— О боже, — она обхватила себя одной рукой за талию, а другой прикрыла рот. — Прости меня, Вера. Это просто ужасно. Какая стадия?

Я прочистила горло и постаралась не дать вечно пузырящимся слезам вырваться наружу.

— Четвёртая. Он почти завершил свой первый курс лечения.

Рука Джо скользнула к её подбородку.

— Они подарили ему надежду?

— Не уверена, — честно ответила я. — Сначала нам ничего не говорили. Его врач и онколог дали понять, что он вполне может планировать свои похороны. Но с тех пор, как он начал лечение, они перестали относиться к нему как к ходячему трупу. Мы просто ждём. Я не знаю, что будет дальше.

— Мой муж, Мак, умер от рака толстой кишки.

— О, нет. Примите мои соболезнования.

Она отмахнулась от меня.

— Это было много лет назад. Ещё до того, как Киллиан стал жить со мной. Я просто говорю, что рак — это мстительная тварь. Мне жаль, что тебе приходится смотреть, как кто-то, кого ты любишь, проходит через это.

Я была успокоена её кратким, но искренним утешением. Я обнаружила, что большинство людей не знали, что сказать или как ответить, когда мы сбрасывали бомбу. Джо же сразу перешла к делу. Рак — отстой. На самом деле не было никакого другого способа ответить, кроме как признать это.

— Спасибо,— сказала я ей. — Мне всё это ненавистно.

Она натянуто улыбнулась мне и указала на клубнику.

— А теперь давайте перейдём к делу. Я уверена, что ты здесь, чтобы обокрасть меня. Я ненавижу откладывать удовольствие.

Я рассмеялась, думая, что она шутит, но её лицо осталось каменным, так что я не знала, что и думать. Она зашла за прилавок и начала что-то искать. Я посмотрела на Киллиана в поисках помощи и обнаружила, что он уже смотрит на меня.

Он был неподвижен, как статуя, тих и напряжён, собран как змея, готовая напасть. Я отступила, не понимая, в чём проблема. Или почему он так на меня смотрит, будто не может решить, что со мной делать.

— Ты должна была мне сказать, — в его голосе не было ничего, кроме стали и гравия, сдержанной агрессии и холодного контроля.

Зато вот мой голос превратился в хриплый шёпот, по большей части смущённый, но и до неприличия польщённый.

— О моём отце? — Он кивнул. — Эта тема никогда не поднималась. Я даже не представляю, когда бы сказала тебе об этом.

— Я бы не стал...

Я закатила глаза.

— Да, ты бы стал. Даже не притворяйся, что ты относился бы ко мне иначе.

Он скривил губы, теребя бороду с одной стороны.

— Возможно. Но я мог бы быть добрее в том, как вел себя.

— Ну, теперь ты знаешь. Теперь я буду ждать цветов и шоколада, а не гадкие записки, нацарапанные на обратной стороне бланков для заказа.

Его ухмылка растянулась в широкую улыбку.

— Сомневаюсь, что критика прекратится. Но мы можем поработать с шоколадом. Это звучит справедливо.

Прежде чем я успела придумать остроумный ответ, Джо прервала меня. Она держала калькулятор в руке.

— Ты хотела клубнику? Или что-то ещё привлекло твоё внимание?

Я снова пробежалась взглядом по её продукции.

— Я понимаю, почему ты не захотел покупать у того парня, — сказала я Киллиану первой. — Вижу разницу.

Киллиан постучал указательным пальцем по деревянному столу.

— Джо знает свою работу. Она снабдит тебя всем, что нужно.

Я вступила в разговор с Джо, торгуясь так же, как она меня обвиняла. Я поняла, что Киллиан не остановил меня от покупки перца, потому что у Джо не было такого выбора. Хотя её салат был лучше того, что я уже купила. В конце концов, я забрала у неё всё, что мне было нужно на выходные, кроме мяса и сыра.

К тому времени, когда Киллиан попрощался с Джо и помог мне донести все мои покупки до машины, я уже успела потратить приличную сумму денег. И меня это вполне устраивало. Сегодня я чувствовала себя лучше, чем когда-либо за долгое время.

