Марла смотрела в никуда. Но видела Осенний Дворец и Принца Злата. Влюбленного Принца. И себя - юную красавицу, полную надежд.

- Мы оба ненавидели приемы и официальные торжества. Во Дворце каждый праздник для нас превращался в пытку: бесконечное число обязанностей и сотни прикованных взглядов. Поэтому Злат устраивал для меня что-нибудь особенное. Ужин при свечах на крыше Замка. Праздник для двоих на тайном этаже. Волков-то мы не боялись, они беспрекословно подчинялись нам обоим. А в день моего совершеннолетия мы сбежали с маскарада из Дворца и танцевали у моря под дождем. Стражники, что охраняли выход, не признали нас под масками и не остановили.

Мари не испытывала к нынешнему Королю Осени ни капли уважения, но в это мгновенье пожалела его прежнего. Похоже, юному Злату была небезразлична Марла Рата. После потери невесты жизнь рухнула. А дальше... дальше оставались лишь долг и обязательства. Наверное, Злат сам не заметил, как превратился из юноши, устраивающего сюрпризы для любимой, в мелочного стихийника и любителя подковерных игр.

Что ж, у каждого своя судьба. Хотя, если подумать, у небес дурное чувство юмора. Две несостоявшиеся Королевы сидят на кухне напротив друг друга без надежды однажды вернуться домой...

- Спокойной ночи, - Мари поднялась из-за стола. - Мне нужно всё это переварить.

- Переваривай, - разрешила Марла. - Только недолго. Вам троим следует уехать из Восточного. И поскорее. Да-да, ты не ослышалась, дочь Зимы. Я первая сюда перебралась и жила себе тихонечко не одно десятилетие. Последнее, что мне нужно - это три неосторожных стихийника под боком.

Мари не удостоила Марлу ответом. Просто ушла. Хотя в душе признавала, что кухарка права. Восточный - ее дом. А появление новичков грозит проблемами. Особенно теперь, после ареста Сесилии Кейли.

****

С отъездом не задалось. Во-первых, Эрм категорически не согласился с ультиматумом Марлы. Мол, уезжать в никуда с насиженного места - безрассудство. Во-вторых, власти Восточного заподозрили, что Сесилия проникла в большой мир не одна, и расставили посты на въездах в город, снабдив охранников подвесками. Время от времени рослые парни разгуливали с ними и по улицам в надежде вычислить чужаков. Какой уж в таких обстоятельствах отъезд? Троица сидела в гостинице, не смея высовываться на улицу. Тем нарочно подрался с мальчишкой, живущим по соседству, чтобы госпожа Рирден, увидев его непрезентабельную физиономию, не отправляла по поручениям. План сработал, но теперь Тему приходилось чистить вдвое больше обуви, чем раньше, а еще драить пол в коридорах.

У Мари не оставалось времени для раздумий и сожалений. Приходилось работать с раннего утра до позднего вечера с короткими перерывами на еду. Все комнаты в гостинице внезапно оказались заняты, а желающие заселиться всё стучались и стучались в двери. Весть о поимке стихийницы в мгновение ока разнеслась по другим городам, и желающие посмотреть на необычную шпионку и ее казнь всё прибывали в Восточный.

Впрочем, Мари и не хотела ни о чем думать. Ее поглотила странная меланхолия, граничащая с безразличием ко всему на свете. В самом деле, какая разница, что происходит вокруг, когда вся твоя жизнь ограничена мрачным серым зданием? И так будет всегда, независимо от того, останется Мари в Восточном или переберется в другой город. У нее нет будущего. Какая ирония, правда? Когда-то маленькая сирота мечтала оказаться подальше от Зимнего Дворца, пусть даже в людском городе, лишь бы никто не знал, что она стихийница. Желание исполнилось. Но разве этого она хотела?

…Дни бежали, но маги, к которым Борсат отправил гонцов, всё не объявлялись. Мари почти поверила, что им нет дела до предполагаемой стихийницы, или же они не настолько могущественны, как хотят казаться. А что? Кланы стихийников вырождаются, почему тому же самому не произойти с магами? Увы, в одно утро на кухню во время завтрака прислуги вошел хозяин гостиницы господин Рирден со свежей газетой в руках.

- Завтра казнь, - объявил он без предисловий. - Вы все, кроме мальчишки, обязаны явиться на главную площадь. Это не обсуждается. Таков приказ Борсата.

