Я приложила ладонь к уху.

— Что это? Что ты сказал? А не хочешь ли ты всё время говорить мне, что я права? Что у меня замечательная интуиция? И я потрясающая?

Он рассмеялся над моей театральностью.

— Да, конечно. Все эти вещи про тебя. И всё же у тебя ужасный вкус на мужчин. Что насчёт этого?

Я тяжело вздохнула и в сотый раз за сегодняшний вечер проверила свой телефон. Кстати, о мужчинах... Киллиан не писал весь день. После того, как я наслаждалась беспрерывной перепиской с воскресенья, сегодня он не написал ничего. Он был безмолвен, и рационально я понимала, что он, вероятно, занят работой. Но иррационально я сравнивала сегодняшний день с предыдущими несколькими днями и то, как он всегда находил время написать мне тогда, вот только не сегодня.

Я всего лишь уже двести раз проанализировала то, что из сказанного мной могло вывести его из себя сегодня, но пришла к выводу, что причина была не во мне. Вчера днём он заглянул в фудтрак, как делал всегда, когда я работала, и проводил меня до машины. Он даже подарил мне несколько фантастических поцелуев у водительской двери и обещание свидания, как только мы сможем разобраться с нашим дурацким рабочим расписанием.

А сегодня утром? Ничего.

Я написала ему вопрос о пряностях, просто чтобы получить от него хоть какой-то ответ, но от него ни слуху, ни духу.

Освещение фасада "Лилу" погасло, и персонал начал вываливаться через боковую дверь. Наступило время их закрытия. Обычно я работала ещё два часа после их закрытия, но сегодня в этом не было никакого смысла.

Я наблюдала, как сотрудники "Лилу" идут к стоянке, снимая на ходу свои кителя и банданы.

Нервы резко закололи шею и предплечья. Я поняла, что оставалась открытой, надеясь хоть мельком увидеть Киллиана. Сегодня я приклеилась к своему телефону, надеясь, что он напишет. Я становилась девушкой, которую ненавидела. Девушкой, которой я никогда больше не хотела быть.

— Пошли, — сказала я Ванну. — Думаю, больше нет смысла оставаться открытыми.

— Уверена?

Я оценила, какой он хороший, но теперь мне вдруг очень захотелось поскорее уйти.

— Да, уверена. Мне только нужно немного прибраться.

Он кивнул и начал перебирать деньги.

Это не займёт много времени, так как сегодня вечером у нас было всего несколько посетителей. Сильный ветер дул в окна, шелестя бумагами и деньгами, заставляя Ванна беспорядочно собирать чеки и заказы. Вывеска меню, висевшая снаружи, ударилась об бок фургона, а затем поднялась вместе с ветром и снова хлопнула по нему.

— О, Господи, — я оставила Ванна разбираться с деньгами, а сама выскочила наружу, чтобы схватить табличку, пока она не повредила машину.

Толстая дождевая капля упала мне на лоб, как только я вышла на улицу. Сняв меню с крючка, я развернулась и чуть не врезалась в Уайетта.

Он прищурился от ветра, хлеставшего его по лицу.

— Привет.

Я накрыла рукой бешено колотящееся сердце и резко вдохнула через нос. Очевидно, я была в ужасе от того, что Дерек снова появится, если моя реакция на неожиданный визит Уайетта была хоть сколько-нибудь заметной. Но я постаралась казаться невозмутимой.

— Привет, извини. Мы уже закрываемся. Мы хотим выбраться отсюда до того, как начнётся сильный дождь.

— Ох, нет, я здесь не для этого, — он нервно оглянулся, и я сразу поняла, что что-то случилось.

— Что случилось?

Он плотно сжал губы и нервно заиграл кольцом в брови.

— Ты сегодня разговаривала с Киллианом?

— Со вчерашнего вечера ничего от него не получала.

Он провёл рукой по лицу, вытянув нижнюю губу.

— Тебе надо поговорить с ним, — попросил Уайетт.

Меня раздражало, что он вмешивается в мои дела. Особенно после того, как я только что решила, что мне не нужно говорить с Киллианом сегодня вечером.

— Возможно.

— Сегодня утром он посмотрел рецензию, Вера. Статью в "Гурмане". И она не очень хорошая.

