600 метров над Чёрным морем. Нас «приветствует» местный страж – Дерево жизни на каменистой земле. Йоги знают про Врикшасану. Представляю себя деревом: его корни – основа, а крона – волосы. Оно гордо стоит на самой вершине. И ему не одиноко. Усталый ли пилигрим, порхающая ли бабочка, пролетающая ли птица – мироздание вокруг. Это древо особенное…Супротив Ильяс – Кая знаменитый Храм солнца – скалы Тышлар.
После Лысой горы к святилищам отношусь иначе. Места с особой энергетикой. И кошка, живущая в горах, тому подтверждение. На алтаре – камень в центре Крымского стоунхенджа – по монетам можно определять географию туристов. Но тут случается звенящая тишина. Я бы никогда в это не поверила, если бы не испытала на себе… Тихо… Тихо… Ни звука… Астрал.
Спуск проходит быстрее, хочется сесть на ледянку и плюхнуться с горки, но есть вариант оставить часть себя в Ласпи. Знаем, что наградой за физические испытания станут крымские чебуреки с мясом, брынзой и зеленью, с яблоками.
Но Виталий «докармливает» пищей духовной. Предлагает достать руну из пакета. Не глядя, не думая. Мне выпала Феу. Значение прочла позже и впала в ступор. Это невозможно! Так не бывает! Хотя, стоп, конечно, бывает! Мы – отражение того, что транслируем Миру, Вселенная отвечает взаимностью.
Ом намах Шивая…
IV. Роман с морем.
Запрыгиваю в катамаран. В моём постсоветском детстве он непременно из жёлтого пластика с ржавыми педалями, которые ты сама же крутишь, идя по глади паркового озерца.
В 21 веке вид «морского» катамарана заставляет задуматься о покупке развевающегося на ветру платья из последней круизной коллекции Marina Mak. Отполированная деревянная палуба, белоснежная обтекаемая форма судна, сетка, на которую можно прилечь и телом ощущать волны, рок и классика, чай и кофе – так выглядит современный катамаран. Для энотуристов – in vino veritas, in aqua sanitas – само собой.
По меркам т/с мчим по магистрали – Чёрному морю – со скоростью 5 узлов в час. Здесь, на «автобане», в роли пешеходов – рыбаки, которые выглядят странно, пришвартовав лодки к буйкам среди открытого водного пространства. Дрейфуют/кайфуют за ловлей сельди. Неожиданно на «встречку» выпрыгивают дельфины. С детским восторгом тычешь пальцем в огромные брызги от хвоста, с дикими глазами кричишь, чтобы адресат услышал: «ДЕ-ЛЬ-ФИииин!». Нет, ну серьёзно? Какое тут платье от Marina Mak, если морские «стритрейсеры» под боком!⠀
На фоне синей вечности (как в песне у советского Магомаева) кипенно-белый маяк Херсонеса смотрится стильно. Такие места относятся к категории «селфи поинт». Но я не спешу делать автопортрет, у меня – роман с морем… ⠀
Роман с морем – это история про мечту, в которой на собственном катамаране «Святая Елена» я совершу круиз по Чёрному морю, непременно в платье из последней коллекции Marina Mak… ⠀
А на причале ожидает вкусовой якорь aqua trip: канапе с ершом и скумбрией, приготовленные в смокере на фруктовых дровах, мидии в игристом, паэлья с креветками, кальмарами и лангустинами.
Роман с морем только начинается…
Эпилог.
Завершая веб-новеллу, хочется задать вопрос читателям: случалось ли вам пить травяной чай за деревянным столом с видом на Байдарскую долину? Там, где картинка дополняется плиткой домашнего шоколада, где под гитару исполняется походная песня, а лошадь африканской масти смиренно жуёт морковь, тут же, у стола… И каждой клеточкой чувствуется, как тепло растекается по всему телу, и в такие моменты осознаешь, что книга прочитана, но снова иначе, снова с другими чувствами…
Вокруг Ямала на воздушном шаре…
Паренёк небольшого роста в шапке-ушанке на берегу Оби. Зима в Шурышкарском районе.
Зима, от которой стынет Душа, и костяшки пальцев покрываются инеем. Особенно, когда этими руками запускается воздушный шар. Да-да, самый настоящий и самый первый на Ямале! А что же Душа? Неужели она становится холодной от холода природного?! Нет, на Севере тепло душ – то, что всех объединяет, как печка в чуме, как горелка первого на Ямале воздушного шара.
