– У меня, может, уже внуки будут, когда первая эльфийка решит подпоясаться, – проворчала Лота и поспешно остановилась, чтобы скользнуть в очередной тайный ход. Лотанари многое поражало в Лиме. Начиная от какой-то лесной, нарочитой простоты в деликатных вопросах, заканчивая невероятной скоростью передвижения. Вот и сейчас подруга встретила принцессу у развилки тайного хода. И, надо признать, с лопатой на плече рыжекосая Лима смотрелась бесподобно.
– Не хватает только черного плотного мешка, как из-под единорожьего навоза, – хмыкнула Лота.
– Зачем нам навоз? – поразилась лисица и тут же добавила: – А, поняла. Для удобрения. Пахнуть будет так, что эльфы не оценят. Единороги красивые животные, но вот отходы их жизнедеятельности… Как будто подкинул кто, не могут же такие прекрасные звери так вонюче гадить.
– Не знаю, – растерялась принцесса, – я как-то не сталкивалась.
– Но ты сама сказала про мешки.
– Это из детектива, – отмахнулась Лота. – Идем?
Лима серьезно посмотрела на подругу:
– А что, к сестре ты зайти не хочешь? Точнее, в пустующие покои сестры заглянуть не желаешь?
Лотанари тяжело вздохнула и честно призналась:
– Не хочу. Противно. За такую подлость надо наказывать серьезно, а не мелкие пакости подстраивать. Она ведь не просто эту старую традицию раскопала, она куда надо отнесла. Отец бы ее к такой-то матери послал, а вот Светлый Отец вцепился в идею как клещ.
Покивав, лисица хмыкнула и что-то шепнула принцессе на ухо. Та удивленно вскинула брови и задумчиво произнесла:
– А вот это разумно. Идем, навестим покои.
Два поворота, и подруги вышли в один из совсем не тайных коридоров. Еще один поворот, и они остановились перед двустворчатыми дверьми в будуар принцессы Талорины.
– Слишком много позолоты. У тебя совсем другие двери. – Лима поскребла когтем дверную створку. На пол медленно спланировала позолоченная стружка. Лисица, пренебрежительно хмыкнув, спрятала руки за спину. – Так себе качество.
– Покои старшей принцессы, – улыбнулась Лота. – На качество никто не жаловался.
Лима нахмурилась и принялась пересчитывать королевских детей вслух:
– Самый старший ребенок погиб, так?
– Так.
– Потом родился твой старший брат.
– Да.
– Потом ты.
– Угу.
– Потом принцесса Талорина.
– Да, – кивнула посмеивающаяся Лотанари.
– Это – покои старшей принцессы. – Лима ткнула пальцем в разукрашенные позолотой и драгоценными камнями двери.
– Абсолютно верно.
– Но старшей принцессой получаешься ты!
Подавив очередной смешок, Лота толкнула попорченную дверь и вошла внутрь. Недоумевающая подруга устремилась за ней.
– Когда я уехала в Академию, Талорина приняла решение переехать. Она искренне надеялась, что из Академии я не вернусь. Был большой скандал, но нам с отцом пришлось уступить. Рина слегла, матушка принялась порхать вокруг нее и приговаривать, что у старшего поколения семьи Нейрин нет сердца. Ведь малышке и без того досталось!
– И ты, как всегда, уступила младшенькой. – Лима внимательно оглядела будуар. – Почему?
– Привыкла.
– У нее есть вкус, – вынужденно признала лисица и, не сдержавшись, чихнула. – А вот с благовониями перебор. Уже не благо, уже просто… единорожий дух.
Лотанари рассмеялась и с достоинством ответила:
– Спасибо, очень приятно. В той части, где не про благовония.
– Что? – Лисица прикрыла рукой нос и посмотрела на подругу. – Ты еще и обстановку ей оставила?
Принцесса грустно улыбнулась и провела рукой по обитой мягким бархатом стене.
– Это мои покои, Лима. И пусть меня заставили уйти, ремонт здесь приживется только после того, как я покину дворец. Наш дом обладает собственной магией, и для того, чтобы изменить интерьер, нужно лишь желание и право на внесение правок. У Рины это право распространяется только на ее покои. Как, собственно, и у меня – я могу менять только свои покои. Эти.
– А те, в которых ты живешь сейчас? – тихо спросила Лима.
