Стол накрыт. На кухне пахнет жареной рыбой.

– Вот и вы. Присаживайтесь, – мама показывает на два свободных места.

Мы с Насса усаживаемся рядом.

– Добрый вечер, Аксей, – высоким басам поздоровался старший из гостей.

– Здравствуйте, Корнелиус!

Мы пожимаем друг другу руки.

– Как твое здоровье? – держа в одной руке вилку с куском рыбы, а второй наспех выпивая стакан сока, продолжил Корнелиус.

В последнее время многие стали интересоваться моим здоровьем. Я не понимаю, зачем всем хочется узнать, не болен ли я. Естественно, все эти разговоры вызваны моим более чем подавленным внешним видом, но от них ни мне, ни кому-то другому лучше не станет, поэтому отвечаю я неохотно.

– Все в порядке. Как вы?

– Я отлично! Как тебе дома? В городе-то поди надоело?

Терпеть не могу, когда во время застолий мне уделяют много внимания. Не то чтобы мне совсем не нравилось внимание окружающих, просто в такие моменты рано или поздно начинают поступать вопросы, отвечать на которые не хочется.

– Везде хорошо, где нас нет! – бодро ответил я с надеждой, что этим дело и ограничится.

– Да, Аксей, в этом ты прав.

– Аксей, ты собираешься кушать? – заворчала мама.

Я голоден, но с этими допросами есть спокойно не получается.

– Конечно, мама, – ответил я.

– Насса, тебя это тоже касается! – мама не оставила без внимания и моего друга.

– А как идут ваши дела, Корнелиус?

Не будет лишним полюбопытствовать и мне. Насса с отцом занимаются очень интересными вещами. Суть их работы – охота за призраками и прочими сверхъестественными существами. Я отношусь к таким вещам крайне скептически. Порой мне даже кажется, что они шарлатаны, но пока ни одной жалобы на них я не слышал. Что меня очень удивляет – дела их идут хорошо. Народ здесь суеверный, да и с фантазией у людей проблем нет. К ним поступают заказы даже из городов, которые не в одной сотне километров отсюда. В определенных кругах они очень авторитетные люди.

Как бы там ни было – я искренне рад, что они нашли свое призвание. Не относись бы ко всему этому с таким скептицизмом – я бы и сам попробовал. Я считаю, что это как минимум интересно.

– О, Аксей! Это вечный бизнес! – задорно отвечает здоровяк. – Недавно нам поступил заказ от молодой девушки. Жаловалась на домового: он пытался выжить ее. Но мы задали ему. Теперь он сам распрощался со своим пристанищем. Ирония! – Корнелиус расхохотался.

– Да, папа, хорошо мы тогда поработали. Девушка была нам бесконечно благодарна. Бедняжка живет совсем одна. Страшно представить, через что ей пришлось пройти, пока она не вызвала нас.

Мне становится скучно от таких разговоров, а братья и мама слушают гостей с удовольствием. И тут случается само неприятное для меня.

– Аксей! Вот твой случай… Может, Яники уже и нет в живых, а ты не знаешь этого. Мы можем помочь тебе!

Я готов сквозь землю провалиться, только бы ничего не отвечать ему.

На кухне воцарилась тишина. Я поднимаю голову. Все недоумевающе смотрят на Корнелиуса. Он не сразу понял, что сболтнул лишнее. Но сейчас даже мои братья при всем уважении к нему готовы силой выставить его за дверь.

– Корнелиус! – возмутилась мама.

В ответ на ее гневный возглас он прошелся по всем сидящим за столом растерянным взглядом, который остановился на мне.

– Простите меня, – сказал я, аккуратно вставая.

Я молча ухожу из кухни. Все молчат. Мне становится дурно. Я иду в ванну, чтобы умыться холодной водой.

Я не виню его. Но он сказал как раз ту правду, которую говорить совсем не стоило. Яника всегда будет жива для меня. Пусть это глупо и наивно, но так будет всегда. Так будет каждую секунду моей жизни.

В голове неразбериха. А что, если он прав?

– Нет!

Я молниеносно обрываю в себе эти мысли. Нужно находить силы для борьбы: я не позволяю им развиваться в этом направлении. Пусть это и сотню раз глупо, но я не могу предать Янику. Я буду бороться до последнего.

