Потом задумался. Они уже успели обложаться. Стоит ли устраивать дополнительный бенефис? Путешествия денег стоят, при чем не маленьких.

Подумаешь, не можешь – научим, не хочешь – заставим. Дмитрий, оставшись наедине с Никитой, объяснил ему, что сейчас на выдвижение больше никого нет, кроме него. Что он – сержант Преображенского полка. И что именно оттуда берет царь с подобными поручениями. И сейчас Петр в курсе. Выполнишь задание – попадешь в золотую сотню администраторов, посыплются на тебя чины, имения, деньги. Не выполнишь – лучше никогда не показывайся с рудника. Оплюют и повесят, как труса.

Как Дмитрий и предполагал, место выхода руды сразу найти не удалось. Люди немного приуныли. На что он по-царски предлагал им еще поискать и даже пообещал по рублю, если найдут за неделю. И громко велел всем устраиваться из расчета на несколько дней, и готовить знатный ужин.

Пришлось, взяв отряд, отправлятся самому гулять по окрестным полям и лугам, бросив все свое уже многочисленное хозяйство. Рудознатцев он попросил царя помиловать. Знатоков и так мало. Петр, рассердившись на них, предполагал хотя бы хорошенько выпороть, что б они не могли ни сидеть, ни лежать. Отстоял, взяв их собой. Все равно Дмитрий у царя прослыл умелым и лично храбрым, но слюнтяем и слишком милосердным хозяином. Что-то дополнять к этой характеристике было невозможно.

Поделился с этими мыслями с царем.

– А то люди уже застоялись и заждались обещанного.

Утро он встретил у берега ручья, чудом не захлебнувшись. Смутно помнил, что очень сильно хотел пить (уже не выпить!) и, поскольку, более или менее трезвых, проще говоря, хотя бы умеющих ходить вокруг не было, – тот же Никита лежал неподалеку и носом выводил оперные арии изумительной красоты – то Дмитрий сам пошел (точнее пополз) к недалекому ручью. Что он там делал, он не помнил, но, наверное, все же попил. Ох, как болит голова.

Сначала он решил отправить на местную природу искать железную руду рудознатцев. Правильно ведь. Раз рудознатцы, пусть ищут, правильно? Не фиг хлеб жевать за здорово живешь, его и так сейчас мало.

«Все, – понял Никита, – окончена пьянка. Эх, Дмитрий!»

Ведь, наверняка, рассудит – если будет пить один сын боярский Никита Логинов, то это будет голимая пьянка и его скоро пошлют подальше. А вот если он приведет голову отряда, которого не только боятся, но и уважают, то не только щедро нальют, но и еще и закусить дадут. Ибо с Дмитрием средневековые женщины, как и с любым начальником, предпочитали не спорить, а ласково общаться. Таков местный менталитет, не то, что женщины ХХI века!

Дмитрий черкал грифелем на берестяных листах, которые сам же нарезал с лежащих неподалеку на земле старых берез. Фальшиво свистал песни из неизвестных арий и насмешливо косился на Никиту, грустного и похмельного, который бы еще вмазал, если бы была такая возможность.

Во всяком случае, ему этого было не надо и он обязательных команд не давал. Дмитрий вообще был для всех в мыслительном ауте, пытаясь теоретически воспроизвести выплавку железа и стали из скудных знаний. Кажется, что-то получалось, но еще больше он понимал, что для выплавку металла придется проводить пробные практические опыты.

Но увы, современную металлургию в российское средневековье внедрял обычный кондовый гуманитарий. Больше никого не было. Стыдно, господа технари!

Такой дисбаланс передвижения был связан с тем, что Дмитрий на основе исторических знаний отдавал главную роль водной артерии в перевозке руды или слитков металла. И только зимой, на добрых санях возможна более большая роль сухопутного пути. И то, если зима не будет излишне снежной или морозной.

Короче, заболтал. Никита ушел и счастливый, и, одновременно, несчастный. В любом случае, друг дал ему шанс. Огромный. И если он не дурак, он должен за него ухватиться и вылезти среди таких же. А он не дурак, совсем не дурак!

Дмитрий его не испугался. Потому, что это точно не был медведь. По крайне мере, у косолапого не хватило бы сообразительности так матерно ругаться и представлять, что он сделает со встречным.

