- Ты обманул меня, когда сказал, что презервативы закончились ещё до твоего отъезда. Ты соврал! Ты брал их с собой! Только для чего? Для того, чтобы воспользоваться ими с другой? – Кира не выдержала пытки своими чувствами.

- Кто тебе это сказал? – глаза Максима «налились кровью», как у быка тореадора.

- Это не важно, - бросила она.

- Это Колька, да? Эта скотина тебе наплела, что я спал с другой? – Максим перешёл на повышенный тон. – Я понял, что ты ему понравилась, и он решил придумать всё, чтобы ты бросила меня. Ты думаешь, я не заметил, как он смотрел на тебя? Да он пожирал тебя глазами! Он раздевал тебя, снимая по одной вещи с твоего тела! Сука… Убью!

- Нет, это не он! – резко крикнула Кира.

- А кто же тогда? – прищурившись, Максим нагло смотрел в глаза Кире.

- Это Лена сказала, - опустив глаза, тяжело вздохнула девушка. – Она знакома с той девчонкой, которая ездила вместе с вами на сборы.

- Да у нас девчонок нет! – попытался соврать Максим.

- Есть. Одна есть, - твёрдо ответила Кира, зная, что не может ошибаться.

Лена была девушкой Коли, товарища Максима по сборной. Увидев, как её парень с интересом рассматривает новую знакомую в их компании, она решила избавиться от Киры, рассказав её правду о сексуальных похождениях Максима. Она не соврала – он действительно имел отношения в поездке с Викой, той самой единственной девушкой в сборной по дзюдо. Вика была длинноволосой блондинкой крепкого телосложения с пронзительными карими глазами и белыми, как снег, зубами. Своей улыбкой и томным взглядом она заинтересовала Максима, который, скучая по женской ласке, так быстро отдался в её объятия, что сам не заметил того, как стал предателем для Киры, для себя, для их любви.

Максим не был парнем, который мог бы довольствоваться одной девушкой. Ему хотелось больше: разнообразия, огня, фантастики, бесконечности удовольствия. Он не задумывался о том, что может причинить любимой боль. Он вообще не думал головой. Он думал тем, что у него в штанах: цинично, бесстыдно, откровенно и непристойно. Максим застал Вику в женской раздевалке, которая располагалась по соседству с мужской, дождавшись момента, когда остальные спортсменки примут душ и уйдут в свои номера жилого корпуса. Когда девушка осталась там одна, догадываясь о том, что за ней следит тот, кого она всё это время склоняла к близости, Максим с жадностью набросился на неё, зверски лаская её выносливое тело. Его рука потянулась к ней, открыв дверь душевой кабины. Максим привлек Вику к себе, и она молча стянула с него уже ставшие мокрыми шорты. Майку сошедший с ума от страсти парень наспех снял, бросив её в один из пустых шкафчиков для одежды. Теперь вода казалась им не только тёплой, но и тяжёлой, почти маслянистой. Его руки опустились, охватив её ягодицы, и он приподнял Вику одним лёгким движением. Максим пылал от желания, проникновение для него было потрясающим.

Их тела были горячими и скользкими, они скользили друг над другом, почти не ощущая прикосновения или давления. Девушка негромко вскрикнула, потому что вместе с ним в неё влилась горячая вода, а потом тихо вздохнула от наслаждения.

- Мне это нравится, - прошептал Максим.

- Нравится что? — уточнила Вика.

- Этот звук. Как ты пискнула.

- Прости. Я не хотела шуметь, - простонала она.

Он засмеялся, и его смех тихим эхом отозвался в пустом помещении, притянул её ещё ближе, и их обволокло скользкой, насыщенной водой. Максим слегка шевельнул бёдрами, и девчонка полузадушено ахнула.

- Ага, вот так, — нежно сказал он. — Или… вот так?

- А ах, — снова вырвалось у неё.

Он снова засмеялся, продолжая так делать.

- Вот о чём я больше всего думал, — сказал Максим, медленно проводя руками вверх и вниз по её спине, то крепко охватывая, то поглаживая бёдра, увлекая её за собой. Она ударялась об него, как волна ударяется об утёс, и он ласкал свою новую любовницу с ожесточённой силой гранита – её якорь среди ревущего хаоса...

