На каменной поверхности было искусно изображено лицо молодого мужчины. Незнакомец выглядел весьма привлекательным, и можно было бы залюбоваться прекрасно выполненной художественной работой, но… Но изображение двигалось, оно было живым! Когда Станта приблизилась, мужчина поднял на нее взор, с трудом разомкнул губы и прошептал:

– Помоги мне, умоляю…

В ту же секунду раздался вопль Проводника:

– Не вздумай помогать ему! Это враг!

Глава 4

Хеннел и Мирин

Хеннел с любовью смотрел на свою дорогую жену, которая хлопотала по дому, наводя порядок. Он всегда с радостью помогал ей по хозяйству, а теперь, когда она забеременела, был готов вообще ее на руках носить и пылинки сдувать. Но Мирин была непреклонна в своем желании самолично приводить жилище в порядок и наводить чистоту. Порядок и чистота были ее стихией, поэтому Хеннел даже не пытался соваться в ее вотчину, лишь старался максимально облегчить жене сей труд, то есть старательно вытирал ноги перед тем, как войти в дом, всегда оставлял после себе полный порядок на кухне, если что-то готовил, а иногда даже тайком смахивал пыль с мебели.

Мужчина не мог представить себе, что когда-нибудь полюбит женщину так сильно, как он полюбил свою жену. С юного возраста он был застенчивым и робким, а все окружающие его девушки ценили только уверенных в себе, напористых, даже наглых парней.

К 25 годам Хеннел смирился с тем, что представительницы прекрасного пола рано или поздно теряют к нему интерес, к тому же его мало привлекали современные нахальные девки, готовые к близости после первого свидания. Его мечтой было встретить милую, в какой-то степени скромную девушку, но такие никогда не делали первый шаг к парню, а сам он на первый шаг не был способен в принципе. По этой причине его общение с девушками происходило по одному и тому же сценарию: девушка сама знакомилась с ним, сама начинала строить с ним отношения, и сама бросала, как только понимала, что его робость и застенчивость никуда не деваются.

Но вот однажды настал тот день, когда все изменилось.

Его отец был губернатором Грианерской области, а его жена, мать Хеннела, была суровой первой леди и наводила ужас на всю округу. Она не работала и проводила все свои дни, зорко следя за каждым жителем, проверяла, насколько точно соблюдаются законы, не нарушается ли общественный порядок и не попираются ли нормы морали. Основной своей задачей она считала поиск выродков, имеющих способности к магии. Найденного выродка необходимо было незамедлительно передать в руки Белых Грифов. Это пугающее название носили специальные отряды, которые занимались искоренением всего магического в области Грианер. В областном центре Гриа находилась база Грифов, где их обучали выявлять, проверять и безжалостно уничтожать любых одаренных.

Подобное отношение к любому проявлению магии могло бы показаться ненужной жестокостью, но жители области Грианер так не считали. Когда-то именно здесь Маги Стихий в разрушенном подземном храме нашли записи Тесснера и Силании. В них говорилось, как усилить свою силу с помощью энергии боли и страданий. Как оказалось, некая группа людей в давние времена посчитали безумную пару магов настоящими Богами и поклонялись им даже после того, как Высшая Сущность их уничтожила. Спустя несколько столетий странные поклонники ненастоящих богов вымерли естественным путем, а храм разрушился от времени, но реликвии двух псевдо-богов сохранились в надежном месте внутри алтаря. И вот, по прошествии множества лет, другие Маги заново открыли для себя этот страшный секрет.

Недолго думая, маги рьяно принялись за тренировки, выбрав в качестве жертв случайно выбранных жителей области. Спустя пять лет Маги Стихий покинули этот район и отправились дальше в поисках утраченных магических знаний, а за их спинами осталась целая область, ненавидящая магов. Во время их экспериментов было замучена почти половина населения, поэтому жители не горели желанием еще когда-либо в своих жизнях сталкиваться с колдовством. Таким образом был издан закон, лишающий любого одаренного права на жизнь, был сформирован первый отряд Белых Грифов, и жизнь потекла по новому руслу.