Ямал можно измерить в тысячах километров, которые тот самый воздушный шар из 1936-го пролетел бы за несколько часов, открывая под собой бескрайнее число рек – водных лент, плавно ложащихся на тундру, величественную Обь и покрытый льдами Северный Ледовитый океан. Стада оленей спокойно поедают белый ягель. Парадокс, но на Ямале оленей больше, чем людей. Парадокс ли? Нет, так было испокон веков, потому что олень – это и жилище, и еда, и одежда, и друг народов Севера. Чем больше оленей, тем лучше – принцип северных аборигенов.
А что же сами люди? Те, которые подняв голову и приложив руку к уголкам глаз, чуть прищурившись, смотрят вдаль улетающему шару. Нет, «улюлюканий», свиста, махания руками – от них точно не дождаться, потому что оленеводы тундры – её «короли», со своим этикетом и правилами поведения. Так вот, люди тундры – люди труда, которые измеряют свой день по солнцу летом, в Полярную ночь – по звёздам. Когда летел шар, в чумах не было «триколоровских» тарелок, весь быт был «соткан» из традиций и устоев прадедов. Сейчас же редкий чум не оснащён спутниковым ТВ и Интернетом для связи с ребятишками, которые учатся в городских и сельских школах, забывая о тынзяне, хорее и оленях – таковы тундровые оксюмороны.
Впрочем, шар, самодельный (только представить это), летит над Ямалом, на задевая вышки факелов Заполярного – одного из крупнейших в мире газовых месторождений. Свет «Заполярки» простирается далеко на тысячи километров по Гыданскому полуострову. Открываем карту и непроизвольно: «Вот это да!»: округ состоит из двух полуостровов – Ямала и Гыдана. А у мальчишки из 1936-го, Николая Архангельского, захватывает Дух от осознания того, что Гыдан – он же Ямал, но не совсем так, это как находиться в двух параллельных измерениях, эффект присутствия в двух мирах, таких одинаковых, но таких разных, граничащих реками Таз и Обь.
Про главную реку Ямала, Обь, можно говорить бесконечно, ледяное молчаливое спокойствие которой нарушается двигателями моторных лодок. Север – это край рыбаков, а белорыбицей был славен всегда. В годы военного лихолетья тыловики региона, в основном женщины и дети, добывали из-подо льда муксуна и нельму, а костяшки пальцев, кстати, уже не покрывались безобидным инеем, то был лёд, самый настоящий, лёд как суровое воспоминание о долгожданной Победе.
Летит воздушный шар и над небольшим посёлком, где люди разных народностей заготавливают дерево для военных заводов. Слышится речь на диалектах: немецком, финском, ненецком, русском – всё для фронта, всё для Победы! Рында, она же рельса, отдаёт громким звоном, возвещая об окончании войны.
Что же наш юный герой? Николай Архангельский – ученик Мужевской средней школы, будущий отличник Оренбургского авиационного училища, стал Героем Советского союза, воздушным разведчиком, а для Ямала – изобретателем первого воздушного шара, запущенного в условиях вечной мерзлоты со словами: «Буду лётчиком!». Но история тем и хороша, что имена в её книгу «вписываются» не только по заслугам для отдельного человека или региона, но и страны, мира. Николай Архангельский за два с половиной года Великой Отечественной войны совершил более двухсот боевых вылетов, имея на счету два сбитых вражеских самолёта. Звание «Герой Советского Союза» шурышкарцу присвоено посмертно после совершения подвига капитана Гастелло – Николай Архангельский, отстаивая право на счастье жить, за Родину, направил свой горящий самолёт в место скопления вражеской техники…
А полёт первого воздушного шара на Ямале навсегда станет напоминаем о том, как прекрасно чувство свободы и вдохновения природой, как важно тепло: от горелки шара и печи чума, и душевное…
В Космос на велосипеде
Моя бабушка с гордостью всегда всем говорила: «А к нам Константин Эдуардович на велосипеде чаю приезжал выпить…». Об этом удивительном факте мне поведала сотрудница кафе «Гастрономъ» Анна. Кстати, заведение располагается в «Гостином дворе» – памятнике культуры федерального значения в Калуге. Сразу скажу, что пробовать здесь стоит домашнее мороженое из бородинского хлеба.