- Отвези меня домой, - на глазах Киры заблестели слёзы.

- Хорошо, - процедил Максим.

Они молча ехали в такси, а Кира думала о том, как будет жить дальше, без него, без любимого, без Максима. Она любила его, но не могла простить его предательства.

- Да у меня таких, как он… будет…много! – сама себя убеждала она, стоя в ванной перед зеркалом и смывая потёкшую тушь с ресниц. – Много! И все они будут хотеть меня! А я буду брать от них то, чего только пожелаю!

В этот день дверь в сердце КирыК скрипя, захлопнулась, отбросив ключ от неё в неизвестном направлении.

Что творилось в её душе – было известно только самой девушке. Боль раздирала сердце Киры, впиваясь в него острыми когтями. Кровь сочилась, вызывая слёзы градом об одной только мысли о Максиме. Она плакала, кричала, била кулаками в подушку, когда чувства переполняли её. Но, выплеснув свою негативную энергию, она приходила в себя, становясь холодной и циничной. Этот парень изменил её, возможно, навсегда. Он сделал Киру целеустремлённой и сильной, но при этом сухой и бесчувственной. Она с презрением смотрела на какую-нибудь воркующую молодую пару, которая нежилась в объятиях друг друга, целуясь в парке, кафе или в кинотеатре. Их маленький городок стал для неё невыносимым, всё здесь напоминало о нём, о Максиме: узкие улочки, парк, через который они шли домой, взявшись за руки, и особенно школа, в которой училась Кира. Каждый день она, садясь за парту, делала над собой огромные усилия, чтобы не подойти к любимому и не поцеловать его в тёплые губы. Она, отвернувшись в окно, смотрела вдаль, наблюдая, как на деревьях щебечут воробьи, устраивая борьбу за засушенное семечко.

Учителя не могли растормошить страдающую от любви девчонку. Кира стала получать неудовлетворительные отметки, одну за другой, пока её мама, Екатерина Александровна, однажды не зашла за Кирой в школу:

- Так, пойдём домой вместе! – настойчиво сказала она, взяв Киру под руку.

- У меня ещё консультация… - попыталась увильнуть Кира.

- Нет у тебя консультации, она завтра. Хватит меня обманывать. Пойдём, я тебе кое-что покажу, - и Екатерина Александровна повела дочь в ювелирный магазин. – Вот, смотри, они будут твои, если ты, наконец, возьмёшься за ум! – она показала Кире дорогой комплект c серьгами и кольцом, украшенный чёрными сапфирами.

- Но тебе это не по карману! – округлила глаза Кира.

- Ты мечтала о нём, я знаю. У меня есть сбережения, поэтому если ты окончишь школу и поступишь в университет, комплект будет твоим, - пообещала Екатерина Александровна, хотя женщина понимала, что выбрала не лучший способ для мотивации дочери к учёбе, но других способов она не находила.

Она уже пробовала стыдить Киру, ругаясь с ней, что ещё более негативно сказывалось на их отношениях, пробовала пугать отсутствием достойной работы и приличного заработка в будущем, но и это не помогало. Оставался только один выход – удовлетворить её потребности, сделать так, как они с отцом поступали в детстве Киры, когда малышка топала ножкой, и родители, стараясь изо всех сил, угождали дочери в её капризах и всевозможных прихотях, которые они, порой, не в силах были сделать это в связи с тяжёлым финансовым положением в семье.

Глаза Киры загорелись! Екатерина Александровна не ошиблась, сделав ставку на вещизм дочери, ведь она всегда была обделена дорогими вещами и ограничена в своих желаниях купить то, чего ей действительно хотелось.

- Мама, какой он красивый! – восхитилась Кира. – Ты правда его купишь мне?

- Правда.

- Ух, ты! Круто! Мне все обзавидуются! – закатила глаза Кира, представив, как подруги будут восхищаться её ювелирными украшениями.

- Ну, вот и договорились, дочь! Старайся, - подвела итог Екатерина Александровна, представляя, как туго ей придётся, если она купит на свои последние сбережения подарок для дочери, но, быстро отбросив эти мысли, она подумала о том, что Кира будет отдаваться учёбе и сможет оправдать надежды матери.