© Неменко А.В., 2020

© ООО «Яуза-каталог», 2020

В истории Великой Отечественной войны наблюдается интересный парадокс: чем больше написано работ, тем меньше достоверность описания событий. События обрастают легендами, и становятся лубочной картинкой, имеющей минимальное сходство с реальностью.

По многим событиям второй севастопольской обороны созданы монументальные труды, которые при проверке на местности и проведении поисковых работ не дают ответа на многие вопросы. Достоверная и точная информация с привязкой к местности отсутствует. Отсутствует и объективный анализ событий. Сейчас, по прошествии времени, появилась возможность переосмыслить события. Я постарался «перебрать» события обороны, опираясь исключительно на первичные документы, привязывая события по времени к местности. В результате картина получилась несколько отличная от привычного описания событий.

Писать о заключительном этапе обороны Севастополя исключительно сложно. Причин много: и нехватка советских документов, утраченных (и не составленных) в последние дни обороны, и наличие достаточно устоявшейся точки зрения по данному вопросу. Обильное цитирование документов наших бывших противников является мерой вынужденной, я бы с удовольствием использовал советские документы, но чаще всего их просто нет. Но главная сложность не в этом. Ход событий можно достаточно точно восстановить, используя документы наших бывших противников. Вопрос не в этом.

Завершающая стадия обороны города – это героическая страница истории, но она же полна трагизма. Это история ошибок и тяжелых поражений. В советское время было принято писать только о героических ее сторонах, но это практика порочная. Ошибки нужно признавать, и извлекать из них уроки. Заштукатурив стены, мы не заделаем трещины, они будут расширяться, пока не рухнет весь дом.

Самое трудное для человека – это признать ошибки, понять, что пошло не так. Признав ошибки, мы выбиваем оружие из рук тех, кто пытается нами манипулировать. Чаще всего, попытка дать объективную информацию, базирующуюся на документах, вызывает отторжение в связи с тем, что у многих в голове устоялась совсем иная – «общепринятая» точка зрения. Тем не менее, материал много раз выверен и сопоставлен с данными из разных источников. По возможности, в случае расхождений, цитируется источник, излагающий иную точку зрения.

Эта работа имеет еще одну цель. Очень многие реальные герои этой славной страницы нашей истории остались за рамками официальной версии событий. Иногда мы узнаем о них только из информации, содержащейся в немецких документах. И не всегда это фамилии. Чаще это названия подразделений. Пусть так, но, может, чуть позже, получится выяснить и имена героев. Иногда мы узнаем ход событий, но уточнить имена не представляется возможным. Узнаем мы и о поведении людей в плену. Это тоже важная информация.

Приношу свои извинения за обильное цитирование немецких документов, но так проще описать обстановку под Севастополем. Документы «противника» дают картину более точную, логичную и реалистичную, чем советские, которые ко всему прочему сохранились фрагментарно. Каждый факт, изложенный в данной работе, может быть подтвержден разными источниками, расцвечен воспоминаниями советских ветеранов, мемуарами, но в этом случае работа расползется до огромного многотомника. Этой же причиной вызвана излишняя сухость изложения. Каждый эпизод может быть расписан и разрисован достаточно подробно, но это хронология, общая канва на которую можно «нанизать» множество эпизодов. Эта работа отвечает только на вопросы «Что? Где? Когда?», не отвечая на вопросы «Как?» и «Почему?» – это тема отдельных работ. Это в большей степени пособие поисковикам, чтобы они понимали, кто и где лежит в нашей земле.

Книга, наверное, написана достаточно сухо и сложно. Может показаться непривычным деление на «Южный» и «Северный» сектор (участки наступления 54-го и 30-го немецких корпусов) вместо привычного деления на 4 сектора севастопольской обороны, но, поскольку для реконструкции хода событий используется в основном немецкий и румынский материал, такое деление оправдано. Точная привязка событий к местности (чего нет в советских источниках) позволяет легко «сменить систему координат». Это взгляд на оборону Севастополя «с другой стороны», но этот взгляд вынужденный, он связан лишь с тем, что в советских источниках информация либо полностью отсутствует, либо она была искажена (часто уже после войны).

Обильное цитирование разных источников, возможно, затрудняет восприятие материала, но, с другой стороны, оно исключает двойственное толкование. Это своеобразный справочник по ходу боевых действий. Насколько он получился интересным, судить читателю.

В советской исторической литературе, описывающей оборону Севастополя, период с января по май 1941 года включительно считается периодом затишья. По данным советского и украинского историка Г.И. Ванеева:

«После успешно осуществленной Керченско-Феодосийской десантной операции и провала второго наступления немецко-фашистских войск на Севастополь обстановка в Крыму стала заметно улучшаться в нашу пользу. Войска Кавказского фронта освободили Керчь, Феодосию и весь Керченский полуостров. Они должны были перейти в решительное наступление с целью освобождения Крыма от фашистских захватчиков. Начался новый период и в обороне главной базы флота, вошедший в историю как период относительного затишья (2 января – 20 мая 1942 г.). Противник, вынужденный рассредоточить свои силы на двух направлениях – Керченском и Севастопольском, был не в состоянии быстро начать новое (третье) наступление на Севастополь. Однако и войска Севастопольского оборонительного района не располагали необходимыми силами для перехода в решительное наступление»[1].

Бывший командир 172-й стрелковой дивизии И.А. Ласкин в своих воспоминаниях также указывает:

«В январе 1942 года под Севастополем возникло такое равновесие сил, когда ни одна из сторон не в состоянии была проводить наступательные действия с решительной целью. Наступило фронтовое затишье, длившееся до мая»[2].

Поддерживает эту «официальную» точку зрения и ряд других авторов. К примеру, еще один активный участник обороны, бывший начальник штаба, а потом и зам. командира 345-й стрелковой дивизии, И.Ф. Хомич, также опускает описание событий зимы 1942 года. Он пишет:

«Истрепанные в декабрьских боях, немцы более пяти месяцев не рисковали наступать. В этот период все усилия врага были направлены к тому, чтобы помешать подвозу войск и оружия к Севастополю. По морю рыскали вражеские подводные и надводные корабли»[3].

Анализ немецких документов, хранящихся в архиве НАРА, и советских документов, опубликованных на сайте ЦАМО РФ «Память народа», позволяет сделать вывод о том, что эта информация является ложной. «Затишья» в январе-феврале 1942 г. не было.

Учитывая тот факт, что 172-я стрелковая дивизия, которой командовал И.А.Ласкин, принимала в этот период непосредственное участие в активных наступательных действиях, и несла тяжелые потери, следует признать, что искажение фактов в мемуарах является умышленным. Возможно, это было вызвано требованиями советской цензуры.

После высадки Керченско-Феодосийского десанта противник действительно перешел к обороне с целью сокращения линии фронта начал отход на более удобные рубежи. Однако по требованию командования Кавказского, а затем, после реорганизации, Крымского фронта части Севастопольского оборонительного района[4] в течение зимы 1942 года неоднократно переходили в наступление. Однако, понеся достаточно ощутимые потери, части СОР были вынуждены в середине марта отказаться от активных действий в поддержку Крымского фронта.