– Пойдешь со мной? – спросил Джон у Фиты.

– А ты не выдохнешься, красавец? – томно произнесла Фита.

– Держу пари, что ты первая сойдешь с дистанции.

– Немного видела таких смельчаков. Пошли. Замойски взял Фиту под руку и провел ее в соседнее заведение, где можно было быстро и без проблем снять временный жилой блок для телесных утех.

Фита не стала дожидаться того момента, когда они останутся наедине, а сразу нервно зашептала;

– Я чувствую, что ко мне присосались. Скорее всего ФБР. «Индикатор наблюдения» показывает бегущую волну.

– Это может ничего и не значить.

– Сегодня зашкалило за два ноля восемь.

– Да, есть вероятность, – вынужден был признать Замойски.

– Что делать? Ох, что же делать? – Фита всхлипнула. – Погибнет моя репутация.

– Репутация, – усмехнулся Замойски. – Какая к черту репутация? Что ты мелешь?

– Все погибло.

– Не хнычь. Скорее всего, это просто расшалились нервы. Уверена, что за тобой сейчас не следят?

– Не должны, – повела плечиком Фита, – Ровная волна.

– Ах эта техника, – Замойски посмотрел на свой индикатор. Показания не росли. Значит, технического наблюдения нет.

Они зарулили в глубину СТ-проекции, располагавшейся внутри огромного зала, который был чем-то вроде холла гостиницы. Внутри СТ-проекции было как-то серо. Привычно покалывало в затылке. СТ-проекции хороши, что в их поле нельзя прослушивать. Они гасят акустику и ЭМ-излучения.

– Ну, что узнала?

– Центрразведуправление аризонцев проявляет повышенный интерес к Ботсване, – быстро заговорила Фита, проглатывая окончания слов.

– Откуда информация?

– Источник в компьютерном центре ЦРУ.

– С чем связан интерес?

– Тему ведет управление перспективных линий развития.

– Научная разведка, – кивнул Замойски. – На Ботсване… Это примерно то же, что намывать золото в канализации.

– Ну, не знаю. На Ботсвану заброшен оперативник по кличке Динозавр и с ним двенадцать бойцов прикрытия из элитного разведывательно-боевого подразделения «Ястреб». Заметь, что среди них нет ни одного робота, а это говорит о многом…

– Что еще?

– Пакет информации.

– Прослушаю в номере.

В глубине СТ-проекции электронные приборы не работали. Они вышли из стереопроекции и направились к хозяину этой ночлежки.

– Нам двухместный блок, – сказала толстяку хозяину с вызывающе круглой лысиной на макушке Фита.

– Нет проблем, – противно проблеял хозяин, ощерившись в хищно-подобострастной ухмылке. – С волновыми нейростимами? С химическими сенсорнакладками?

Что-то натужное и неискреннее почудилось Джону в словах да и во всем поведении хозяина борделя.

– Живьем, – проговорил Замойски, внимательнее приглядываясь к собеседнику.

– Нет проблем, – снова проблеял хозяин. – С вас двадцать задатка. И столько же после, если переберете время.

– Может и не доберем, – хмыкнул Замойски, и кулачок Фиты впился ему в бок.

– Еще как переберем, – проворковала она. Замойски взял электронную ключ-полоску. Пустой жилой блок, куда направлялись Джон и его агент, встретил их гостеприимно распахнутой дверью, что говорило о том, что он пока свободен от клиентов.

– Я тебе дам прослушать файл – он не подлежит копированию. И мне его сегодня нужно вернуть. В файле еще кое-какая информация по операции. Кстати, она проходит в ЦРУ как «прямая трасса».

– Ничего себе, – присвистнул Замойски. «Прямая трасса» – один из первых приоритетов. Операция действительно важна.

– Проходи, – кивнул Замойски.

И вдруг браслет на руке заколол электрическими иголками. Замойски кинул взгляд на индикатор. Цифры «ноль-пять». Тревога. Не просто выявлено наблюдение. Это означало, что противник готов перейти к действиям.

«Приехали», – подумал Замойски.

– Уходим, – крикнул он Фите. Но было поздно…

Сначала Главный жрец почувствовал озноб, на него вдруг будто повеяло холодом смерти. Затем он увидел огромных пятнистых кошек со злобно горящими глазами-блюдцами. Они надвигались ближе и ближе. Из их разверстых пастей пахнуло мерзким запахом гниения.

