А гвардейцы были уже на парапете. Воевать у шведов было, по сути, уже некому. Две трети полутысячного гарнизона вышло из строя – было убито или ранено – а русские многократно превышали числом. И Шлиппенбах приказал бить в барабаны в знак сдачи.

Первым стал Нотебург, попавший в плотную осаду с окончательным штурмом.

Но офицеры, ожесточившись, уже не собирались отступать. Пока князь Голицын железной рукой наводил порядок среди солдат, заодно отпихнув приткнувшиеся к берегу около крепости лодки, Дмитрий приказ вязать лестницы по двое. В ход пошло все – офицерские шарфы, кожаные ремни, располосованные кафтаны. Получались шаткие, но высокие сооружения, позволяющие подняться на стены.

Ожесточенное сопротивление шведов все равно не остановило бы русских. Но лестницы, сделанные на глазок, оказались короткими и не позволяли проникнуть за стены. Солдаты дрогнули. Несколько из них побежали к реке.

Может попросить здесь, в окрестностях Нотебурга, землицы? Петр вряд ли откажет. Хотя нет, до будущего Питера сравнительно далеко. По меркам ХVIII века, на лошаденке по ухабистым дорогам долго ехать будет, а грузы, то же продовольствие, крестьянам будет возить убыточно. И земель их плодородных нет. Здесь и в ХХI веке, кроме автомобильных и железнодорожных дорог, ничего нет.

– Карпов, Кистенев, берите преображенцев и подоприте семеновцев! – потребовал царь.

Но шведы труса не праздновали и достойно встретили русских. К тому же брешь была небольшой, стены по фундаментам и нижним ярусам оказались целыми, и атака забуксовала.

Впрочем, когда летом 1702 года началось давно ожидаемое – окончательное вытеснение шведов из бассейна Невы, поручик лейб-гвардии Преображенского полка Кистенев получил приказ немедленно явиться в свой полк. Ибо гвардеец может заниматься многими поручениями, но главная его сфера – война.

С Петром Дмитрий в последние месяцы виделся несколько раз, но переговорить по душам было некогда – очень уж много работы было и у царя, и у Дмитрия. Ничего, уберут шведов с Невы, начнут строить Санкт-Петербурх, а, точнее Санкт-Петербург, там и наговорятся. За одним и напьются. Его водки! Дмитрий уже решил, что, если не убьют, одно из первых заведений будет предприятии по выработке различных водок и наливок из них.

Но бывалые воины морщились. Неопытные артиллеристы стреляли куда угодно, только не в стены, бреши получились маленькие и брались шведами под многослойный огонь. Русские же пушки постепенно выходили из строя из-за интенсивной и неумелой эксплуатации. Постепенно уже все приходили к мысли, что пехоте придется штурмовать стены, а, значит, нести повышенные потери. А что делать?

А пока надо взять Нотебург. Ибо, прежде чем что-то строить, надо эту землю захватить. Осаду крепости начали в августе 1702 года. Первой прибыла гвардия (2 батальона), затем в течение месяца подтянулась обычная пехота, конница, опять гвардия. Больше тридцати тысяч человек! Правда, в штурме участвовало только двенадцать тысяч с половиною. А воевало против них оборонялось всего полтысячи человек! В чистом поле такой отряд раздавили бы, даже не заметив. Но за высокими стенами при поддержке многочисленной артиллерии шведы чувствовали себя уверенно и активно огрызались огнестрельным оружием.

Потом еще несколько веков русские успешно отбивали эти земли от врагов, пока в начале ХVII века, воспользовавшись слабостью России после смуты, шведы все-таки захватили бассейн Невы, поставив там крепости Нотебург (на месте Орешка) и Ниеншанц и оставив им статус провинциальных земель.

Теперь пришло время расплаты. За столетие властвования шведы считали эти земли своими, но мало ли что они считают. Это российская Прибалтика и они пришли за ней!

На помощь Мордвинову Петр отправил сотню с гаком семеновцев вместе с остатками охотников во главе с гвардии подполковником князем Голицыным. Но этого явно было мало.

И взялся за лестницу – идти на штурм.

