— Да, теперь есть. Настырный юноша и очень способный.
— Я рад, теперь ты не будешь все взваливать на себя, но что же с вами такого произошло?
— Когда мы прибыли во дворец, нас встретил посыльный, я такого раньше во дворце не замечал, но мало ли что могло произойти за полгода, поэтому я не стал на этом заострять внимания, а он передал нам пожелание от нашего отца встретиться лично со мной в своём кабинете, однако Ким увязался за мной, но привели нас совсем не туда. В малой зале, той самой, где мы с тобой прятались от нянек, нас ждал вовсе не король, а отряд наёмных убийц. Нам еле удалось отбиться и то меня спасло то, что я был не один. Однако пока мы защищали нашу жизнь нас там заперли, и у нас ещё почти ночь ушла, чтоб оттуда выбраться.
— Так вот почему ты не пришёл с отчётом к отцу, а он кстати очень удивился, узнав, что ты вернулся и без невесты.
— Мы с Эли решили, что не подходим друг другу.
— Отец будет злиться.
— Мне все равно. Я сразу сказал, что жениться не намерен. Он сам обещал, что мы будем выбирать суженую по сердцу, а не по необходимости.
— Не знаю, может ты и прав. Только как её найти.
— Тебе бы Эли понравилась, а ты ей… — Задумчиво промолвил Лион. — Знаешь, Эд, я, наверное, сейчас тебя покину, устал сил нет. Всё утро ещё предателей опрашивал, валюсь с ног. — Внезапно прервал беседу Эмилион, его голос действительно звучал очень устало.
— Конечно. Конечно. Я за всем прослежу. Я очень рад, что ты тут.
— И я.
После этого молодые люди поднялись и внезапно обернулись, столкнувшись нос к носу с притихшей Даной.
— По-моему, это к тебе! — воскликнул Эдввард и широко улыбнувшись, постарался ретироваться прочь.
— Постой! — Крикнул Лион брату, заставив того остановиться и обратился к до сих пор молчавшей девушке. — Я рад, что с тебя сняли все эти глупые обвинения, Дана.
Он впервые обратился к ней, как к девушке и это было так необычно. Необычно и волнительно, однако то, что он задержал возле себя Эдвварда, разочаровало её. Он настолько ненавидит её, что не хочет оставаться с ней наедине… проглотил вновь вставший в горле комок и прогнав ненужные слезы, Дана заставила себя заговорить о том зачем пришла.
— Ваше высочество, — начала она не сразу заметив, как исказилось на секунду его лицо. — Я хотела поблагодарить вас за помощь, если бы не вы, нам с братом не сносить бы головы. Я вам очень благодарна. Вы прекрасный человек и великий принц.
Чем дольше говорила девушка, тем холоднее становились серые глаза принца и отстраненнее лицо, но она под действием своего разочарования и злости, не заметила произошедшей в нем перемены, ей только стало казаться, что Лион вновь принял свой надменный вид.
— Я выполнил свой долг. — Холодно произнёс парень и отвернулся, так что она не могла видеть его лица. — Вот принц Эдввард, с которым вы хотели увидеться. Общайтесь. Эдввард — это Дана. — Его голос стал звучать совсем глухо, но Дана не могла видеть его лица. "За что он так с ней!".
— Эмилион? — удивлённо переспросил Эд.
— Приятного общения с очередной поклонницей! — бросил Лион и не прощаясь быстрым шагом покинул комнату, Дане ничего не оставалось, как смотреть на его удаляющуюся широкую спину.
— Простите его, Даниэла, он обычно себя так не ведёт, видимо действительно просто устал! — неловко пробормотал принц, извинившись за детскую выходку брата.
— Спасибо, ваше высочество, я все понимаю. Позвольте, я тоже отправлюсь домой, последние дни были очень тяжёлыми, для хрупкого женского организма. — Напыщенно пробормотала она, намереваясь повторить выходку Лиона и слинять из зала.
— Как вы с ним похожи! — вдруг выдал Эд и громко рассмеялся. — Простите, Даниэла, конечно вы можете идти. Здесь разберутся уже без вашего присутствия.
Поклонившись принцу, так как реверанс в штанах выглядел бы довольно глупо, а еще глупее чем сейчас, она себя чувствовать не хотела, девушка гордо покинула залу. На выходе её ждали взволнованные близкие, для них не укрылось, что принц покинул залу гораздо раньше их дочери, и у всех на языке висел вопрос, что тогда там делала она. Однако только взглянув в глаза едва сдерживающей слезы девушки, мать увлекла кровинушку за собой, не позволяя никому лезть к ней с расспросами.
