Ее раздумья прервал приход Матвея. Старшая дочь кинулась ему на шею, Нина нежно поцеловала и приняла из его рук портфель. Сам Матвей весело потер руки при виде гостей и подарков. Он не собирался влезать в женские посиделки, но чувствовал своим долгом перекинуться парой слов и шуток с каждой гостьей, а после этого удалиться восвояси. Большой симпатичный весельчак – он мало изменился со школы. Светлые вьющиеся волосы оставались такими же густыми, но стриг он их намного короче, чем раньше. Неугасаемый игривый огонек по-прежнему горел в его глазах.
– Евушка, душа моя, как ты? – он присел рядом с ней на подлокотник дивана, обнял за плечи, и не дожидаясь ответа, принялся сыпать веселыми шутками.
Ева изо всех сил постаралась представить Стаса на его месте. И не смогла. В этот момент она твердо решила, что никогда не пригласит подруг в их со Стасом дом. Подруги отдельно, муж отдельно.
Матвей, как будто читая ее мысли, потрепал по плечу и ободряюще прошептал:
– Не успеешь оглянуться, и у тебя будет такой же праздник.
Добро подмигнул ей, раскланялся перед девушками и удалился.
Ева осталась сидеть мрачнее тучи. Но чуткая Нина тут же появилась рядом, взяла Евину ладонь в свои тонкие холодные пальцы и предложила прогуляться.
На террасе Ева наконец-то распечатала купленную недавно пачку сигарет. Покопошилась в сумочке, извлекла спички, закурила. Нина с легкой улыбкой наблюдала за нервными и торопливыми движениями подруги, и когда та наконец-то умиротворенно выпустила струйку голубоватого дыма, заговорила:
– Тяжелый день? Опять со Стасом что-то не поделили?
– Да, – выдохнула Ева, – На этот раз презентацию. И ты знаешь, я все с большим трудом представляю, как мы сумеем разделить друг с другом жизнь.
– Ничего страшного. Ты просто волнуешься перед свадьбой. До того как вы решили пожениться, ты не жаловалась на него, – ободряюще улыбнулась Нина.
– Я не просто волнуюсь, я в ужасе! Неужели у тебя также было с Матвеем?
– Нет, – Нина виновато поджала губы, – Ничего подобного не было. Но мы были так молоды. Мы следовали душевному порыву.
– Тебе так симпатичен Стас? Или ты просто хочешь поскорее выдать меня замуж? – не унималась Ева.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но и со Стасом все в порядке. Ничего страшного не случится, если ты позволишь мужчине быть сильнее тебя, своему мужчине. Вы оба упертые, активные, несетесь вверх по карьерной лестнице, размахивая локтями и то и дело, задевая друг друга. Пришла пора тебе остановиться, дать ему оторваться вперед. Но при этом ты только выиграешь, займешь почетное место в тылу, занявшись домом и семьей, а он будет благодарен тебе всю жизнь, будет оберегать тебя, детей и созданный тобой уют. Не смотри на нас с Матвеем. Мы оба мягкие, спокойные люди, к тому же наши сферы деятельности никогда не пересекались.
Идеалистические рассуждения Нины обычно успокаивали Еву, но сейчас она никак не могла вписать себя в нарисованную подругой картину. И смотреть ей больше не на кого было – Нина и Матвей – единственная семья, глядя на которую Еве вообще пришла в голову мысль о замужестве. В остальных семейных парах она видела либо фальшь, либо уныние, либо тягостное смирение. Но насчет мягкого Матвея, Нина, пожалуй, загнула. Может, он и казался таким со стороны, но явно не мягкость характера позволила ему к тридцати годам возглавить целый департамент в Федеральной службе безопасности, да еще при этом умудриться обеспечить своей семье более чем достойное существование, не вызывая при этом вопросов со стороны коллег.
– Ты права, – Ева обреченно вздохнула, затушив сигарету, – Крепкая семья – заслуга мудрой женщины, такой как ты, дорогая моя подружка, и мне повезло, что я могу у тебя поучиться.
Расчувствовавшись, Нина обняла подругу, ободряюще похлопала по спине, затем отстранилась, и как бы любуясь, поправила локон, упавший на лицо Евы:
Я бы и рада послужить хорошим примером, но в любой ситуации прежде всего слушай свое сердце, милая, – со всей серьезностью проговорила Нина.
