Даже не видев этот отчет, Марк мог уверенно сказать, что он был самым достоверным анализом рынка, после его собственного, конечно.
– Проходи, садись, – сказал Марк, указывая на удобное кресло у стола. – Бумагу я сам потом посмотрю, хочу послушать твою оценку. Ты думаешь о том же, что и я?
– Полагаю, да, сэр, – сказала Энн. – Это очевидно для всех, кто имеет глаза. Данные за декабрь показывают, что чуда не произошло.
– Наши дураки так не считают, – заметил Марк. – Они носятся с экономическим ростом, как дурень с писанной торбой.
– Рост есть, – кивнула Энн, – но этот рост, как и сентябрьский, только за счет повышения деловой активности на фондовой бирже. ФРС опять выкупает активы своих компаний по завышенным ценам. Их капитализация растет, но чисто математически.
– Она последние десять лет растет математически, – заметил Марк. – А что по факту?
– Структурные проекты встали, в буквальном смысле, – сказала Энн. – Строительные компании сыты завтраками по горло, реальных денег они не видели уже полгода. Капитальное строительство лежит в нокдауне, переходящем в нокаут. Падение грузоперевозок продолжилось, правительство Грэма попыталось стимулировать ее, отправляя танкеры с биодизелем в Латинскую Америку и закупая обратным ходом русскую нефть в Венесуэле. Какое-то время это работало, но недолго. Сейчас в пути три танкера, остальные стали бункеровщиками в портах мексиканского залива – разгрузку и транспортировку нефти нечем оплатить.
– Да, и старина Кэррингтон продает венесуэльскую нефть на аукционах, – кивнул Марк. – Но покупателей нет, и «Тексас Петролеум» вот-вот объявит о частичном банкротстве.
– Это точно? – спросила Энн, делая какие-то пометки в своем облачном блокноте, который вызвала сразу, как только грациозно присела за стол Марка.
– Это инсайд, – сказал Марк. – А что по электроэнергии?
Он и сам знал, что происходит во всех сферах.
Марк имел имплантированный в мозг чип, связанный с интернетом. Программа чипа постоянно следила за курсами, котировками, отчетностью компаний – и транслировала это Марку прямо на подкорку. У Энн был точно такой же чип, такие же имели и многие другие «волки Уолл-Стрит». Марк считал, что, если бы они их себе засунули, хм… в задний карман джинсов, толку было бы столько же.
– Декабрьское потребление упало, – проворковала Энн. – Лоббисты в панике, сегодня сенатор Шот выступал перед избирателями…
Марк некстати вспомнил, что Данте Габриэль Шот был его однокашником, и даже входил с ним в состав почетного общества… как давно это было? В те годы Марк наверняка подкатил бы к Энн, и плевать на харрасмент, на ориентацию, и все такое…
– …и сказал, что сегодня США генерирует столько же электроэнергии, сколько Нигерия или Камерун. Или Алтайский Край России. Наши мощности стоят. На достройку первого термоядерного реактора нет инвесторов, потому, что выработанное электричество некому продавать. А в России таких уже шесть, в Китае – три, включая самый мощный в мире реактор в провинции Хубэй.
– Сделаем Америку снова великой, – фыркнул Марк.
– Про выступления мэра Нью-Йорка рассказать? – спросила Энн.
– Не надо, – ответил Марк. – И так тошнит. На работу на вертолете летаю. Ты как домой добираешься?
– Вы мне неплохо платите, – заметила Энн. – Беру аэротакси.
– Молодец, – похвалил ее Марк. – А что у нас с запусками спутников? Когда ожидается шестой «Фалкон»?
Пискнул селектор. Марк раздраженно щелкнул пальцами.
– К Вам посетитель, – сообщила темнокожая секретарша.
Марк ее не любил – недостаточно сообразительная. Но заменить не мог – нанял ее по квоте.
– Кто? – спросил Марк. – С какой целью?
Секретарша ответила не сразу, должно быть, задала те же вопросы гостю.
– С личным посланием, – наконец-то, сказала она. – Которое хочет передать лично Вам.
Странно…
– Секьюрити послание проверили? – уточнил Марк. – А то вдруг там бомба?
Он ожидал, что секретарша начнет уточнять у секьюрити, проверили ли они послание, и даже удивился, что она сразу ответила:
– Конечно, проверили. Там только картонный адрес, – и девушка несолидно хихикнула.