Умывшись, я уставился на свое отражение. Я похож на загнанного в угол зверя: растерянное лицо, испуганный взгляд.

Как же я устал… Что будет дальше? Неужели внутри меня трещина и меня скоро переломает? Яника, где же ты?

Еще с минуту смотрю на свое отражение. Мне противно от собственного вида. Я дышу на зеркало – на нем появляется пар. Я рисую на нем вопросительный знак, смотрю на него несколько секунд и выхожу из ванной.

Я тихонько выбрался во двор. Настроение окончательно испорчено. Я не желаю кого- либо видеть.

Я вышел на улицу. Ничего не хочется, кроме как просто идти по ночной дороге. Яркая луна освещает мою тень на асфальте.

– Ну, а ты ненастоящая или просто другая, а? – я крикнул собственной тени.

Как же меня все достало. Даже в этом тихом краю мне нет покоя. Я таскаю за собой дурные мысли, волнения и переживания. Мне негде укрыться от них, пока они живы во мне. Меня убивает эта безысходность.

– Пошло все к чертям собачьим!

Я добрел до футбольной площадки. Здесь точно никого нет. Мне нужно остыть. Я не хочу показываться дома в таком состоянии, тем более, если Корнелиус все еще там.

Я усаживаюсь на первую же скамейку. Рука автоматически лезет в карман. Я достаю сигареты и шарю в поисках спичек. Кажется, оставил дома.

– Твою мать! – беззастенчиво ругаюсь на всю округу.

В нескольких метрах от меня темноту нарушила вспышка огня.

– Вот, парень, держи, – я услышал голос какого-то мужчины.

Через несколько секунд он уселся рядом. Мужчина протянул зажигалку. Я закурил сигарету. Он сделал то же самое.

– Чего ты шумишь, парень? Ночь темна, люди спят кругом.

У него спокойный ровный голос.

Я не знаю, что ответить. Да и не очень хотелось заводить откровенные беседы с незнакомцем.

– Ничего. Просто захотелось немного покричать, – ответил я.

Он тихонько засмеялся. Некоторое время мы молча курили, но вскоре он продолжил.

– Ты ведь не глупый, и я не дурак. Нормальные люди так просто так не орут по ночам. Дурак может покричать и средь бела дня. Кто с него спросит? Только такой же дурак.

– А с меня, стало быть, дурак не спросит?

– Не здесь и не сейчас. Здешние ночи полны множеством непонятных и загадочных вещей, но уж точно не дураками.

Как он тактичен. Я его и знать не знаю, а он тут из меня все тянет нитки. Незнакомый человек, чьего лица я даже толком и не видел в этой темноте, произвел на меня успокаивающий эффект.

– Я не настроен на откровенный разговор.

– Да? Отчего же? Как по мне – незнакомец более всего подходит для подобных разговоров. Вот выговоришься, если уж так накипело, что ты решаешься сотрясать ночной воздух, тебе станет легче, мы выкурим еще по одной сигарете и навсегда распрощаемся. Как тебе такое?

Ох и упертый… Но тут я вдруг успокаиваюсь. Я понял, что и я упрям. Человек всего лишь пытается мне помочь. Мое упрямство похоже на то, как если бы ребенок долго не соглашался что-то делать от страха, понимая при этом, что ему нужно это сделать. Он просто ждет, пока его окончательно уговорят. Он надеется, что его не перестанут уговаривать до тех пор, пока он не решится на действие.

Я протянул свою руку к глотке.

– Вот тут уже ком, – мой голос резко изменился.

– Понимаю. У самого бывало так, да и не раз. Что у тебя за беда?

– Исчез человек, которого я люблю. Все уже давно похоронили его, а я нет. Я не могу позволить себе думать, что все кончено,

– Отчего же ты так упрям?

– Я чувствую. Я знаю, что она все еще жива.

Над нами зависла недолгая тишина. Мужчина закурил очередную сигарету. Сделав пару затяжек, он встал.

– Знаешь, что я тебе скажу, парень! Тот, кто каждый день упорствует в своем безумии – одним прекрасным утром может очнуться гением. В тебе необычайно сильная надежда. Держись ее. Верь ей.

– Эта надежда скоро сведет меня с ума.

– Да, может случиться и такое, парень. Но только не с тобой.

Я полез в карман за очередной сигаретой. Пачка упала на землю. Я начал шарить рукой под скамейкой.