После этих слов улыбка медленно сползла с лица Евы. Причиной тому стал образ, всплывший в ее памяти после слов Нины – образ ее нового знакомого из придорожного супермаркета.
– Пойдем к гостям! – оживленно предложила Ева, отгоняя внезапное наваждение, – А то в гостиной как-то совсем тихо без нас стало.
Они вернулись из нежного свежего вечера в душное помещение, слегка щурясь от яркого искусственного света. Недавнего оживления не было и в помине, все присутствующие гостьи молчали, уставившись в телевизор, который до этого служил лишь фоном. Экстренный выпуск новостей. На экране обломки чего-то, похоже самолета, пожарные в желтых огнеупорных костюмах тушат догорающие участки, бегущая строка, взволнованный диктор в окошечке в правом верхнем углу экрана.
Нина медленно подошла поближе к телевизору, интуитивно придерживая живот. Ева заметила, что одна из гостий, кажется, институтская подруга Нины Ксения, тихо всхлипывает в углу, беспомощно тыкая в свой смартфон. Другая девушка, имени которой Ева не помнила, обнимала ее за плечи и тихо просила не переживать раньше времени.
– Что на этот раз? – обреченно спросила Нина.
Откликнулась Марина, их одноклассница, но так получилось, что по совместительству еще и помощница по хозяйству в этом доме, добродушная краснощекая девица, которая даже в этот напряженный момент продолжала что-то усиленно жевать.
– На взлете во Внуково взорвался самолет, сто пятьдесят человек на борту, все погибли, похоже на теракт. У Ксюхи вон брат с семьей сегодня в Турцию улететь должен был, она пытается уточнить рейс.
Ева с тревогой взглянула на Ксюшу, которой, судя по озабоченному лицу, до сих пор не удалось уточнить номер рейса. Нина быстрым шагом направилась к лестнице, по которой ей навстречу уже спускался Матвей, накидывая на ходу пиджак. По-видимому, он еще не успел переодеться. Ева с сочувствием посмотрела на Нину: теперь Матвею придется уехать, ведь департамент, который он возглавляет, как раз специализируется на борьбе с терроризмом. Она поспешила проводить его вместе с Ниной и поддержать подругу. Очевидно, теперь ей не удастся спокойно дождаться родов вместе с мужем. Как только случалась подобная трагедия, Матвей всегда надолго пропадал из поля ее зрения, сутками напролет занимался очередным расследованием. Понятно, что катастрофа такого масштаба отнимет у него массу времени. Нина машинально поправила галстук мужа и потянулась чмокнуть его на прощание, как вдруг за спиной у нее раздался душераздирающий вопль. Девушки резко обернулись, Матвей замер на месте.
Несчастная Ксения упала на колени, продолжая издавать протяжные стоны. Собравшиеся столпились вокруг нее, Нина также кинулись к ней, хотя уже было понятно, что именно произошло – девушка уточнила номер рейса.
Ева обернулась на Матвея. Тот постоял еще пару секунд, поджав губы и с болью глядя на скоропалительно развернувшуюся в его доме трагедию, после чего скрылся за дверью.
Остаток вечера гости приводили в чувство убитую горем Ксению, помогали ей созвониться с родственниками, дозванивались в кризисный центр для уточнения обстоятельств трагедии и судьбы потерпевших. Ничего утешительного выяснить так и не удалось. Через пару часов за Ксенией приехал муж и увез ее. После этого в доме стало тихо и спокойно, хотя тишина была напряженной и зловещей. Гости стали потихоньку разъезжаться. Оставшиеся продолжили смотреть новости, снова и снова ужасаясь случившемуся. Ева сидела в кресле, поджав босые ноги под себя, и потягивала вино. Она поражалась тому, из-за чего так сильно переживала всего пару часов назад, ведь это было так ничтожно по сравнению с тем, что в данную минуту испытывают сотни родственников и друзей жертв этой ужасной авиакатастрофы. Разве можно так эгоистично выстраивать вокруг себя мифические страдания, которые на самом деле и яйца выеденного не стоят? Почему пока не случится что-то поистине трагичное, людей не перестают заботить мелкие насущные проблемы? В конце концов ее жизнь в ее собственных руках, ничего непоправимого не случилось, все что от нее требуется это всего лишь определиться со своими собственными желаниями.
