александра по-прежнему работала на полицию Австралии, программа «обмена опытом» была инициирована по ее просьбе. Не было никаких должностных инструкций, обозначающих, что она обязана делать, что – нет. Так ведь дело не в карьере! Ее главной целью было оставаться рядом с братом, она и так уже была на расстоянии слишком долго.