Лоб Мари мгновенно покрылся холодным потом. Казнь? И ей предстоит смотреть?

Небо! Она смирилась, что ничем не может помочь Сесилии, но стоять рядом и ничего не делать, это слишком. Пусть девчонка и враг.

- Нас ждет неприятное зрелище, - проговорила Марла, заметив бледность Мари. - Не для юных девиц. Но придется сходить. Приказ есть приказ.

Та поняла, что хотела сказать кухарка. Неявка на площадь вызовет подозрения. А это опасно. Для всех четверых. Смертельно опасно. Хорошо хоть Тему не требовалось присутствовать. Не хватало еще заставлять детей смотреть на убийство!

Ночью перед казнью Мари мучили кошмары. Снилось, что она сама стоит рядом с Сесилией перед магами, причем, последние выглядят жуткими великанами с зубами, похожими на кинжалы. Любого пополам переломят. В два счета! А посреди толпы улыбался Трент Вилкоэ, упиваясь победой над безродной девчонкой.

«Ты сама себя накручиваешь», - проговорил в ухо знакомый голос.

Женский голос.

Мари осознала, что всё ещё стоит на эшафоте, но вокруг никого нет. Ни магов, ни Сесилии с Трентом, ни толпы, пришедшей поглазеть на казнь. Остался лишь голос. Голос гадалки Вирту.

«Я не...»

«Накручиваешь-накручиваешь».

«Тебя здесь вообще нет».

«Откуда тебе знать? Я же раньше давала тебе подсказки».

«Так подскажи снова!» - вспылила Мари.

Но Вирту не собиралась помогать. По крайней мере, в этот раз. Рассмеялась и исчезла, оставив приемную дочь одну на пустой площади.

Но одну ли?

Мари прищурилась. Вдалеке, где начиналась кривая улочка, стоял Витт Мурэ. Он не замечал младшего секретаря. Горячо спорил с... с...

Мари чуть глаза не протерла!

Парень спорил со старушкой. Той, что охраняла грань.

«Витт! Витт, мы здесь!»

Но он не услышал. Сказал что-то старушке и пошел прочь, засунув руки в карманы, вглубь улочки, где его ждали трое незнакомый парней...

…Проснулась Мари разбитая, не готовая к испытаниям дня. Марла, увидев ее помятое лицо, потрепала по щеке и протянула платок.

- Повяжи на голову. Не дайте небеса, узнает тебя девчонка приговоренная. Всем нам конец. И постарайся не нервничать. Я и кавалер твой будем рядом.

- Эрм мне не кавалер, - ответила Мари без выражения. - Он мой охранник.

Марла пожала плечами.

- Одно другому не мешает.

...Мари уже видела главную площадь Восточного. Специально заглядывала посмотреть в один из походов в библиотеку. Площадь, как площадь, пусть и огромная, гораздо больше, чем в городах родного мира. Но сегодня она преобразилась до неузнаваемости. Появились деревянные постройки в несколько этажей с местами для «зрителей». Для высокопоставленных «зрителей». Народ попроще выстраивался внизу - в шеренги. Впрочем, благодаря высокому эшафоту главное «действо» будет доступно всем. Никто ничего не пропустит.

Мари оказалась между Эрмом и Марлой, мысленно порадовавшись, что им стражи порядка приказали встать далеко от эшафота. Сесилия вряд ли признает. Если вообще будет в состоянии на кого-то смотреть. Мари приказывала себе успокоиться и отстраниться. Всё равно невозможно ни на что повлиять. Но ее трясло, как травинку в бурю. Эрм почувствовал состояние юной госпожи и крепко сжал ладонь. На мгновение Мари испытала неловкость, но тепло его руки придало сил.

Она смотрела прямо на эшафот, почти не моргая. Она выдержит, раз так надо.

Это испытание. Просто испытание на прочность.

Но Сесилию всё не выводили и не выводили...

- Почему они тянут? - спросила Мари Марлу.

- Не знаю. Ох...

Они получили ответ. Жуткий ответ.

От одной шеренги к другой шла грозная процессия во главе с Борсатом, незнакомым высоким мужчиной и... бабкой, что торговала целебными зельями. Незнакомец держал в руках подвеску из серебра с переливающимся камушком.

Они искали стихийников! Чужаков и шпионов!