Фиванские воители прорвали линию обороны противника. Теперь на выручку молодым воинам Киферона пришла основная армия. Колесницы быстро неслись по полю, на них сыпался град стрел противника. Победа Фив была близка. От руки Алкида пали десятки воинов. Молодой герой оставлял после себя землю, усеянную трупами. Когда он увидел, что Ификл потерял из поля зрения дочь Креонта, и она бьется с врагами один на один, то поспешил к ней. Орудуя мечом, его брат ворчал,

– Подлые минийцы! Они нападают сзади! Дерутся, как девчонки! Ко мне, дамы, сегодня я никого не оставлю без внимания, не пропускать же десерт!

Подбежав, Алкид увидел, что из спины подруги сочится кровь. Одним ударом он поразил сразу трех мужчин, напавших на нее. Они упали наземь и не очнулись.

– Сильно ранена?

– Это царапина.

– Держись ближе ко мне, поняла? Не лезь вперед.

Кивнув, она пронзила мечом минийца, замахнувшегося на Алкида сзади. Улыбнувшись, тихо произнесла,

– Спасибо скажешь потом.

Основному войску Креонта удалось оттеснить минийцев в сторону, где их поджидали киферонцы. Аргий вместе с Амфитрионом прорвались в середину битвы. Там они столкнулись с колесницей Эргина. Алкид, увидев, как это произошло, начал отчаянно прорываться к тому месту, чтобы помочь учителю и отцу. На долю секунды юнцу показалось, что ситуация под контролем, и его отец побеждает орхоменского владыку. Но это было не так. Эргин, превосходно сражающийся на ксифосе, нанес отцу героя тяжелую рану, а затем вонзил ему кинжал прямиком в солнечное сплетение. По телу Амфитриона разлилась ужасная боль, он не успел предвидеть этот удар и упал на землю. Эргин начал сражаться с другими фиванскими воинами. Аргий, обернувшись, в бешенстве убил своего противника и стал биться рядом с телом друга, чтобы никто не смог нанести ему еще один удар. Когда выдалась небольшая передышка, склонившись над Амфитрионом, Аргий впервые в жизни не находил нужных слов,

– Как же так, а?! Старый дурак, ты же обещал быть на моей свадьбе!

– Прости, Аргий. Это обещание я не смог сдержать. Скажи Алкиду…

Крепко сжав руку Амфитриона, воитель пообещал встретиться с ним в Аиде. Из-за горя и боли от его руки пали еще пять воинов, но даже после этого он не смог утолить свою потерю. Над полем битвы раздался его крик. Алкид, увидев, что отец лежит на земле, а Эргин убивает молодого фиванского паренька, пошел напролом сквозь войско минийцев к орхоменскому царю, чтобы отомстить за смерть Амфитриона. Наконец, добравшись до Эргина, Алкид посмотрел ему в глаза. В них не было ничего, ни страха, ни ужаса от смерти земляков, лишь жажда мести, сжигающая его изнутри. Орхоменский тиран первым кинулся на героя, воин смог отразить его удар, сделал выпад, ранив царя в ногу. Эргин сражался яростно, ему было все равно, умрет он или останется в живых, он словно нарывался на смерть, ждал ее, чтобы забылись все воспоминания. Увернувшись от удара убийцы своего отца, воин в львиной шкуре сразил Эргина. Его меч скользнул по шее царя. Хлынула кровь, и жаждущий мести наконец-то услышал шёпот смерти. Узнав о гибели Эргина, киферонцы радостно закричали. Орхоменцы сложили оружие. Битва прекратилась. Мегара, стоявшая рядом с Алкидом, внезапно упала.

– Что?! Что такое?!

Она успела произнести лишь одну фразу перед тем, как потеряла сознание,

– А ты действительно сын Зевса…

Алкид в беспомощности рявкнул,

– Не вздумай умирать, поняла?! Ификл, беги сюда! Зажми ей рану, найди коня и скачи что есть силы во дворец.

– А ты, брат?

– Я останусь!

– Мегара должна поправиться.

Она рисковала своей жизнью ради него. Была ранена, потому что пыталась его спасти. Не успел он оправиться от мысли, что дочь Креонта может умереть, как к нему подбежал Аргий. На нем виднелись следы крови и небольшие раны, которыми его наградили минийцы. Боль, страх горячими потоками разливались по телу. Рассудок не могу поверить в свершившиеся.