Марк ее понимал: с ее точки зрения, картонка в конверте – дикий архаизм.
У него точка зрения была другая.
– Пусть войдет, – сказал он, быстро глянув на Энн.
Та приподнялась:
– Мне уйти?
– Останься, – сказал Марк, выключив селектор. – Это много времени не займет, а нам есть, что обсудить.
Марк ожидал, что войдет курьер – латинос или азиат. Вместо этого, когда двери открылись, на пороге появилась хрупкая рыжеволосая девочка с внешностью балерины. Марк любил балет, и с удовольствием смотрел его в интернете. Европейский, конечно, американский толерантный, читай – гомосексуальный балет – его не вдохновлял.
Марк отметил, что Энн зыркнула на посыльную с интересом. Он ее понимал, хотя лично у него эта девочка какого-то сильного восторга не вызвала. В ней было что-то андрогинное, хотя и с тоном женственности.
– Что там у Вас? – спросил Марк.
Энн чуть откинулась в кресле и немного повернулась – чтобы лучше видеть вошедшую.
– Послание, – ответила девушка, скромно хлопнув глазками. В руках она держала конвертик.
– Энн, возьмите, пожалуйста, – попросил Марк.
Он знал, что Энн будет это приятно. Его помощница поднялась с кресла; ее движения изменились, в них появилась какая-то особая, хищная грация. Она подошла к девочке довольно близко, и взяла у нее пакет, слегка коснувшись ее ладони своими пальцами. Ноздри Энн чуточку дрогнули, словно она принюхивалась к чему-то.
Марк, наблюдая за ассистенткой, почувствовал, что возбужден.
Немного, но совсем чуть-чуть, замедлив, Энн передала пакет Марку и опустилась в кресло.
– Мне подождать, пока Вы ознакомитесь с содержимым? – спросила посланница.
Марк рассеяно кивнул, и распечатал пакет. Давненько ему не приходилось этого делать!
В пакете была только картонная открытка, на передней части которой оказался выполненный золотым тиснением герб – три переплетенные редкие греческие буквы стигма в лавровом венке.
Энн вздохнула.
– Что, Энн, вспомнили альма-матер? – улыбнулся Марк.
– А Вы тоже из «Стигма-три»? – удивилась девушка-курьер.
– Тоже? – с интересом прищурилась Энн.
– Ну, да, – кивнула девушка. – Я – триста восемьдесят пятая, а Вы…?
– Ай-яй-яй, – ласково улыбнулась Энн, – Ну, как не стыдно? Первая женщина – единица, номер триста семь, неужели так трудно узнать?
– Ой… – покраснела посланница. – А Вы так изменились!
– Постарела? – нахмурилась Энн.
– Что Вы, что Вы, – поспешила возразить девушка. – Вы… не знаю, как сказать, вы сейчас просто как королева! Раньше Вы, простите, выглядели проще. А теперь…
Пока шел этот обмен любезностями, Марк прочитал адрес.
– Забавно, – сказал он. – Это приглашение. Нас всех, первый выпуск, приглашают на борт супер яхты нашего номера один. Причем, приглашение на двоих, хотя жены у меня нет.
За двадцать пять лет, прошедших со дня выпуска, Марк так ни разу и не был женат. Он предпочитал не связывать себя отношениями, разрыв которых мог бы вызвать судебные тяжбы. Этого добра ему и на работе хватало.
– Как сказал мистер Фишер, альфа и омега, – подтвердила посыльная. – Он хочет собрать первый и последний на сегодняшний день выпуски «Стигма-три», чтобы отпраздновать юбилей создания общества.
– То есть, – спросил Марк, задумавшись, – ты тоже там будешь?
– Да-да, – подтвердила девушка.
Марк размышлял.
Предложение Фишера нельзя было отклонить ни в коем случае. Не потому, что это было «предложение, от которого нельзя было отказаться», вовсе нет. Но если тебя приглашают в отель возле города Арнем в Нидерландах в мае или июне, не поехать туда было бы глупостью большей, чем преступление.
Гарри Фишер, этот смешной маленький еврей из нищей югославской республики хотел доказать всему миру свою крутизну – и доказал. Даже недавняя катастрофа с одним из его любимчиков, Львом Ройзельманом, если и повредила ему, то не фатально. Гарри имел связи в самых высших эшелонах власти – и государственной, и, что более важно, глубинно-государственной.
