– О, это старая история, – тихо усмехнулся он. – Еще и невеселая ко всему прочему. Ты уверена, что хочешь послушать, как будет жаловаться на жизнь старый бедолага Синтар?

Я повернула голову, заметив, как он улыбается из-под водопада влажных серебристых волос. Они уже подсыхали и сейчас красиво рассыпались по рельефной спине, под кожей которой бугрились тугие, но не чересчур крупные мышцы. Сейчас, в сумрачном свете от разноцветных кристаллов, казалось, что весь Синтар и вовсе отлит из какого-то диковинного белого металла, а шрамы, украшающие его тело, выглядели причудливым рисунком поверх литых мускул.

– Это ты-то старый? – не смогла не переспросить я.

Мужчина искоса взглянул на меня и хитро улыбнулся.

– Ну так что, будешь слушать?

– Конечно, буду, – ответила я, хмыкнув. – Тем более что мне все равно никуда отсюда не деться. Обратно-то я без тебя точно не выберусь. Я в этот тоннель ни ногой.

Начальник ухмыльнулся, никак не отреагировав на ответ. Словно вполне со мной согласен и разделяет мои опасения.

Вот ни разу не утешительно!

– Давай тогда так, – начал он, выставив перед собой несколько маленьких тонких трубочек наподобие тех, что змеились по стенам, буквально врастая в них. – Ты будешь держать для меня артерии, а я тебе в это время рассказывать.

– Хорошо, – кивнула я, подходя ближе и протягивая руки. А потом чуть нахмурилась и переспросила: – Артерии?

– Да, – невозмутимо кивнул Синтар, отдавая мне очень мягкие и прозрачные трубочки. Настолько мягкие, что они и впрямь напоминали человеческие жилы… – Тебе вот туда!

Проговорил, совершенно проигнорировав ужас, который обязательно должен был мелькнуть на моем лице. У нас с ужасом такая договоренность: когда я боюсь – он мелькает. Окружающие замечают и делают выводы. Так и живем!

А этот… блондин прямо непрошибаемый какой-то.

– Почему артерии, Синтар? – переспросила я чуть дрогнувшим голосом, двигаясь за работодателем к одному из кристаллов.

Матильда хорошая, Матильда учится на своих ошибках и спрашивает сразу, если что-то ее пугает. Она не надумывает себе мифических причин для страха, не называет людей за глаза маньяками.

Больше не называет!

– Потому что эти трубки из шелкопласта очень напоминают артерии, – легко отозвался он, притягивая ногой кованую табуретку и вставая на нее. – По ним течет… особое волшебство, – проговорил он. – Вот это, видишь?

Он ткнул пальцем в другие трубочки, которые уже были встроены в стены. По ним и впрямь периодически что-то словно бы текло. Прямо с потолка вот сейчас струилась лимонно-желтая вода, словно сироп. Она попадала в кристалл с желтым содержимым, и становилось ясно, что никакая это на самом деле не вода. Субстанция там вихрилась, вспыхивала, то и дело напоминая тяжелые летающие искры или светлячков, которые подпрыгивают, а затем падают обратно на дно.

– А нам с тобой нужно добавить трубочек вот тут, – указал он куда-то в сторону, на стену, где, на мой взгляд, и так трубочек было навалом.

Ну вот, а я боялась! Артерии-артерии… Шелкопласт вон, а не то, что я себе надумала. Может, я вообще – того, паникер?

Кстати, а что, интересно, за «особое волшебство», которое тут у него течет, да еще и по трубочкам, да под кладбищем?..

Так, спокойно, Матильда, держи своего параноика при себе и выпускай редко-редко, чтобы не смущать людей!

В общем, так я и не задала вопрос о странной субстанции в кристаллах, пока Синтар показывал мне, где держать трубочки во время отключения механизма. Как оказалось, в одиночку тут и впрямь справиться очень сложно. «Особое волшебство» может случайно куда-нибудь капнуть, когда «цепь будет разомкнута», а это вот вообще «нам обоим ни к чему, Ледушка», как сказал Синтар.

Я громко сглотнула, надеясь, что мне удастся выполнить все по инструкции. В конце-концов, у асура тоже вон своя лаборатория. Я же не лезла к нему с вопросами, мол, как у него там все устроено? Не совала пальцы в молнии. А здесь меня прямо-таки тянет спрашивать всякую ерунду. А все почему?

