Чтоб хоть как-то унять приступ паники, я забился в дальний конец зала. И тут же убедил себя, что выбрал это место, не подстегиваемый страхом, а по трезвому расчету. Поскольку из облюбованного мною убежища отлично просматривался подъезд к вокзалу. А вот меня заприметить сквозь блики витрины еще нужно суметь. Так что все на уровне инстинктов я пока делаю правильно. И значит, есть неплохой шанс, что прорвемся.

К моему удивлению, бесхитростное внушение подействовало – вскоре мне полегчало. Да так, что я подумывал сходить в местное кафе за кофе. Но решил все же, что вот только кофе мне сейчас и не доставало. Как будто у отвыкшего от перегрузок сердца и без дозы кофеина мало работы!

А следом и недружелюбный по первому впечатлению вокзал, подстроившись, успокоился и затих. Вальяжные пассажиры, цокая колесиками тяжелых на вид чемоданов, проплывали мимо. Нервозные камеры уснули, исчезли из виду патрульные. И не было им до меня никакого дела.

Я, собственно, ничуть не обиделся. Вообще, было бы замечательно, если бы весь мир забыл про меня на время. А я пока тихонько, на цыпочках проскользну, куда мне надо. Вот только вряд ли тот самый всесильный Разработчик добавил в нашу с ним игру дарящую невидимость стелс-броню.

Минуты расплывались, как масло на теплом тосте. Переносить ожидание с каждым мгновением становилось все сложней. К тому же от резкого перехода из жуткого стресса в комфортную расслабленность на меня напал еще один грозный враг – дремота. Вскоре я понял, что проигрываю ей вчистую. Даже несколько раз клюнул носом и выронил некультурную каплю слюны в уголке рта.

Наверное, во время этих моих нырков в сон я и упустил то, что прозевать не должен был ни в коем случае. А как иначе объяснить появившийся в сотне метров от выхода потрепанного вида УАЗ? Не из-под земли же он нарисовался.

Сама по себе машина не вызывала подозрения. Номер местный, простенький – все единицы и четверка в конце. Подобных доисторических «бобиков» до сих пор по городу раскатывает пруд пруди. Неприхотливые они в обслуживании, неубиваемые, вот и пользуются спросом.

Странно было другое. Подъехать-то машина подъехала, но двери в салон так и остались закрытыми. К слову, за стеклом можно было рассмотреть некоторое шевеление. Значит, хозяева все еще копошились внутри. Допустим, ожидают кого-то с поезда.

Ладно, пусть так. Но ведь, болезные, даже не пожелали размять ноги! Я в таких «бобиках» наездил не одну тысячу километров. В этих железных гробиках все, что соприкасается с жесткими креслами, отсиживается на раз. И первое, о чем мечтаешь, добравшись, поскорее вывалиться на свежий воздух. А в этом агрегате, значит, скрывается человек – или люди – со стальной, необоримой задницей!

Гораздо правдоподобней выглядел другой вариант. Некто, сидящий в машине, остановился и наблюдает. Но сам предпочитает лишний раз не светиться на публике.

В груди, только-только заново научившейся размеренно дышать, опять похолодело. И набухшая там сосулька стала неспешно погружаться в район живота. Делать нечего, нужно привыкать опасаться любой странности. Вот бы еще кто сказал, долго ли такое продлится.

Время и без того не жаловало меня расторопностью. А тут вообще умерло, не попрощавшись и оставив меня наедине с вечностью. Машина продолжала стоять, одушевленное содержимое ее – подавать признаки жизни, но наружу не рваться. А я непроизвольно вжимался в кресло, порываясь удрать.

Останавливала единственная мысль: это полнейший бред! И мне все только кажется, а «бобик» не по мою душу. Скоро приедет поезд и, надменно пофыркав для приличия, увезет меня отсюда. Ох, скорей бы!

Но интуиция моя и в этот раз дала сбой – с бредом я не угадал. Поскольку, как оказалось, до этого момента он даже и не думал начинаться. Все самое вкусное оставил на сладкое. Да какое там сладкое! Не заставивший себя ждать десерт получился с солоноватым привкусом крови на губах и тошнотворной горечью! Кушайте – не обляпайтесь!

