- Теперь я могу посидеть с тобой, если ты не торопишься.

- Не тороплюсь.

Так и было. Мари из раза в раз не спешила возвращаться в гостиницу после посещений целительницы. Никто не знал, сколько она проводила времени на Темной улице. Можно и задержаться по пути. Перевести дух. А уж потом приниматься за работу горничной: убирать комнаты, стирать и гладить белье до умопомрачения.

- Почему благодетель так отзывался о твоем деде? - спросила Мари прямо.

Томас парень простой. С ним нет смысла ходить вокруг да около.

- Он не единственный, кто придерживается подобного мнения, - проговорил Томас с грустью. - Даже отец отзывается плохо, хотя был младенцем, когда тот пропал. Он судит по словам чужих людей, хотя мать - моя бабушка - всегда говорила только хорошее. Рассказывала мне в детстве, что дед был порядочным и добрым человеком. Просто не слишком любил пекарное дело. Продолжал его вынужденно, раз досталось в наследство от родителей. Все же вокруг звали его лодырем и неумехой.

Мари подарила Томасу сочувственную улыбку.

- Нелюбимое дело, наверное, невозможно выполнять идеально. Как бы ты ни старался.

- Точно. Хорошо, что я люблю печь и придумывать новые рецепты. Занимаюсь тем, к чему лежит душа.

Мари немного взгрустнулось. В душе закопошился червячок зависти. Повезло парню. Ей же, кажется, до конца дней придется убирать комнаты за постояльцами.

- Так что случилось с дедом? Ты сказал, он пропал.

Томас нахмурился, и на лбу появилась едва заметная морщинка, от чего сердце Мари тревожно забилось. Таким парень показался еще более знакомым.

- Никто не знает, - Томас помрачнел. - В выходной ушел в лес на прогулку и не вернулся. Его искали, но и следа не нашли. Все посчитали, что сбежал он, оставив жену с малым ребенком. Но бабушка никогда в это не верила. Мол, любил он их, ни за что бы не оставил. Раз не вернулся, значит, помер. Говорила, может, хоть на том свете нашел покой. Бродит по облакам со своей шарманкой. Любил он это дело.

- Ох...

Лоб Мари мгновенно покрылся холодным потом.

С шарманкой?!

Перед глазами встало исчерченное морщинами лицо и добрая, грустная улыбка. А старческий голос проговорил в ухо:

«Эх, шарманки с собой нет. И Керша в «норе» осталась. Сыграли бы тебе песенку. Твою любимую. О подснежниках...»

- Как звали твоего деда?

- Ёллу.

Мари с трудом удержалась, чтобы не вцепиться в стол. Чудилось, что пол под ногами ходит ходуном. Вот на кого похож Томас! На шарманщика Ёллу из Орэна! На шарманщика, с которым дружила Вирту!

Но ведь считается, что обитатели большого мира не могут попадать к стихийникам...

- Спасибо за угощение, Томас, - поблагодарила Мари, поднимаясь из-за стола. - Уверена, твой дед не бросал семью. Родители редко оставляют детей по собственной воле. Верь в него и не слушай тех, кто говорит дурное.

Она покинула лавку с тяжелым сердцем. Новость просто убила. Если Ёллу однажды миновал грань, стало быть, на это способен кто угодно.

****

Мари ничего не рассказала Эрму с Темом. Но решилась расспросить целительницу, явившись к ней на следующий день. Сначала, правда, выполнила обещанную работу, дабы задобрить вредную старуху. И пока та «порхала» над размороженными пузырьками и принюхивалась к зелью, спросила будто невзначай:

- Правда, что грань между мирами могут пересекать только стихийники? В смысле, маги попасть в наш мир не могут?

- Правда, - отозвалась госпожа Кин, попробовала настойку на вкус и явно осталась довольна. - Иначе маги давно бы проникли к вам и всех превратили в пепел. Ну, или почти всех. Оставили бы самых послушных. Кто-то же должен управлять погодой.

- Маги не способны. А люди? Здешние люди?

- Что за глупые вопросы? - рассердилась целительница. - Тебе же сказали: никто не может. Только вы просачиваетесь. Хотя не понимаю, как Флора вас вообще пропускает. Развеивала бы по ветру сразу. На границе. Но нет, развлекается старая карга!