Хеннел считал, что глупо судить всех магов по одному случаю, и уж тем более заранее записывать в злодеи любого одаренного, даже новорожденного, но старался держать свои мысли при себе. За пособничество одаренным Грифы имели право казнить на месте, чего парень вовсе не хотел. Собственная мать наводила на него ужас, поэтому он старался как можно реже бывать дома, даже поселился в общежитии университета, в котором учился, лишь бы поменьше видеть безжалостную родительницу.

Однако на больших праздниках, особенно на праздновании Дня Города Гриа, Хеннел был обязан присутствовать как наследник губернатора. По традиции, прием проходил в особняке первых лиц города, поэтому за день до торжества мать наняла бригаду уборщиков, чтобы навести идеальный порядок.

Хеннел как раз вышел из ванной, где в очередной раз прятался от матери, чтобы не слушать ее рассуждения на тему того, что ему давно пора жениться, когда одна из уборщиц щедро оросила пол коридора водой из ведра. Разумеется, парень поскользнулся и грохнулся на мокрый пол, неловко подвернув ногу. Две поломойки бросились ему помогать, до смерти перепугавшись, так как знали, что неуклюжий белобрысый паренек является сыном губернатора, но сделали только хуже. В итоге промокший до нитки и хромающий Хеннел каким-то чудом умудрился встать сам и строго посмотрел на уборщицу, разлившую воду. Девушка густо покраснела, пробормотала извинения и поспешила исчезнуть, прихватив с собой ведро. Ее напарница тяжело вздохнула и принялась наводить порядок, не поднимая глаз от пола. Парень робко подошел к ней и попытался объяснить:

– Я не сержусь на вашу подругу, честное слово. Зря она так испугалась, я же понимаю, что это вышло нечаянно. Когда снова увидите ее, передайте, пожалуйста, что мне очень жаль.

– Вам жаль? – удивленно переспросила поломойка, продолжая работу. – Богатым никогда не бывает жаль. Мы ведь всего лишь обслуживающий персонал, вы не должны перед нами извиняться.

– Но вы тоже люди, – настаивал Хеннел, сам толком не понимая, зачем ввязался в разговор с ней. – Вы тоже имеете право на ошибку…

– Нет, не имеем, – отрезала уборщица, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза. – Нам платят не за ошибки, а за работу. Будьте добры, освободите помещение и не мешайте мне работать.

Зеленые глаза девушки встретились со светло-голубыми глазами юноши. На ее лицо упала прядь ярко-рыжих волос, выбившихся из строгого пучка. Хеннел замер на секунду, а потом почти неосознанно поднял руку и убрал эту прядь с лица девушки, не отрывая от нее взора. Юная уборщица замерла, не понимая, что с ней происходит. Легкое прикосновение этого странного хозяйского сыночка заставило ее сердце биться намного чаще, а ведро с водой внезапно показалось ей невероятно тяжелым. Она чуть не уронила его, но Хеннел вовремя среагировал и помог ей удержать ношу. А потом принялся помогать ей приводить коридов в порядок, несмотря на все ее возражения.

Спустя пару часов особняк блистал чистотой, и уборочной бригаде пора было отправляться по домам. Все уборщицы собрались во дворе, пока первая леди проверяла каждый угол. Все, да не все, одной все-таки не хватало – самой младшей, совсем юной девчушки по имени Мирин. Никто не знал, куда она подевалась, и начальница бригады терялась в догадках, что могло случиться. К счастью, загадка вскоре разрешилась сама собой – из-за стены особняка выскользнула Мирин и незаметно присоединилась к толпе напарниц.

Когда объект был проверен и сдан, усталые уборщицы отправились по домам, привычно ворча, что за уборку такого шикарного здания можно было бы и денежек получить побольше, ведь то приемы и балы губернатор заказывает роскошные, а вот обслуживающему персоналу платит по минимуму. Ворчание было тихим и робким, так как за слишком громкие жалобы можно было нарваться. Но в данной ситуации даже жаловаться особо не на что было, денег было получено вполне прилично, и поломойки скорее по привычке кривили носы.