– Вот еще, – фыркнула принцесса. – Ты видишь, как легко я открыла двери? Думаешь, я бы жила там, куда Рина может с такой же легкостью войти? Я заняла свободные покои младшего принца. Потому и цветовая гамма там довольно холодная, мужественная. А также недалеко до библиотеки, тренировочного зала и лабораторий.
– Значит, в итоге ты выиграла?
Лота поджала губы и неопределенно хмыкнула. Выигрыш немного горчил, потому что мама с тех пор так толком с ней и не заговорила. Ведь бедной Риночке так тяжело жить в давящей обстановке скучной старшей сестры.
– Помоги-ка, – принцесса кивнула на массивное кресло. – Отнесем его в гардеробную. Оставлю сестрице послание там. Когда она подойдет к зеркалу, услышит и увидит меня.
– Нас, – плотоядно улыбнулась лисица.
– Нас, – согласилась принцесса и добавила: – Я думала, ты не знала, что Рина требовала передать тебя ей.
– Мне было очень смешно, – фыркнула лисица и напомнила: – Острый слух, острый нюх и так себе глаз. Оба глаза так себе, если честно.
С этими словами подруга в одиночку подняла кресло и, ориентируясь на подсказки Лоты, понесла его в гардеробную комнату.
– А уж мне-то как было весело, – мрачно вздохнула Лотанари и добавила: – Тяжело быть умной, красивой и магически одаренной старшей сестрой, когда твоя младшая не очень умная, не слишком красивая, не одаренная, да еще и больная. И мамина любимица.
– И ты бы предпочла стать как Толарина? – с насмешкой спросила Лима и со стуком поставила кресло перед зеркалом.
– Нет. Именно поэтому мне есть что сказать.
Чуть поправив кресло, Лота села в него, а Лима встала за спинкой кресла.
– Тебя, наверное, веселит, что старшую сестру при жизни признают мертвой? – мягко произнесла Лотанари. – Наверное, ты считаешь, что я бьюсь в истерике? Это не так. Ты здорово помогла мне Рина. После обряда я не смогу вернуться в Нерис, а знаешь, что это значит? Это значит, что я буду свободна и счастлива. Может быть, я надену малую эльфийскую корону и до самой своей смерти останусь в том возрасте, в котором меня коронуют. А может быть, в Эльфхиире я встречу свою любовь и обрету обычное женское счастье. В любом случае я говорю и читаю на всех языках нашего континента, у меня есть диплом Магической Академии и собственные деньги. Не из папиной казны. Ты помогла мне, Рина. Ты очень сильно мне помогла. Живи с этим, сестрица.
– Ты вряд ли заключишь надежный контракт, – с тонкой усмешкой произнесла Лима и положила руку на плечо подруги. – Тебе не познать радости равных отношений. Мне, бездомной и безродной, жаль тебя, будущую старшую принцессу Нериса, будущую жемчужину рода Нейрин. Теперь твоя личная жизнь больше не принадлежит тебе, принцесса. Теперь твоя личная жизнь – достояние королевства.
Едва только Лима замолчала, Лота вскинула руку и отправила в зеркало простое заклятье. Теперь это послание обязательно дойдет до своего адресата. Принцессу Толарину ждал довольно неприятный сюрприз.
– Тебе было тяжело сносить ее редкие сестринские визиты, – вздохнула Лота.
Лима пожала плечами и отошла от кресла.
– Я простая лисица, и знаешь, что тебе скажу? Что дети лесного короля получают плюх вдвое больше, чем их сверстники. Лейсир очень жестко следит за тем, чтобы его отпрыски не позорили корону. И если ты встретишь вежливого и предупредительного оборотня, то девять из десяти – он из правящей семьи. Они даже убивают с вежливой улыбкой на лице и выражением искреннего раскаяния и участия в глазах.
– С тобой только накладка вышла, – хмыкнула принцесса.
– Я обычная, – отмахнулась Лима.
– И говоришь, как и я, на всех языках континента, не путаешься в столовых приборах и знакома с большей частью классической литературы, – кивнула Лотанари. – Как скажешь, мне все равно, кто ты – обычная лисица или приближенная лесного короля. Мне важна моя Лима. А теперь вперед, где-то в оранжерее без нас скучает роскошный и неприхотливый цветок.