Меню упало на кончики пальцев ног.

— Что значит не очень хорошая?

— Ноублу не понравилось абсолютно всё. Всё до единого. И он не церемонился.

Я никак не могла осмыслить его слова. Как будто в них не было никакого смысла. Словно они были не на английском.

— Это невозможно.

Он посмотрел на меня, а потом съежился, когда ещё одна пухлая капля дождя упала ему на нос.

— Эзра пытался заставить журнал отозвать статью, но они этого не сделают. Она выйдет в печать в следующем месяце.

— Это всего лишь одна статья, — бессмысленно возразила я. — В одном журнале. Киллиан может это пережить.

Уайетт пожал плечами и сунул руки в карманы.

— Он очень плохо воспринял это. Ему нужен друг.

— Так поговори с ним.

Он закатил глаза так сильно, что я подумала, что один из них может застрять.

— Я абсолютно уверен, что я не тот человек, который должен утешать его в полночь. Не будь такой вредной.

Я долго смотрела на свою "Гурманку", а на мои плечи то и дело оседали дождевые капли. Температура упала ещё на несколько градусов, и по моим рукам и ногам побежали мурашки.

— Я подумаю об этом, — наконец ответила я. — Спасибо, Уайетт.

Он сделал шаг назад, втянув голову в плечи.

— По крайней мере, убедись, что он действительно уйдёт. Я боюсь, что он собирается сжечь "Лилу" дотла в припадке безумия, вызванного плохим обзором.

Я не смогла сдержать смешок. Потом вспомнила Киллиана в ту ночь, когда у меня творился кошмар с курицей и вафлями. Я очень ненавижу плохие отзывы.

Он был достаточно мил, чтобы вытащить меня из спирали депрессии, хотя я получила лишь несколько недовольных жалоб клиентов. Только два отрицательных отзыва попали в интернет с той ночи, и ни один из них не был из большого журнала с притягательным названием.

Попрощавшись с Уайеттом, я поспешила обратно в фургон. Следующие тридцать минут я провела, присматривая за "Лилу", желая убедиться, что Киллиан не уйдёт, пока я чищу оборудование, протираю поверхности и пакую остатки еды. Я как чувствовала, что сегодня будет медленная ночь, поэтому взяла с собой по-минимуму. Всё поместилось в два ящика.

— Ты меня любишь? — спросила я Ванна с таким щенячьим видом, что он не смог бы устоять.

— Я в этом не уверен. Что тебе надо?

— Отвезёшь еду сегодня на склад? Мне нужно проверить, как там Киллиан.

Брови моего брата взлетели до самой линии волос.

— Проверить его прямо сейчас?

— Он думает, что у него вши, — невозмутимо ответила я. — Я собираюсь всё проверить.

Он сморщил нос и побледнел.

— Не могу понять, шутишь ты или нет.

Я пожала плечами.

— Я могла бы рассказать в подробностях, если это поможет тебе принять решение.

Он усмехнулся, затем взял ящики с едой и ключ от склада.

— Только сами их не ловите, — предупредил он. — А то мне придётся вызвать к вам санитарного инспектора. И для вас двоих, вероятно, разобьют отдельную палатку. Мне бы очень не хотелось, чтобы мою сестру протравливали от букашек.

Теперь я уже не понимала, шутит он или нет. В первый и, надеюсь, единственный раз в своей жизни я беспокоилась о сексуальном воспитании брата.

— Мне кажется, тебе следует пойти к врачу и узнать больше о сексуальном здоровье. В клиниках тебе бесплатно выдадут брошюры. Было бы полезно, если бы у тебя было больше информации. Я начинаю беспокоиться об этих милых девушках, с которыми ты встречаешься.

Он показал мне средний палец, потому что он был зрелым, ответственным владельцем малого бизнеса.

— О, не беспокойся обо мне. Или о них, если уж на то пошло.

Меня передёрнуло.

— Уходи, извращенец.

Бросив мне последнюю озорную улыбку, он сказал:

— Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я серьёзно.

Я отмахнулась от него, радуясь, что он не шутил, что я могу на него положиться. Довериться ему. Оказалось, что я ненавижу не всех мужчин. Некоторые из них всё ещё пользовались моим уважением и любовью.