— Ну! — прервал его недовольный окрик Габриеля.

— Я к тому, командир, что может мы выберем другой путь. Туманная пристань очень опасное место для всех чужаков.

— Спасибо, — поблагодарил юношу командир, но было видно, что слова егеря его не впечатлили.

— Простите, командир, здесь работорговцы не бояться ничего и никого, они могут схватить любого и сделать рабом и им за это ничего не будет. Законы Турмании не запрещают делать из свободных граждан рабов.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво покосился на юношу Габриель.

— Я был тут однажды, — еле слышно пробормотал Бон, по его лицу пробежала мрачная тень.

— Когда и успел?!

— Я…

— Не стоит, Бон! — вдруг оборвал юношу Лион не сводя с него внимательного взгляда. — Габриель, думаю стоит прислушаться к словам Бона.

— Я уважаю твое мнение Лион, но мы не можем идти в обход, мы итак потратили слишком много времени. В Туманной пристани, мы можем арендовать корабль и за несколько дней, а не недель, добраться до Интиантии. Я не сверну с дороги из-за предчувствий егеря. Откуда ты Бон вообще знаешь так много про турманцев и их обычаи? — Габриель был непреклонен, он уже все решил и отступаться от принятого ранее плана, мужчина не собирался.

— Я некоторое время жил тут… — ни на кого не глядя тихо пробормотал Бон, в его глазах плескался огонь, но и он не мог изгнать, навсегда поселившуюся там грусть. — Когда я был ещё совсем ребёнком, мы с родителя жили в небольшой деревушке, на границе Эдельвейсии и Мирона. У нас была мирная деревня, мы ни с кем не ссорились и жили тем, что могли сами вырастить или добыть. Но однажды все переменилось. В один летний день на нашу деревушку напал отряд каких-то разбойников, мне тогда исполнилось лет шесть, и я их названия не запомнил. Они убивали всех мужчин и женщин, кто хоть как-то пытался оказать им сопротивление, а оставшихся вязали как животных и сгоняли в группу. Моих родителей не стало в тот день и ещё многих из тех, кого я когда-то знал. Я до сих пор вижу их лица во снах. Однако павшие были более счастливы, чем выжившие. Разбойники гнали нас как скот, не щадя тех, кто выбивался из сил. Пока не пригнали на рынок рабов Туманной пристани. Мы были очень измучены и истощены, отчего продать нас быстро работорговцам не удалось и свою злость они скрывали тоже на нас. Заставляя работать сутками и почти не кормя. Как говорил их главарь: "не зачем переводить лишнюю еду на тупых животных". Тогда мне казалось легче умереть, чем жить, но я жил. А через год такой жизни в пристань прибыл один вельможа из нашей страны и выкупил меня. Не знаю, что он увидел во мне, тогда я был больше похож на скелет, обтянутый кожей, чем на человека, но он взял меня с собой и даже велел накормить и вылечить. В начале я обрадовался, что мне повезло, но он оказался не лучше работорговцев, а может даже хуже, те нам никогда не давали надежды. Когда я поправился и набрался сил, он объявил, что у него будут гости, и они желают охотиться, а охотится они будут на меня, загоняя собаками. Оказалось, что любимым развлечением этого вельможи было загонять рабов собаками, но нет, к своей собственности он относился бережно, его псы никогда не убивали жертву, — при этих словах Бон тяжело вздохнул, но продолжил, — собаки в первый раз нагнали меня довольно быстро и терзали мое тело, но не смертельно, больно, но смертельно. А когда раны заживали, все повторялось и так раз за разом. По началу я пытался вырваться, хитрил, убегал, нападал на собак, но только больше разжигал азарт игроков. И вот наступил момент, когда я не смог больше это выносить, я тогда думал, что если не побегу, им надоест, и они убьют меня. Однако я ошибался. Тогда хозяин избил меня до полусмерти, но лекарь вылечил, а затем все повторилось, снова и снова, пока хозяин не спросил хочу ли я ещё продолжать или готов выполнять свои обязанности дальше. В тот миг я был согласен на все, лишь бы прекратить избиение, но не сломался. Я решил, что ни смотря ни на что я сбегу, сбегу. В ту пору моим единственным другом стал их старый пёс, он уже не участвовал в охоте, но ещё мог охранять, и он помог мне. Выбрав время я перегрыз веревки, удерживающие меня, благо, что хозяин не посадил меня на цепь, не верил, что я решусь на побег. Мой друг прорыл подкоп за своей будкой, через который я и выбрался наружу. Собаку я взять с собой не смог, да он и не выжил бы на свободе, он был очень стар, но я никогда не забуду его. Не знаю сколько я скитался по лесу, но долго, очень долго. Я научился жить в лесу среди диких животных, это оказалось, гораздо легче, чем среди людей. Так я жил несколько лет, пока не встретил старого егеря из заставы на границе с Нарвином и он приютил меня, заменив мне семью, а затем устроил егерем вместо себя. Мне нравилась его работа, я мог проводить много времени в лесу, не общаясь с людьми, это было настоящее счастье. И так бы и жил дальше, пока не пришёл приказ короля вступить в ваш отряд. Среди вас я узнал, что оказывается в мире есть много хороших людей. Поэтому ради всего святого прошу не ездите в Туманную пристань, там чужаков не считают за людей! — Яростно закончил свой рассказ Бон. А Дана не знала, что ей и подумать, как можно так обращаться с людьми. А ведь совсем недавно они разговаривали с Лионом, о чем-то похожем, и она тогда возмущалась, что Лион сравнил людей с товаром, но он то только сравнил, а Бон… Бон был такой вещью. И самое ужасное, что рабом он был в их родной Эдельвейсии, что же творится в их королевстве, если аристократы не боятся отказать себе в таких удовольствиях, девушка не знала.

