У нее приятный смех. Как звон колокольчика под приятный шепот листвы, что ласкает ветер. Прямая осанка, легкие движения рук, пропитанные манящей женственностью. Вино сняло напряжение, она не замечает моего взгляда, а если и задевает меня, то совершенно не понимает, почему я так внимательно смотрю на нее. Ей просто это нравится.

Отличная кандидатура. Она не знает, кто я, откуда, чем занимаюсь, и не пытается мне понравиться. Я вижу людей насквозь, чувствую их страхи и фальшь, и эта девушка в сверкающем платье – чиста, как лист. Нет, она не девственница и не хранит себя для «того единственного», но она точно лишена гадкого притворства, которое уже поперек горла стоит.

Веселая, беззаботная, женственная и адаптирующаяся. Знаю, какое-то время она будет капризничать, но в конечном итоге ей придется принять новое положение вещей в своей жизни.

Придется.

– У тебя есть братья или сестры?

Мой вопрос забавляет её. Девушка устремляет свои глаза в сторону моря и ненадолго задерживает кончик языка на верхней губе. Глаза у нее цвета золотого искрящегося песка под прозрачной бирюзовой водой. Такое можно увидеть на дне Средиземного моря, когда теплое солнце играет с разнородной поверхностью земли. Не просто желтые, как у змеи, а в дорогой бриллиантовой огранке с оттенком свежей зелени.

Когда девушка снова смотрит на меня, я отчетливо понимаю, что даже, если её ответ будет положительным, это всё равно уже ничего не решит. Потому что, она подходит мне.

– А что?

Пожимаю плечами, не сводя с нее глаз.

– Давно не общался с красивыми и умными девушками. Отвык и не знаю, о чем говорить.

– Мм, вот как. – Она ставит бокал на низенький столик у наших ног и поудобнее располагается на мягком белоснежном диване. – По крайней мере, мы не обсуждаем погоду.

– Это было в моих планах.

Она снова смеется и поджимает под себя загорелые ножки в сверкающих высоких босоножках с тонкими ремешками. Меня всегда поражала удивительная способность женщин с легкостью передвигаться в такого рода обуви. И как только эти штуки держатся на их ногах?

– Что ж, ни братьев, ни сестер у меня нет. Возможно были бы, но увы.

– Тебя это огорчает?

– Не знаю. Скорее нет, чем да, ведь я понятия не имею, что могут значить эти люди для меня. Мои родители развелись десять лет назад и у каждого своя жизнь.

– Они живут в Москве, как и ты?

– Мама перебралась к новому мужу в Болгарию, а папа построил небольшую гостиницу в Крыму и живет там с новой возлюбленной, которая старше меня всего на два года. Тебе всё ещё интересно?

– Мне интересно всё, что касается тебя.

– Будь я чуточку трезвее, то, возможно, уже давно бы сбежала подальше от тебя, – смеется она, глядя в мои глаза. – Но я пьяна и я в Барселоне, так что катись колбаской моя осторожность.

– Тебя что-то пугает во мне?

Нежная с щепоткой грусти улыбка касается её полных губ и я больше, чем уверен, что сейчас эта девушка мысленно возвращается к привычным заботам той жизни, от которой сбежала сюда, в Барселону.

– Просто непривычно вот так сидеть и общаться с мужчиной, с которым познакомилась меньше часа назад.

– Значит, ты тоже отвыкшая.

– Так и есть. Погода чудесная, – говорит она тихо, глянув на ночное и спокойное море. – О, боже… И всё же, я первая заговорила о погоде!

– Ты нагло забрала мою тему, поэтому у меня появляется бонус.

– И какой же?

– Задать тебе три вопроса, на которые ты мне честно ответишь.

– Откуда ты узнаешь, честна я или нет? Можешь спросить, что угодно, но не факт, что я скажу правду.

– А зачем тебе врать, если мы оба понимаем, что в будущем навряд ли когда-нибудь встретимся? – Предоставляю ей несколько секунд для раздумий, а сам медленно прохожусь глазами по её порозовевшему от солнца личику. – Мы в Барселоне. А всё, что случится или случилось в Барселоне, останется именно в Барселоне.

Наверное.