Я смотрел и не верил собственным глазам. С «бобиком» вдруг стали происходить вещи, которых как бы лучше и не надо было. Даже в кошмарном сне такие ни к чему! Нет, из дверей машины так никто показываться и не торопился. Пришла беда, откуда не ждали! Прорвалась через крышу!!!

Сначала оттуда проклюнулся небольшой бесформенный отросток. Размером с футбольный мяч или даже меньше. А затем он судорожно ринулся вверх, будто его с силой выпихнули из уазика. И потащил за собой такую же расплывчатую серую глыбу. Мгновение, и от нее отделилась пара изгибающихся змей толщиной с руку!

Хотя нет же! Это и были руки!

Я почувствовал, как от напряжения дрожат веки. Умирал от страха, но старался разглядеть все до мельчайших подробностей. Да только лучше бы этого не делал! Вообще, на такие вещи смотрят через шершавую гладь телевизора или монитора. Тогда становится ясно, что родила их буйная фантазия сценариста. И нет их в реальном мире, не опасные они, в общем. А тут…

У «футбольного мяча» имелись глаза! И конвульсивно кривившийся рот! А пониже – тело, обряженное в лохмотья!

Едва хватило сил, чтоб опустить и поднять веки – даже попробовал несколько раз для верности! – однако ничего этим не изменил. И значит, – зовите санитаров, – спекся! Поскольку над подозрительным «бобиком» нависал тот самый, кинувшийся на меня этой ночью разлагающийся кадавр!!!

Он торчал из машины, раскачиваясь, словно продуваемый всеми ветрами уродливый флюгер. Как чудище, застрявшее в текстурах компьютерной игры из-за ошибки в коде. Вот только монитор мне не выключить! Тут самому бы не отключиться!

Живой труп корчился в дьявольской пляске. Одна из рук его медленно поднялась на уровень плеч, затем еще выше. Распрямилась и резко упала. Потом с завидным упорством повторила это бессмысленное действо. Мертвец словно швырял в мою сторону что-то невидимое. Промахнулся? Или же?..

Надо же! Творилась полная чертовщина! А я продолжал выискивать какое-то логическое объяснение. Все равно что, проваливаясь в пасть безумия, закричать: «А у вас пломбу в верхнем резце менять нужно!»

Нет!!! Стоп! Это я… я не понял! Говорил же, тугодум тот еще. И теперь дошло, как до утки – на седьмые сутки!

Ведь если бы в беззвучно кривляющийся рот чудища вложить голос, он бы орал «беги… беги, бестолочь!» А взмахи руки ясно показывали, куда именно.

Хотелось бы посмотреть на человека, который способен проигнорировать такую настойчивую просьбу! Не знаю, возможно, он и существует – с шестерным насосом вместо сердца и со стальными канатиками нервов. А я вот не смог ослушаться. Пригнувшись, нырнул к выходу из тесной компании креслиц. И успел краем глаза заметить, что двери «бобика» наконец отворились. А оттуда, не торопясь, вышли двое мужчин: крепкие, рослые, в штатском. Подробней рассматривать парочку не было ни времени, ни желания.

Мне вполне хватило третьего, вынырнувшего из крыши их машины.

Глава 8

Чудеса все не прекращались. Только этим я и мог объяснить собственное существование. Ведь как, если не чудом, мне удалось вовремя выскочить из здания вокзала? А потом пересидеть до прибытия поезда за каким-то покосившимся сарайчиком у путей. Чудом, не иначе, вскочил в вагон перед самым отправлением. А те двое из уазика – если я правильно их запомнил – остались на перроне, внимательно смотря вслед. Казалось, взглядами они прошивали состав насквозь, включая туалеты и вагон-ресторан. Удивительно, что проморгали совсем не маленького, но сжавшегося в комочек меня.

Конечно, чудеса, какая-то охранная магия. Тем более что поверить в такое мне сейчас было раз плюнуть. В пришельцев, в гремлинов, в десятую планету, в тайное правительство. Да хоть в Питера Пена и Карлсона! Поверишь тут, когда о тебе по-отечески заботится полуистлевший зомби.

Вообще говоря, умные люди называют подобное разрывом шаблона. Или еще заковыристей – когнитивным диссонансом. Только вчера мой мир был обыкновенным, вполне предсказуемым. С силой действия непременно равной силе противодействия. С законом подлости и законом Ома для участка цепи. А сегодня… столько всего невероятного навалилось. Тут самый прочный шаблон разнесет к псам собачьим!