Огнеслава кивнула, поблагодарила соседа и поехала обратно. Пакет она прикрепила на руль. Из него пахло копчёностями. Она осень надеялась, что эту рыбу не поймали в той грязной речки, на которую она недавно ездила.

– Ба, я всё сделала, могу пойти почитать?

– Конечно, доченька, – бабушка взяла из рук Огнеславы пакет, – Сегодня можешь отдохнуть. А завтра у нас банный день.

– Какой день? – Огнеслава вспомнила о бане, стоявшей на участке. Она находилась в самом конце, непримечательная, но гордая.

– Суббота считается банным днём, – пояснила бабушка, – В этот день издавна ходили париться. Мы тоже пойдём. Нечего нарушать традиции.

– Но я никогда не парилась в бане, – Огнеслава много читала про то, как люди задыхались в бане, угорали и получали ожоги, и теперь одна только мысль о ней наводила страх.

– Нужно когда-то начинать, – бабушка похлопала Огнеславу по плечу, – Я пойду с тобой и всё покажу.

Следующего дня Огнеслава одновременно ждала и страшилась. Она никогда раньше не парилась, ей, если честно, вообще были не по душе высокие температуры. Она не любила холод, но и жару тоже. Но если всё-таки придётся выбирать, она предпочтёт Норвегию Мальдивам. Хотя, и там и там она с малой долью вероятности хоть когда-нибудь побывает.

И вот наступил вечер. Бабушка затопила баню, проверила её и, наконец, сказала, что та готова.

– Пойдём, – я тебя научу.

В банной шапочке в виде шляпы Наполеона Огнеслава выглядела очень смешно. Она была ей немного велика и постоянно норовила съехать. Бабушка всю дорогу рассказывала Огнеславе про баню и про то, как она хорошо всё лечит. Огнеслава пока не понимала, зачем ей нужно лечить суставы и выводить какие-то там шлаки, если она себя и так прекрасно чувствовала. Но бабушке всё-таки возражать не стала.

–…А ты захватила дополнительный веник? – спросила бабушка, выводя Огнеславу из своих мыслей.

– Что? Ах, да. А зачем он?

– Когда все домочадцы попарятся, наступает время париться баннику.

– Кому?

– Банник. Банный дедушка. Он живет в бане. Смотрит за ней, ухаживает. Не слишком добрый, но с ним можно договориться, – бабушка открыла дверь и зашла в постройку, – Здравствуй, банный дедушка, – сказала она, – Разреши нам с внучкой попариться.

Огнеслава нервно рассмеялась. Ну и бывают же у старых людей причуды! Она невольно вспомнила их старую учительницу по пению, которая уже ушла на пенсию. Она тоже постоянно чудила: то концерт какой-то непонятный устроит, то заставляет учеников петь чуть ли не оперные песни. А однажды она даже задумала обучать класс игре на пианино. Конечно же у неё ничего не вышло, потому что уже через пол часа пианино пришло в негодное состояние из-за мальчишек, которые били по нему руками и ногами изо всех сил.

Она зашла в баню и повесила вещи на крючок. Поёжилась. В предбаннике было жарко, но Огнеслава знала, что скоро ей станет ещё жарче.

– Банник недолюбливает женщин, – сказала бабушка, – Если что не так почувствуешь, сразу выбегай.

– Ммм…Ну ладно, – Огнеслава пожала плечами. Оказывается, наш банник ещё и сексист. Невольно у неё вырвался смешок. Вот сюда бы Катьку Павликову! Она бы такую лекцию про то, как надо обращаться с женщинами этому баннику прочитала, что тот уже к концу дня стал бы говорить, что женщинам нужно полное равноправие и свобода слова.

В бане всё проходило вроде как нормально. Сначала Огнеславе было очень жарко, она подумывала даже выбежать на улицу, но потом привыкла, даже расслабилась. Бабушка периодически поддавала пар, и Огнеслава была очень удивлена тем, что бабушка выдерживает ТАКУЮ температуру, но та оправдывала это тем, что ходит в баню с самого раннего детства.

– Попарились, надо и честь знать, – сказала бабушка, – Заканчиваем. Следующим банный дедушка будет париться. Пойдём скорее, пока не поздно.