Потому что кладбище рядом. Вот что мертвяки с нежными девами делают – совсем самообладания лишают! И это при том, что я их даже не вижу и они меня тоже.

По крайней мере, я на это искренне надеюсь!

Синтар показал мне место, куда совать трубочки, сам слез с табуретки и начал крутить что-то под кристаллом. Я же молча заняла его место и с умным видом кивала головой, делая, что говорят, представляя, что это просто особенность моей работы как помощницы владельца кладбища.

Синтар тем временем начал рассказ:

– Много лет назад… весьма много, надо сказать… была у меня одна знакомая шелла, – он негромко усмехнулся, не отвлекаясь от работы. – Хорошенькая была девушка, милая, в меру сумасшедшая…

На этом моменте я слегка напряглась, но потом вспомнила, кто мне это все рассказывает, и успокоилась. Какая, интересно, девушка могла быть у Синтара? Правильно: только миленькая и в меру сумасшедшая.

Интересно, а я в меру сумасшедшая или не слишком?..

Наверно, если буду дальше паниковать при каждом шорохе, приобрету как раз достаточную степень.

Поэтому я молча слушала дальше.

– Так, наверное, во многих историях бывает, – продолжал он негромко и как-то грустно, что ли. – Кто-то любит, а кто-то не слишком… Наш вариант не был исключением. Только я об этом не догадывался. Несмотря на то, что наше… положение было очень разным, я не отказывался от нее. И никогда не вменял ей в вину то, что из-за нашей связи меня… некоторым образом… изгнали из семьи. Да-да, точно, из семьи, – добавил он, и я, не глядя, ощутила улыбку на его лице. Словно ему удалось подобрать подходящее слово и он этим фактом доволен, как кот.

А вот мне было грустно. Я уже понимала, к чему он клонит. Синтар явно был богат. И наверняка его состояние – не целиком приобретенное. Видимо, он принадлежал к какому-то богатому роду, но, полюбив девушку, был изгнан из семьи. Возможно, лишен наследства и фамилии. Именно поэтому я, в общем-то, никогда не слышала о других Наэрнах. Скорее всего, это родовое имя он взял себе сам.

– И мне тогда казалось, – говорил мужчина, – что наша любовь будет жить вечно… Наивная мечта. Ради нее я даже выстроил вот это все. – Он обвел пальцами кристаллы с магическими огнями, и тут я совершенно успокоилась. Если уж мужчина строит что-то ради женщины, то это явно не какая-то кошмарная жесть! – Она не хотела, чтобы я… занимался семейным делом. А я был готов на все, чтобы исполнить любое ее желание. Однако на тот момент я и не думал, насколько мне на самом деле пригодится это изобретение.

– А что это? – перебила я его, потому что для полноценной картинки в голове мне все же не хватало знания этой маленькой детали.

– Это? – переспросил Синтар, поднимая голову и оглядывая помещение так, словно видит его впервые. – Это…

– Наверно, какая-нибудь мастерская артефактов? – предположила вслух я.

Ну а что еще может подарить мужчина, которого выгнали из семьи и лишили денег, женщине, да так, чтобы ему потом самому это пригодилось? Ну вот я и подумала, что объективней всего этим подарком может стать мастерская артефактов. Ведь с помощью хороших артефактов можно сколотить состояние! И, как показала практика, это состояние у Синтара есть.

– Да, пожалуй, – кивнул мужчина и тут же вновь вернулся к своему делу под кристаллом. – И вот, едва я успел закончить работу, как, к несчастью, она сильно заболела.

– Кто, работа? – попыталась пошутить я.

Получилось примерно, как если бы хромой балерун пытался перепрыгнуть дорогу перед мчащимся конным экипажем.

Бим-бум-ба-да-дыщ…

– Да нет, конечно. Альтея… Моя девушка, – невесело ответил Синтар. И мне стало грустно вместе с ним. – Она умирала, я… такое чувствую. И хотя доктора говорили, что у нас есть еще как минимум год на то, чтобы найти способ вылечить ее недуг, я видел, как из нее уходит жизнь.

– Это страшно, – ответила я, когда на несколько мгновений Синтар вдруг затих.