- Я подойду - сказал Гончаров не оборачиваясь и направился в сторону леса.
Агласис остался сидеть, наблюдая за товарищем. С усиленно бьющимся сердцем Гончаров подходил все ближе к алкоголику. Его руки дрожали, дыхание участилось. Он подходил все ближе и ближе к лежащему, с каждым шагом все пристальнее вглядываясь ему в лицо. Наконец подойдя вплотную, Андрей встал на колени и склонился к пьяному.
- Отец - дрожащим голосом позвал он.
Алкаш не отреагировал, он лежал с полузакрытыми глазами и заплетающимся языком продолжал петь. Андрей схватил его за грудки и потряс.
- Отец - уже громче выкрикнул он - ты узнаешь меня?
Пьяный грязно выругался.
- Отец - кричал Гончаров - посмотри на меня.
Пьяница что то бормотал.
- Узнай меня - чуть не плача выкрикнул Андрей.
-Колюнь, ты чтоль? - спросил лежащий.
- Какой еще Колюня. Я сын твой, Андрей.
- Все нормально.
-Ничего не нормально. Открой глаза.
- Все нормально - повторил алкаш.
- Открой глаза и посмотри на меня.
Пьяница открыл веки и тупо уставился на Андрея.
- Ты кто? - спросил он.
- Я сын твой, Андрей.
- Что то не припомню. Мы вчера с тобой пили чтоль?
И тут Гончаров вспомнил разговор с Агласисом, о том, что ушедшие в мир иной не помнят прошлой жизни.
- Вспомни меня - взмолился Андрей - ну пожалуйста, вспомни. Неужели ты совсем, совсем меня не узнаешь. Вглядись в меня, ты не можешь меня не помнить ведь я же твой сын, сын твой.
Лежащий привстал, опиравшись на руки. Гончаров держал отца за плечи и мокрыми от слез глазами смотрел ему в лицо. Пьяница тоже смотрел на Андрея, и вдруг в его глазах мелькнула осознанность. Он долго и пристально разглядывал незнакомца
- Я видел тебя - наконец произнес отец - я видел тебя во сне. Но только ты был меньше. Мне снилось, как будто ты сидел у меня на коленке, и я качал тебя. И мы с тобой пели песенку, песенку про птичку.
- Про скворца - сквозь слезы произнес Андрей.
- Наверно. Я не помню. Я только помню, что песенка тебе и мне нравилась, но я не помню ни слов, ни мелодии.
И тогда подавляя слезы Андрей запел.
-День добрый, день добрый, день добрый, день добрый, лесааа и поля.
- День добрый, день добрый, я рад, что вернулся в родныыые края.
-День добрый, день добрый, увидеть вас вновь я всем сееердцем хотел.
- И вот прилетел, прилетел, прилетел, прилетел, прилетел.
Отец широко улыбнулся.
- Да, да, именно эту - обрадовался он - а потом я щекотал тебя за живот и мы вместе смеялись.
Гончаров улыбнулся в ответ.
- А что тебе еще снилось? - спросил он.
- Не помню. Я смутно помню свои сны. Но часто вижу тебя в своих снах, то совсем маленького, то побольше. Но тот сон, когда мы пели про скворца, запомнился мне ярче и лучше.
Отец и сын улыбались друг другу.
- Ну как тебе тут живется? - спросил Андрей.
- А что, нормально живется. Пью, сплю, похмеляюсь. А чем еще здесь можно заниматься? Вот уже голова начинает болеть, скоро пойду, добавлю.
- И неужели так изо дня в день.
- Я другой жизни не помню. Мне кажется я здесь вечно.
- Четыре года.
- А кажется так давно.
-Есть ли у тебя здесь друзья, товарищи.
- Ну, иногда пью с кем ни будь. А в основном одинок.
- А мою маму помнишь - спросил Андрей.
- А кто это?
- Ясно.
- Я даже не помню с кем пью. Один день настолько похож на другой, что ничего не остается в памяти, все однообразно. Подошел к морю, напился и вырубился. Так было всегда.
- Нет не всегда - Гончаров тряхнул отца за плечи - у тебя была семья, жена, сын, родные и близкие. Была работа, машина, рыбалка, лодка, палатка, природа...
- Ты о чем? - перебил отец.
- Ты водил меня в школу, делал со мной уроки, брал нас с мамой на рыбалку, учил меня ловить рыбу, брал с собой за грибами...
- Не помню.
- Мы с семьей варили уху, делали шашлык...
- Не помню.
Кто то тронул Андрея за плечо. Позади стоял Агласис.