А крестьян у Петра надо попросить. Только сюда они должны приехать не государственными, а крепостными. Его крестьянами. Государственные – это, значит, ничьи. Такие ничьи работники никому не нужны.

– Еще вылью! – подтвердила Настасья, – хочешь?

– Пошли! – хлопнул он в ответ Логинова по спине и потребовал, – всем мужчинам пить до посинения! Празднуем новое месторождение! Чем больше пьем сейчас, тем больше добудем руды завтра!

Не сейчас, конечно, вспоминать. С такой долей водки своей имя можно забыть. Но вот завтра он должен иметь информацию, чтобы не вообще по всей территории искать, а по жестко конкретной. Если он сумеет выделить конкретный район, далее можно подключить и рудознатцев. Пусть работают!

Теперь уже радовался весь состав отряда. С собой у них было специально взятых мешка из дерюги, с помощью которых быстро навалили лодки рудой. Плавить здесь пока было невозможно – это он понял сразу.

Затем требуется разработать новую технологию, используя производство, как ХVIII, так и ХХI веков. Эх, знал бы такое будущее за собой, поступил бы в мехмат или инженерный. Всю жизнь бы готовился!

А так им еще повезло. Погода в дороге была не только без даже грибных моросящих дождей, но и теплой. Настоящий июнь! Народ потихоньку греб, то ли, что б побыстрей, то ли что б поразмяться. А, может, чтобы не скучать. Что еще делать в пути?

Старшим на железодобывающим руднике был поставлен… Никита Логинов. Тот, между делом узнав о своей «карьере», сначала буянил, орал, обещал все переломить к чертовой матери. Жаловался, между прочим, что Дмитрий сначала замыкал водку от страждущих, а потом задумал должности раздавать. Не надо ему карьеру, дай лучше водку! Плакался, объяснял, что он, боярский сын, научен только воевать. А работать с металлом он не умеет.

Скажут – надо плавить обязательно на месторождении, или, наоборот, вести руду только в Санкт-Петербург. И хоть дрова не гори!

– Как же так-то! – запоздало зашевелился Никита, не ожидавший такого подлого удара, – еще вылей!

– Настасья, – позвал он старшую кухарку, женщину, обладающую стальными мышцами и железным характером. Мужа своего – плюгавенького мужчину, находящего, кстати, здесь же, в отряде, внешне она почитала, но фактически держала в ежовых рукавицах, – вчера хорошо выпили и хватит. Не свадьба, чтобы за столами несколько дней задерживаться. И без того забот масса.

Вот и посмеивайся потом над производственными совещаниями. Подсказали все-таки, родимые, пусть в большинстве и ненароком, как ехать и даже куда ехать! А иначе они тупо полезли бы одной толпой по узкой дороге, злые и беспомощные.

Нет, все-таки лучше они займутся плавкой и железа, и стали прямо здесь, а в город будут возить слитки готового металла. Всяко будет дешевле и быстрее.

Набрал отряд. Подумал, что прошвырнется на сотню верст туда-обратно. Может и повезет и что-то найдет. За несколько суток размышлений и напряженных воспоминаний, ему все-таки удалось наскрести некоторые информационные крохи. И, кажется, где-то около одной из местных рек имеется большое месторождение железной руды.

Но зачем? Придавив излишнюю торопливость и непонятную деловитость, Дмитрий плыл, не торопясь, каждый день проходя на значительную трассу, но вечером останавливаясь на понравившемся куске берега, а ночью останавливаясь на ночлег.

А времени-то всего лишь две недели! Потом приедет лапушка Даша, будет свадьба, медовый месяц и так далее в полном составе. Фиг я вам что-то делать! – мысленно мфсленно пообещал Дмитрий всем просителям, которые, конечно, набегут в дом Дмитрия со слезливыми просьбами и мольбами, когда он перестанет работать.

К вечеру алкогольная волна пришла и на руднике наступила тишина. Люди работали, как учили. Все равно делать было нечего, а есть уже хотелось. Логика же у Дмитрия была почти большевистская: работаешь – кормят, не работаешь – ищи сам пищу, здесь не работающим нищим не подают.