– Алкид… Идем. Твой отец…

Небеса потемнели. Амфитрион боролся со смертью, понимая, что ему осталось недолго. Он хотел увидеть сына, прежде чем канет в Аид. Кровь горячим потоком сочилась из раны. Глаза застилала какая-то пелена. В теле постепенно появлялась лёгкость. Не было страха, лишь спокойствие и умиротворение.

– Отец!

Алкид обнял отца, прижавшись к нему.

– Мальчик мой! Мой герой. Передай Ификлу, что я вами обоими очень горжусь. Да хранят вас боги! Поцелуй Алкмену за меня…

Амфитрион, дотронувшись до щеки Алкида, умер. Похолодела его кожа, глаза без отрыва смотрели в небо, в котором раздались раскаты грома. Сквозь черные тучи на то место, где лежал великий воин, пролились лучи Гелиоса. Сам Зевс скользнул огромным орлом в вышине, ибо чувствовал страдания и нестерпимую боль своего сына Алкида. В изумрудной листве леса, расположенного неподалеку, Олимпия заметила деву с огненно-рыжими волосами. В висках при этом сильно забарабанило. То и дело появлялись мысли о том, что это не последнее ведение, что следующее будет как-то связано с нею. Боль была такой сильной, что хотелось заплакать. Артур молча не сводил глаз с Оли, неодобряюще качал головой. Лекция подходила к концу. Карл Юрьевич объяснял заключительный слайд презентации и уже плавно переходил к длинному списку источников, с которыми нужно было ознакомиться в срочном порядке каждому студенту к семинару.

– На этот раз все было относительно нормально. Ты не кричала, не говорила. Просто исписала все листы и парту на древнегреческом.

Артур дождался, пока все начнут вставать, собираться и покидать лекторий. Нахмуренное лицо выдавало в нём волнение. Последний раз она видела его таким примерно год назад, когда ей впервые бросило вызов собственное сознание. Он протянул ей визитку. На ней не было лица. Ранее ей удавалось контролировать себя, погружаясь в пучину прошлого и никого не пугая. Но в этот раз всё зашло слишком далеко. Нужно было что-то решать.

– Я написал ему в What’s up о твоей проблеме. Леонид примет тебя сегодня. Через час. И это не обсуждается. Я подвезу.

Олимпия пыталась переварить своё вéдение в полной тишине, нарушавшейся ревом мотора. Ранее жизнь была гораздо проще. На удивление внутри царило спокойствие, словно ничего не произошло. Она долго думала об Алкиде, о Мегаре, о павших в бою воинах. О том, как начался их путь и как же он закончился? По легенде Геракл убил собственных детей. Гера внушила ему безумие, таким образом отомстив за измену Зевса. Спустя много лет ему удалось искупить вину и обрести покой. Жена Зевса простила его после смерти, Геракла вознесли на Олимп. За все пережитые муки громовержец дал ему в жёны Гебу. Не стало неуверенного Алкида и горя. Наступила новая эра благоденствия. Но было ли так на самом деле?

Машина летела на бешеной скорости. Они с Артуром сбежали с оставшихся лекций. Впервые за долгое время она была рада, что он рядом. Быть может, дипломатия – это тонкий баланс между терпением ко лжи и знанием того, что является правдой? Они никогда не были влюблёнными, продолжая танцевать каждый свою партию, не отрывая взгляда друг от друга. Между ними всю жизнь была странная связь. Он сознавал, что она его всегда поймёт, а ей прекрасно было известно то, что он её никогда не оставит. Причина существования связи была не ясна, однако непреодолимая сила манила их друг к другу. При этом каждый понимал, что, возможно, игра скоро закончится и не факт, что в ней хоть кто-то станет победителем.

Её мысли переключились на саму себя. Почему ей дали такое странное имя? Зачем называть ребенка Олимпией, если она рождена не в Греции? Олимпия означает «небожительница». Что если ее вéдения – это код и последовательность, которую необходимо расшифровать? Что если в этом и есть ответ на то, в чем заключается ее судьба? Что если между ее родителями не возникло бы того рокового чувства?

Олли взглянула на Артура. Что-то тягостное возникало, когда она смотрела на него. Словно давно сросшаяся рана начинала кровоточить. И эта кровь отравляла все самые прекрасные и радостные чувства. Порой ей казалось, что она знает его, как свои пять пальцев. А порою перед ней словно находился посторонний человек. Его бесконечные знания о разных эпохах, исторических событиях, как будто он там жил… Странный человек: вечная загадка, между ними было все, кроме любви.