Почудилось. Нет никакого запаха. А звери есть? Не чертово наваждение?

Старик попятился, не желая поворачиваться к хищным тварям спиной. Стоит только повернуться и побежать, как тут же в шею вопьются звериные клыки. Поэтому он продолжал пятиться, пока не прижался спиной к каменной стенке высокой скалы. И тут звери бросились на него. Он и сам не понял, как смог одним прыжком преодолеть высоту и взобраться на отвесную скалу, оказавшись над ревущим водным потоком, ниспадавшим с еще более высокой кручи и тут же уходившим куда-то в подземные штольни, пробитые в мягкой породе самой водой.

Кошки продолжали приближаться. Они изготовились к прыжку. И в этот момент старик поднял руку со священным камнем. Звери застыли. Не просто замерли. Старику приходилось видеть объемные фотографии. Звери сейчас были именно такими – застывшее, замершее во времени изображение. Они всколыхнулись и растаяли, словно клочья тумана, разогнанного порывистым ветром.

Это было наваждение. Посланный врагом заряд ненависти. А его ненависть может убивать… Плохо. Значит, враг опять обнаружил его. И за призрачными кошками двигаются реальные враги. Старик ощутил их присутствие у скалы всей своей сущностью…

Вот они уже взбираются на скалу!

Главный жрец осмотрелся вокруг. Бежать было некуда. Или есть куда? Простые пути – это для обычных смертных. Колдун может пройти там, где не пройти никому.

Вознеся молитву к Тем, Кто Ушел, прижал к груди камень Хаабад, закрыл глаза и низринулся в бурлящий поток.

Предводитель охотников за головами, подбежавший к краю пропасти, со страхом воззрился на то место в бурном потоке, где скрылась голова Главного жреца «Храма Ожидания»…

Тело действовало само собой, вне зависимости от разума. Будто из-под земли, из купола соседнего жилблока, оказавшегося всего-навсего СТ-проекцией, вынырнуло трое головорезов, вооруженных ЭМ-автоматами. Послышался жуткий гром, мелькнуло ослепительное пламя – это рвались «колючки» – спецсредство, использующееся для того, чтобы привести задерживаемого на несколько секунд в шок – как раз это время нужно, чтобы опутать его эластонитями. Потом расцвели два цветка – это рванули газовые гранаты.

Так бы и произошло – Замойски выключили бы и вскоре он был бы в подземном островном комплексе ФБР, откуда его бы не спас никто. Но он начал действовать на секунду раньше противников. Еще только летели «колючки», а Замойски уже растянул защитмаску, находящуюся в воротнике, на всю голову. Это одно из последних изобретений Московитянских оборонщиков. На Аризоне таких штуковин пока не выпускалось, головы агентов ФБР были закрыты колпаками.

Маска поглотила акустический и световой удар. Единственно, что плохо – после вспышки прозрачный пластик на секунду затемнялся. Но не только у Замойски, а и у фэбээровцев. Это-то и подвело аризонцев. Замойски знал, как и куда двигаться. Когда пластик просветлел, он уже сошелся с агентом ФБР и вырвал у него ЭМ-автомат, а потом ушел в глубину СТ-проекции. Ударил кому-то, скрывавшемуся там, по шее. Выскользнул на открытое пространство. Метнул плазменную гранату в стену, и в ней образовался пролом. Выскользнул на улицу.

Ему повезло. Прямо в глубине Петли Мебиуса, являвшейся пешеходной дорожкой и уходившей в голубое марево внизу, висел «пузырь», легкомысленно оставленный хозяином. От похитителей «пузырь» был заблокирован, но у Замойски имелся компьютпроникатель, сбивающий любую программу, способный проникать в чрево больших биокомпов и объемных информбанков. Сломать защиту «пузыря» – ровно две секунды, Замойски утонул в сиденье, которое начало тут же массировать ему шею видимо, хозяин любил массаж.

– Отставить, – прикрикнул Замойски. – Ручное управление. Вверх!

«Пузырь» – двухметровая прозрачная гравитационная капсула – взмыл вверх.