В висках застучало от волнения, пришлось уставиться в пол, чтобы госпожа Кин не разглядела огонь в глазах.

Значит, она знакома со старушкой из жрецов! Значит, знает, где ее найти!

Это хорошо. Очень хорошо. Как и то, что маги уверены, что доступ к стихийникам для них закрыт. Это не так. Однозначно не так. Но пусть всё остается, как есть.

Страшно представить, что случится с миром стихийников, если туда нагрянут маги...

Глава 20. Пропавший без вести

- Слышали новости? Банда, что грабит дома, вернулась! - объявил за завтраком один из охранников.

- Нам-то какая печаль? - отозвалась Марла. - Сюда они точно не сунутся. Выбирают лавки или дома на отшибе, где жильцов поменьше. А у нас слишком много народа.

- Их еще не поймали? - спросила Мари, очнувшись от «полудремы», в которой проводила большую часть дня. В собственных мыслях куда уютнее, нежели в серой реальности.

Сентябрь подходил к концу. Опадающие листья прибивало дождем к земле или носило по мощеным дорогам потоками воды. Не как маленькие кораблики, а, скорее, как утопленников, что не пожелали остаться на дне.

- Не поймали, - охотно просветил охранник. - Говорят, они уезжали из Восточного после истории со стихийницей. Здесь было слишком... хм... шумно. И многолюдно. «Охотились» в других городах. Поменьше. А теперь объявились. Принялись за старое.

- Не понимаю, - пробормотала Мари. - Маги такие могущественные. Неужели, нет средств, чтобы выследить одну единственную банду?

- Ш-ш-ш, - Марла предостерегающе ткнула ее в плечо. - Не нам о делах магов рассуждать.

- Не нам, - согласился с кухаркой охранник. - С другой стороны, зачем им вмешиваться? Не их же грабят.

- Ух!

Разговорчивый парень тоже получил от Марлы. Большой деревянной ложкой по лбу. Той, что она помешивала похлебку в огромной кастрюле.

- Всё, хватит болтать! - разъярилась кухарка. - Вон из-за стола! За работу!

Мари нынче ждала работа вовсе не в гостинице, а на Темной улице. Теперь она бывала там три-четыре раза в неделю. Госпоже Рирден такое положение дел не нравилось, но отказать целительнице она не смела. Но нашла выход из положения. Урезала жалованье Мари почти вдвое. Справедливо с одной стороны. Вот только на другой работе не платили ни единой монеты. С какой стати? Когда ты в сетях мага, будто в паутине, какая тут плата? Хорошо, что Мари не нуждалась в деньгах. Крыша над головой есть. Как и место за столом. Так что и с половиной жалованья можно прожить, не бедствуя.

На что тратиться-то? Одежды пока хватает: скромной и серой. Разве что пироги покупать раз за разом. Но Мари заходила в лавку Томаса всё реже и реже. При виде парня вспоминался Ёллу. Рассказывать о его жизни в Орэне было никак нельзя, а поедать пироги, храня та-а-акой секрет, подло. Тем более, бабушка Томаса до сих пор жива. Провела всю жизнь в одиночестве. Осталась верной пропавшему мужу.

- Опять плелась нога за ногу? - ядовито поинтересовалась целительница, встретив помощницу в дверях.

- Простите, госпожа Кин, - поспешила извиниться Мари, ни капли не испугавшись грозного тона.

За время, что она замораживала здесь зелья, научилась определять, когда целительница сердится всерьез, а когда лишь делает вид. Нынче бояться нечего. Настроение у нее хорошее, хоть и старается это скрыть за напускным недовольством.

- Чего молчишь-то, стихийница? Язык проглотила? - поинтересовалась госпожа Кин минут десять спустя. Она помешивала почти готовое зелье для лечения мигрени - жидкость болотного цвета, а Мари внимательно наблюдала за процессом.

Это означало, что госпоже Кин скучно, и она не прочь «поболтать». Точнее, ответить на вопрос о целебном действии зелья или работе в целом. Мари подыгрывала. Всегда. Игрушке следует оставаться любимой, коли не хочет накликать гнев.

- У этой настойки сложный рецепт? - спросила, мастерски изобразив любопытство. - В прошлый раз рецепт лекарства от желудочных проблем был на четырех страницах.