— Мне очень жаль, что с тобой и твоими родителями, так произошло, но тут ничего уже не исправить, а нам надо спешить, мы уже опоздали к оговоренному сроку. Я учту твое предупреждение, Бон, мы будем начеку, — остался при своём мнение Габриель. Дана была поражена, неужели эти самые сроки важнее безопасности принца, той самой безопасности, за которую он так радел всю дорогу.

— Командир? — в голосе Бона отчетливо было слышно отчаяние. С другой стороны, было понятно почему он не хочет возвращаться в этот город, с которым связано так много не хороших воспоминаний. Однако в этой ситуации, кто был прав, а кто нет, было не понять, если они опаздывали, то Габриель был прав, что настаивал на посещение ими Пристани, но и опасения Бона тоже не были напрасны.

— Решение принято, будет все так как я сказал. Мы идём через Туманную пристань. — Отрезал Габриель и судя по его строгому тону и непреклонному выражению лица его было не переубедить, он уже все решил.

— Бон, как звали этого вельможу? — вдруг спросил Лион, до этого внимательно слушавший рассказ парня. Бон от его просьбы вдруг побледнел, но глаз не опустил.

— Ориан Витаниэл Оган.

— Ясно. — Произнес принц, и покачал головой. — Интересненнько получается.

И лишь Дана расслышала негромкие слова молодого человека, произнесенного самому себе, а Габриель бросил на принца внимательный взгляд. Они что-то знали, то что не знал никто из отряда.

Туман между тем постепенно стал истончаться и таять, освобождая видимость до нормального состояния.

— Выезжаем! — Скомандовал Габриель и все быстро оседлали лошадей. Проделали они это в полнейшей тишине, после признания Бона, настроения болтать не было, мужчины лишь хлопнули парня по спине в жесте поддержки и Дана присоединилась к ним, чтоб не выделяться, хотя ей хотелось больше обнять его, чтоб поделиться человеческим теплом.

Весь отряд скакал вперёд галопом, стараясь покрыть как можно большее расстояние пока туман, полностью рассеявшийся, не опустился на землю вновь. Такой бешеной скачки у них давно уже не было, но в этом была и своя прелесть. Скорость и ветер шумевший вокруг, играя полами одежды и короткими волосами, пьянил, заряжая каким-то необычным азартом, хотелось смеяться, лететь, обхватив руками весь мир, но Дана понимала, это лишь временно. Сейчас став Даниэлом, она и сама удивлялась, как она могла позволить маме и наставнице запереть себя в узкие рамки приличий, отлучив её от лошадей и лука, она стала подобно прекрасной птице в золотой клетке, у которой есть все, но подрезаны крылья, и она никогда больше не сможет взлететь.