- Ты сегодня как всегда красива - глядя в зеркало, произнес он - только немножко расстроенная.

  Амир приподнялся со стула, облокотился руками о столик и приблизил лицо к стеклу, пристально вглядываясь в глаза напротив.

  - Ты Ангел - прошептал он, любуясь образом, явившимся ему в зеркале - ангел из зазеркалья.

  Отражение в свою очередь с любовью взирало на Амира.

  - Ты знаешь Риммочка - продолжил Амир - моя мать не понимает нашей любви, она против наших отношений. Не желает о тебе ничего слышать. Говорит, что ты не настоящая, всего лишь отражение, тень. Она наверно хочет нас разлучить.

  Лицо Риммы выразило озабоченность.

  - Она считает меня больным, сумасшедшим и желает показать меня доктору, она грозиться меня вылечить. Но если я люблю тебя, если я счастлив тем, что люблю тебя, если я счастлив в уверенности, что и ты любишь меня, если я счастлив пребывая в своем безумии, если я наслаждаюсь безумием так зачем же меня лечить. Удовольствие быть психически здоровым, удовольствие быть нормальным, удовольствие быть правильным, быть, как все не стоит и сотой доли моего безумия, да и удовольствие ли это вообще. Какая дикая тупость пытаться лишить человека его сумасшедшего счастья, что бы приравнять к остальным. Какая бессмысленная жестокость, прячущаяся под маской доброжелательства.

  Лицо, отражавшееся в зеркале, сменило выражение озабоченности на выражение тревожности.

  - Но вот, что я тебе скажу Римма. Душевное здоровье определяется счастьем. Кто счастлив, тот психически здоров, кто несчастлив, тот душевно болен. А я счастлив Риммочка, счастлив, как редко кто может быть счастливым, счастлив, а значит нормален. Но если нас с тобой разлучат Римма, если не дадут видится, тогда я заболею лишившись своего счастья, сойду с ума. Вот тогда меня можно будет назвать безумцем, душевно больным, сумасшедшим.

  Римма слушала, встревоженно глядя на Амира.

  - Но не волнуйся милая - продолжил Амир - никакая сила не способна на это, никакие психологи, ни какие доктора.

  Амир с Риммой, стараясь скрыть беспокойство улыбнулись друг другу, потом их ладони и губы соприкоснулись, и в таком положении они застыли, надолго.

  - Здравствуйте доктор.

  - Здравствуйте.

  - Я к вам с такой проблемой.

  - Ну что ж, те, кто без проблем, ко мне не обращаются. Что у вас?

  - Вы знаете, мой сын. Как бы это сказать.

  - Ну, говорите как есть.

  - В общем, он ведет себя не так, как положено вести себя мальчику. Он часто переодевается в женскую одежду, краситься, распускает длинные волосы, как будто бы он и не мужчина вовсе. Он надевает на себя всякого рода бантики, шмантики, рюшечки, фифлюшечки, туфли на шпильках, платье, бусы и так далее.

  - Эээ ммм

  - Красит губы, ресницы, брови, все тщательно подводит и целыми днями манерничает перед зеркалом "чмоки поки, муррр муррр муррр" и все такое. Скажите доктор, это нормально?

  - Он у вас рос без отца, как я понимаю.

  - Да, вы знаете, я его с ранних лет воспитывала одна.

  - Сколько ему лет?

  - Семнадцать.

  - Он у вас феминный?

  - Какой, какой?... Ой не знаю доктор, вам виднее.

  - А есть ли у него друзья среди мальчишек, или он предпочитает дружить с девочками.

  - Нет у него друзей кроме...

  - Кроме?

  - Ой, даже не знаю как сказать.

  - Ну что же вы. Говорите смелее.

  - Мне трудно решиться. Мы подошли к самому страшному, доктор.

  - Ну, не волнуйтесь, ведь вы за этим сюда и пришли, чтоб все рассказать.

  - Да, да.

  - Вот выпейте воды, и давайте продолжим.

  - Спасибо.

  - Так вы мне сказали, что у вашего сына нет друзей?

  - Нет.

  - Кроме?

  - Это очень странно доктор.

  - Кроме кого?

  - У него есть подружка.

  - Ага.

  - Зовут Риммой.

  - Угу.

  - Вернее он ее так называет.

  - Да, и в каких же они отношениях?

  - Мой сын говорит мне, что они любят друг друга.

  - Так что же?

  - А то, что нет никакой Риммы.

  - Это как?

  - Никак. Нет и все. Ее не существует. Вернее она есть, но ее и нет.