За несколько лет он окончательно слил два сознания – Саши и Дмитрия и теперь даже и не знал, кто он. хотя, конечно, самосознание Саши все-таки преобладало, но и от Дмитрия новая личность получила очень многое.

Когда-то очень давно, это были русские земли, владения Новгорода Великого. Хотя, воевали здесь не только новгородцы. В ХIII веке на реке Нева произошла сравнительно небольшая, но громкая стычка между ярлом Биргером, мечтавшим захватить невские просторы и князем Александром, получившего после этого сражения прозвище Невский. А его внук московский князь Юрий Данилович основал на Неве крепость Орешек.

В ночь на одиннадцатое октября четыре десятка охотников из семеновцев во главе с сержантом Мордвиновым по сигналу – три залпа мортир, смело бросились навстречу картечи и пулям. Они перебрались через ров и попытались проникнуть через брешь в крепость.

– Скажи государю, что теперь я принадлежу не Петру, а богу.

Глава 2

Дмитрий покачивался в седле. Неизменный Бурка шел плавно, понимал, что хозяин устал и потихоньку дремлет. Хороший конь. Алексашка Меньшиков хвастался, что под ним уже третьего коня убили. Нашел чем хвастаться, дурак.

Нотебург третьи сутки, как пал. Остатки шведского гарнизона с почестями отпустили. Храбрые воины, дрались до последнего. Своих трусов сначала провели через строй, били палками, затем оплевали и повесили. Что б другим неповадно было.

В конце апреля армия сконцентрировалась вокруг Ниеншанца. Дмитрия там не было. Петр, узнав о выполнении задания, молча кивнул. Потребовал, чтобы он оставался вместе с обозом и следил, чтобы и мужики не разбежались, и никто не растаскивал хлеб, скот и людей.

Первыми Дмитрий пустил измазанных в грязи, измученных коров с семьями кормильцев – мужиков, чем вызвал гомерический хохот окружения Петра. Смялся и сам Петр, когда увидел бредущих по воде, как по родному пруду баб с детьми с завязанными выше колена подолами, подгонявших коров.

Внезапно ему помог сам царь. Аналитическими способностями Петр тоже обладал, хотя не всегда ими пользовался. И хотя знания о ближайшем будущем у него отсутствовали, но он понимал, что следующим шагом должно быть строительство его Санкт-Петербурга! Нужны рабочие руки – подсобные рабочие, мастеровые, крестьяне, подьячие и просто мещане. Пусть осваивают город.

Через три недели обоз прибыл к Нотебургу. Царь метался по Прибалтике и по России, но ставка его официально располагалась около бывшей шведкой крепости.

– Все уже сделано, барин, – обрадовано заговорили мужики, – и бревна-доски есть, и с кузнецами договорились насчет литья колоколов, а поставить хотим на взгорке, – пожилой мастеровой вопросительно посмотрел на Дмитрия.

Александр Меньшиков, его любимец, работоспособный и творческий, хотя и вороватый, появился как чертик из табакерки. Посмотрел на Дмитрия без любви, но и без ненависти. Занимая одну «экологическую нишу», они по факту становились соперниками, но особого напряжения между ними не возникало, поскольку Дмитрий напрямую на место Меньшикова не претендовал и вел себя скромно.

К различного рода мастерам добавился немец Курт Бурманн. Бывший наемник русифицировался, принял православие и женился. Жилось ему за спиной Дмитрия вольготно и тот совершенно не беспокоился, что Курт сбежит. Зачем? Жить в полунищей Германии без гроша в кармане было бы очень тяжело. В России он, хотя и крепостной, но ни разу не ложился спать голодным. И мастерская Курта по производству льняной ткани пользовалось большой популярностью. Даже родителей привез в Россию.

Сообщение о взятие Ниеншанца дополнялось короткой запиской Петра, решившего построить здесь намеченный город, то есть Санкт-Петербург. Царь требовал от Дмитрия перевезти обоз с привезенными грузами и мужиками к крепости.

– Х-гм, – посерьезнел Петр, – вот оно у тебя как. Коли так, молодец. Я сейчас крепость строить буду и жилье. Благо ты мужиков на первое время привел. О топорах подумал?

– Я послал с нарочными приказ в Москву – подготовить две тысячи мужиков. К лету их приведешь. Понял?