– Звучит интригующе, – отвечает она с полуулыбкой. – Хорошо. Воспользуйся своим бонусом.

Прошу официанта принести нам ещё бутылку вина и пока мой заказ выполняется, переключаю внимание своей привлекательной собеседницы на наших друзей.

– По-моему, они решили отправиться на яхту.

– Ты читаешь по губам?

– Не сложно догадаться, когда мой друг Матвей изображает рукой волны. Видишь? Сейчас он расхваливает мощность и тишину двигателя, готового рассекать морскую гладь, как острый нож кусок мраморной говядины.

– Надо же! Ни за что бы не догадалась, – смеется она. – Не знаю, насколько ты прав, но то, что Аня с Лорой увлечены его болтовней – чистейшая правда.

– А теперь они хотят прогуляться пешком. Кажется, у твоей подруги морская болезнь, так что прогулка на яхте отменяется.

– С тобой нужно быть на чеку. Ты очень внимательный.

Что есть, то есть.

Отпускаю официанта и сам наполняю наши бокалы белым вином.

– За этот прекрасный вечер и тебя, – говорю я, намеренно понижая голос. – На брудершафт и до дна?

Когда мы приближаемся друг к другу, запах изысканности и благородной женственности проникает в мой нос.

Это она. Именно та, что идеально впишется в мое окружение. Дорогая, привлекательная, неизвестная и неприкосновенная.

– Мне кажется, или ты хочешь меня напоить?

– Всё настолько очевидно, да?

– Хорошо, когда у мужчины есть чувство юмора.

– А в твоем окружении есть мужчины, которые лишены его?

Прежде, чем ответить, она несколько секунд молчит, неспешно проходясь глазами по моему лицу.

– Они у всех есть. Ты использовал свой бонус?

– Ещё нет.

– Поспеши, иначе я передумаю отвечать правдиво.

– Как скажешь, – улыбаюсь я. – У тебя есть муж?

– Нет.

– Хотела бы провести эту ночь со мной? До самого рассвета?

Её спокойная и непоколебимая реакция на мой вопрос даже удивляет. Почему-то я рассчитывал хотя бы на смешок, но передо мной исключительно серьезная задумчивость.

– Да.

– Мне нравятся твои ответы. И ты мне очень нравишься.

– А где же третий вопрос?

Прячу победную улыбку за бокалом, который любезно наполнил вовремя подошедший Данил.

– Его я задам чуть позже, не переживай. Выпьем за знакомство?

Миша слишком воодушевлен и перевозбужден настолько, что меня уже подташнивает от этих его перелетов из одной комнаты в другую. Его рубашки разбросаны по всей квартире, потому что он не может определиться, какая именно подойдет то к одним его брюкам, то к другим. Так же и с сексом, которого у нас не было уже четыре с половиной месяца.

«Ты сверху или я?»

«На боку или на коленях?»

«На полу или в кровати?»

– Что скажешь? – спрашивает он в пятнадцатый раз, демонстрируя свой прикид. – Брюки слишком темные для дневного собрания, а эта рубашка не сочетается с ними, верно?

– Ты сам ответил на свой вопрос.

– Точно! – смеется он сам себе. – Ты права. Ты как всегда права, Эрия. Я болван. Лучше надену джинсы, белую рубашку и серый пиджак. – Он скрывается в гардеробной, а я по-прежнему сижу на кровати, свесив ноги. – Встреча неформальная, знаешь? Но всё равно хочется выглядеть на уровне. Там ведь такие люди, Эр! Эти ребята предлагают мне нереальные деньги за мою работу. Конечно, запросы у них нешуточные, придется попотеть. Но, черт возьми, я буду главным архитектором в Monoir Company! Это же… Это же, – появляется он в стеклянных дверях и таращится на меня с пугающей улыбкой, – настоящий джекпот, Эр! Сколько лет я находился в тени Поланского – недотепы из богатенькой семьи, у которого не хватило ума окончить Оксфорд? Да этот гаденыш только за мой счет и вылазил, присваивая себе мои же проекты! А уйти я не мог, потому что идти то и некуда было, когда под всеми твоими проектами значится автор самозванец! Я никто для огромного мира элитного строительства, где правят большие боссы. Но теперь… Боже! Я до сих пор не могу в это поверить.