Я больше не чувствовала себя полностью обездоленной. "Гурманка" зарабатывала достаточно денег для того, чтобы постоянно вкладывать прибыль в еду, коммунальные услуги и рекламу в социальных сетях.

Если бы я жила сама по себе и должна была оплачивать эти расходы или арендовать место для фургона, я могла бы оказаться в неустойчивом положении. Благодаря семье я могла инвестировать немного больше в каждые выходные. И это было приятное чувство.

Я не провалилась и не прогорела.

Пока что.

— Тебе нужна помощь с покупками? — спросила я Киллиана, когда он положил последний пакет органических вкусностей в багажник и захлопнул его.

— Джо доставляет всё прямо в "Лилу", — объяснил он. — У меня с ней договоренность. Она знает, что мне нравится.

Я прислонилась бедром к пассажирской двери.

— Должно быть, здорово быть великим Киллианом Куинном.

— Эй, у нас у всех есть службы доставки, — заметил он, подразумевая коммерческие кухни. — У меня просто самая лучшая.

— Значит, приёмная мама, да? — это был не совсем деликатный вопрос, но я была слишком любопытна, чтобы изображать из себя тактичную.

Он прищурился, наблюдая за тем, как рынок закрывается.

— Да, та, с которой я, в конце концов, и остался.

— Что ты имеешь в виду?

Он опустил взгляд на меня, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить свои расшатанные нервы. Как я могла увлечься кем-то настолько серьёзным и сильным, как Киллиан? Как я могла даже подумать о мужчине, столь похожем на моего бывшего? По крайней мере, поверхностно. В этом не было никакого смысла.

Должно быть, со мной что-то не так.

— Это история для другого раза, — ответил он. — Всё довольно драматично, и я пока не хочу тебя пугать.

Я проглотила разочарование и скрыла свою реакцию сарказмом.

— Слишком поздно.

От его кривой улыбки мои внутренности растаяли.

— Но мы должны найти время, чтобы поговорить об этом. Я расскажу тебе все кровавые подробности своего детства, а ты расскажешь мне о своём отце. Нам даже не нужно говорить о еде.

Земля провалилась подо мной, и я удивилась, что мне не пришлось размахивать руками, когда я восстановила равновесие.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Он приподнял одно плечо.

— Да, свидание. Это может оказаться забавно.

Я облизала пересохшие губы и пожалела, что не могу сделать шаг назад.

— Как бы забавно ни звучали разговоры о моём больном отце и твоём травмирующем детстве, я... я не могу.

Его низкий голос смягчился, но мягким отнюдь не стал. Осторожный. Контролируемый. Любопытный.

— Не можешь?

Его хмурый взгляд, ровный голос, пугающие татуировки, которые делали его намного круче, взволновали меня. Я не знала, как объяснить ему, что дело не в нём. Дело во мне. Это всё из-за меня. Но было слишком много тайн, которые сопровождали эту истину. Если я расскажу ему об этом, мне придётся рассказать ему всё. И я не была готова к этому.

Он хотел сохранить своё прошлое в тайне.

Я тоже этого хотела.

— У меня только недавно закончились отношения, — храбро заявила я. — Всё закончилось плохо. Я ещё не готова к чему-то новому.

— Я не прошу тебя выйти за меня замуж, — возразил он. — Просто выпить. Разделить со мной трапезу. Поговорить. Ничего сумасшедшего.

Боже, я хотела сказать "да". Да — на все пункты. На выпивку, еду, разговор... на него. Я хотела его.

— Я знаю, — пробормотала я.

Я почувствовала, как в груди образовался надлом, тонкая трещина, которая змеилась от грудины до пупка, начало перелома, который обязательно расколет меня. Но я уже давно перестала верить в то, что поступаю правильно.

Я не могла сейчас сдаться.

Я не могла потерять всё, что так старательно пыталась вернуть.

— Мне нужно больше времени, — сказала я ему тонким от отчаяния голосом. Мне нужно было, чтобы он понял. Отступил, пока я не сдалась под лёгким давлением его интереса. — Прости, просто это были очень плохие отношения. Как бы это сформулировать? Кровопролитными.

Вот только я имела в виду это в буквальном смысле.