Огнеслава начала собираться. После удушающей жары ей не терпелось выйти на свежий воздух. От тепла её разморило, хотелось спать, но улица быстро привела её в себя. В тело ворвался холодный порыв ветра, он пронизывал до самых костей, даря долгожданное охлаждение. Ветер вихрем пронёсся от пяток до макушки головы, заставляя покрыться мурашками кожу. Огнеслава вдохнула полной грудью деревенский воздух. Бабушка вышла из бани, и они вместе направились обратно к домику.

– Ба, а ты действительно во всё это веришь? – спросила Огнеслава, когда они зашли обратно в дом и уселись на кухне, – Ну, в банников там, и всё такое прочее.

Бабушка посмотрела на Огнеславу как на умалишённую.

– Конечно верю, что за вопросы! Если ты чего-то не видишь, не значит, что этого нет.

– Но разве это не просто сказки? – осторожно спросила Огнеслава, сама не зная, на какой ответ надеясь.

– Сказка – ложь, да в ней намёк… – сказала бабушка вновь улыбнувшись. Она поставила на плиту чайник, вынула из шкафа банку мёда и варенья, позже достала и печенья, которые приготовила сама. Пожалуй, это часть банного дня понравилась Огнеславе больше всего.

Огнеслава понравилось и париться, несмотря на странные предостережения о каком-то там баннике. Если что фантастическое и существует (а Огнеслава очень хотела, чтобы так и было), то пусть лучше это будут драконы, феи и эльфы. После горячего ароматного чая с печеньем, Огнеслава поднялась к себе в еомнату. Она зевнула, достала книгу и улеглась на кровать. Всё тело приятно покалывало, а на душе было тепло толи от чая, толи от хорошо проведённого дня. Наконец Огнеслава отложила книгу и легла в кровать, погасив свет.

Она не долго ворочалась в постели. Спать Огнеслава ложилась рано, в десять часов, но к этому времени так уставала, что как только её голова касалась подушки, она погружалась в царство Морфея. Так случилось и этой ночью. Огнеслава накрылась с головой одеялом, хотя на улице было тепло, и позволила себе отпустить все сегодняшние эмоции и переживания. Огнеслава уснула. Ей ничего не снилось, и её это вполне устраивало.

Следующим утром летняя рутина возобновилась. Огнеслава вновь стала рано и даже решила сделать небольшую зарядку. День протекал как обычно. Бабушка вертелась то на кухне, то в огороде, выполняя свои привычные дела, а Огнеслава старалась ей не мешать. За день они почти не разговаривали и лишь вечером, когда обе сильно устали, уселись в гостиной, чтобы посмотреть телевизор и выпить зелёного ромашкового чая. Раньше Огнеслава редко смотрела телевизор, хотя он и висел в её комнате. Она предпочитала искать всё в интернете, но сейчас, за неимением последнего, ей приходилось довольствоваться тем, что показывают на экране. Бабушка знала всю телепрограмму наизусть и часто комментировало то, что идёт по телевизору. Больше всего Огнеславу смешило то, как бабушка переживала за унылых героев каких-то скучных романтических сериалов. Казалось, она думала, что всё это реальность, и Витя действительно бросил Машу, а Лена развелась с мужем. Огнеславе не нравились такие сериалы, она вообще не понимала, почему их смотрят. Порой у неё проскальзывала мысль, догадка, что, когда она станет старой, тоже будет смотреть подобные шоу и плакать, но она старалась отбрасывать подобные наваждения подальше. Стоило ли думать о старости в молодости? Огнеслава не хотела взрослеть, но ещё больше не хотела стареть. Ведь, как ей казалось, в старости люди перестают видеть волшебство. Перестают мечтать. Да и о чём можно мечтать, когда всё тело у тебя болит, а на уме только мысли о готовке и уборке? Огнеслава знала, что рано или поздно повзрослеет, а потом и постареет, но в глубине души надеялась, что до этого времени к ней явится какой-нибудь вампир. Укусит её, и она сможет быть вечно молодой и вдохновлённой.

Вечер проходил в спокойном размеренном темпе. После окончания одного вечернего шоу, бабушка начала смотреть следующее. На небольшом экране мелькали картинки орущих людей, которые обсуждали то ли чей-то развод, то ли чью-то свадьбу. Бабушка то хмурилась, то вздыхала, охала и, наконец, выключила телевизор.

– Не могу я смотреть это, – произнесла она, – Люблю эту программу, но как-то они сегодня уж слишком громко орут. У меня и так слух не очень, а то вообще оглохну.