Самой же Дане было уже все равно куда она идёт, что говорят вокруг, да и на то, как она выглядит, ей тоже было плевать. После всего, что им пришлось пережить вместе, всего того, что они вынесли, он так поступил с ней. Он даже говорить с ней не захотел, тупо сбежав. "Я выполнил свой долг" — эти слова глубоко запали ей в душу, терзая ещё сильнее не затянувшуюся рану, значит вся его помощь была лишь возвращением долга… Видимо так и было, а она просто насочиняла себе разного, размечталась, сама себя убедила, что он не такой, он хороший, и теперь пожинала плоды своей глупой доверчивости. Для него она была всего лишь кавалеристом и им же останется. Слезы уже не останавливаясь текли по щекам, оплакивая осколки её разбитого сердца не вынесшего краха первой влюблённости.
Девушка совсем не заметила, как они прибыли домой, как счастливо хлопотала возле неё верная Ссаллия. Ей было все равно, словно мир потух для неё, и даже любимый уголок не вернул ей былой радости жизни.
Родители как могли оберегали свою любимую девочку, развлекая беседой и ни на минуту не оставляя одну, но ничего не приносило ей облегчения, словно приличный кусок сердца вырвали из груди, а вернуть назад забыли. Его образ преследовал её днем и ночью, не давая спокойно есть или спать. Она всегда понимала, что им не быть вместе, но ведь так хотелось расстаться друзьями, чтоб навсегда в памяти запечатлеть его добрую улыбку, но ей достались только холод и безразличие.
С того памятного события прошёл не один день, сколько точно Дана сказать не могла, для неё все смешались в один. Девушка уже, и сама не могла толком понять, что с ней, но постепенно место само сожаления и грусти, стало замещаться обидой и злостью. За столько времени, проведённого вместе с воинами она поверила, что они были друзьями, настоящей военной семьей, но все оказалось просто ложью, такие надёжные и верные друзья, оказались лгунами, столько времени дурачивших её и потешавшихся над нею, а главный лгун среди них Лион, ему было мало этого, он ещё позорно сбежал не обронив на прощание ни одного доброго слова. "Ненавижу! НЕНАВИЖУ!" — Прошептала девушка, сжав кулаки с такой силы, что острые ногти проткнули нежную кожу ладони. Плотно сжав губы Дана, обратила взгляд на ненавистную вышивку, постоянно подсовываемую ей матерью, чтоб занять чем-нибудь руки. "Она сильная, она справится, она забудет о них, о нем. Она больше не хочет никого из них видеть!" — уговаривала она сама себя. Окончательно все решив для себя, Дана продолжила жить, ей даже со временем стало легче, но все равно она была уже не она.
Так прошла неделя и началась вторая. Теперь она уже почти ничем не напоминала парня, загар стал потихоньку сходить под действием масел и кремов, мужской костюм сменился пышным платьем, а обломанные ногти, аккуратными удлиненными ноготками, разве лишь короткие волосы, никак не желали отрастать, словно не позволяя ей забыть, то что было. В один из таких однообразных серых дней взволнованная служанка сообщила, что к ней просится небольшой отряд по описанию девушки Дана, узнала свой отряд, их отряд, но ей совершенно не хотелось никого видеть, поэтому она просто отказалась их принимать, сославшись на болезнь. Затем еще дважды к ней приходил Эмилион, и даже разок заглянул Эдввард, но Дана упрямо никого не желала видеть, сказываясь больной она отсылала гостей одного за другим. Лучше ей не увидеть никого, чем вновь почувствовать разбитое сердце, которое до сих пор сильно болело, а когда она оставалась одна и её никто не мог видеть, тихо рыдала в подушку, орошая слезами несчастную подружку ночь за ночью.
В такой струе прошло два месяца, Дана продолжала вести жизнь затворницы, никого не принимая, и сама не покидая порога дома, так что родительский запрет вновь становиться кавалеристом был воспринят ей совершенно безразлично. Родители долгое время не могли ей простить её обмана и притворство парнем, и даже её несчастное состояние не остановило их оттого, чтоб прочитать ей длинную лекцию о том, как должна и как не должна вести себя молодая леди. Тем не менее состояние дочери сильно беспокоило их, Дана и раньше светской львицей особо не была, но иногда выбиралась в свет, сейчас же вообще перестала посещать балы и встречи, чтоб на каком-нибудь из них ненароком не встретить его. Они приглашали к ней лекаря и не одного, даже однажды привели какого-то травника, который порекомендовал ей множество трав, от которых она вообще чуть не перестала спать, а однажды вообще заговорили о выгодной женитьбе, чтоб хоть так выбить из её головки грустные мысли.
