–В твой ближайший выходной ты у меня на пироги. Хорошо?

–Обязательно. Только я пока не знаю, когда именно он будет.

–Не беда. Я жду тебя всегда. Всегда.

Уже оказавшись на улице, она вдруг обернулась и спросила не сумев скрыть тревогу:

–Ты ведь не наделаешь глупостей?

–Не больше, чем обычно.

–Пусть так. Я в тебя верю.

Дождавшись, когда она скроется в переулке, я достала из кармана деньги за кофе и «Чизкейк» и определила их в кассу. Придвинула к себе папку и занялась ее содержимым.

Полчаса спустя я вернулась к действительности и обнаружила перед собой мужчину, посматривающего на меня с явным интересом. Смутившись, я поспешно убрала документы в папку и спросила виновато:

–Простите, что вы заказывали?

–Кофе. Мне и моему другу.

Незнакомец кивнул в сторону своего столика, а я осознала, что прохлопала не только его заказ, но и появление нового посетителя. Я смущенно и поспешно ринулась к кофеварке, а мужчина не уходил. Поймав мой удивленный взгляд вновь улыбнулся.

Он был чуточку похож на Тома Харди. Не внешностью даже, а раздолбайским видом и прищуром смеющихся глаз. Темно-синие джинсы, черная футболка из-под рукава которой показывался едва заметный фрагмент татуировки, на запястье несколько браслетов. Лет тридцать пять, плюс-минус. Плечистый, высокий. Темно-русые волосы отливающие рыжиной явно пытались подстричь по-модному, но они проявляли своеволие и лежали как хотели. И все же самым примечательным в его внешности были взгляд и улыбка. Пожалуй, я легко могла бы забыть его лицо. Но улыбку и взгляд насмешливо-синих глаз вряд ли.

Цокая высоченными шпильками со стороны отеля вошла Ирка. Подмигнув мне, незнакомец вернулся за свой столик. Странное чувство, что-то вроде предчувствия, сдавило грудь.

Доковыляв до стойки, Ирка взобралась на табурет. Презрительно усмехнулась, задержав взгляд на незнакомце и сказала наставительно, но так, чтобы слышала только я:

–Не трать время на этого нищеброда.

–Строгая ты. Может парень доспехи дома забыл, да не при параде явился.

–Не дури, – поморщилась она. – Я мужиков насквозь вижу. И этого в свой список я даже под-шафе не включу. Только в случае ядерной войны и то для здоровья.

Не имея собственных списков, я поинтересовалась:

–И кто же удостоит быть в перечне?

–Разумеется, те, кто способен обеспечить мне достоянный образ жизни. Босоте вроде этого места там нет. Как бы хорош он не был.

–Ясно, -кивнула я и подхватила поднос с кофе. Спрашивать Ирку почему, имея целый список, она все еще ошивается за ресепшен отеля я не стала.

–…возьмись уже за ум!– тихо, но сердито, внушал «босоте» собеседник – респектабельного вида мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой. Подумалось, что где-то я это уже слышала сегодня.

Пока я ставила кофе на стол, он молчал, сверля взглядом своего более юного собеседника. Тому же все было ни по чем. К седовласому он явно относился с симпатией, но следовать его наставления очевидно не собирался.

Я вернулась за стойку и догадалась таки спросить Ирку:

–А ты за чем здесь?

–Инесса прислала, – поморщилась она. Видимо, исполнять поручение начальства считалось недопустимым падением, не достоянным особ почти царского происхождения.

–Зачем? –поторопила я. По неизвестной причине, Ирка раздражала меня с первой минуты знакомства. И общение с ней я пыталась сводить к минимуму. Как и она со мной (небось, из тех же побуждений).

–Ты сегодня с Ромкой в вечер работаешь.

–Так ведь Элька и Юлька будут, – удивилась я. Ирка поморщилась от моей непроходимой тупости. Но пояснила.

–Здесь какая-то пирушка будет, им втроем не справиться.

–О’кей.

Говорить больше было не о чем, но Ирка не уходила. Рассматривала меня колючим взглядом, заставляя чувствовать себя словно голой на морозе. Ее пухлые (стараниями косметолога) губы были окрашены в кроваво-красный, как и острые ноготки. Выглядело это вульгарно, как и две явно излишне расстегнутые пуговки на форменной блузке.

–Сильно устала? – услышали мы голос Инессы и вздрогнули от неожиданности.

Ирка тут же соскочила со стула и поспешила на свое рабочее место. Но у самого порога обернулась и посмотрела на Инессу так, что та вполне могла самовоспламениться. К счастью, этого не произошло. Да и Инесса не видела, что происходило за ее спиной. Разве что чувствовала. Она же задержала взгляд на моей папке с переводами, однако комментировать ничего не стала и пошла с обходам дальше. Вот и славненько. Я и раньше не думала таиться, теперь и вовсе не стану. Пока обхожусь без косяков буду совмещать, а там посмотрим.

Окинув взглядом посетителей и убедившись, что никому и ничего от меня не нужно, я подвинула к себе папку. Но вновь звякнул звоночек над дверью. Губы против воли растянулись в улыбке.

Штакетина под два метра, Янка всегда служила отменным ориентиром в любой толпе и компании. Но даже и без выдающегося роста она была вполне способна привлечь к себе внимание – невероятная неуклюжесть являлась неотъемлемой частью ее образа.

Всего единожды уронив со звоном барный табурет, она таки оседлала его не получив значительных травм и, став похожей на жирафа, спросила заискивающе заглядывая мне в глаза:

–По десятибалльной шкале как сильно ты на меня злишься?

Я подумала-подумала и вынесла вердикт:

–Шесть.

Янка тяжко вздохнула. Мы выросли в одном дворе и знали друг друга на отлично. Посему моя обида, как и ее печаль, вполне понятны обеим.

–Я с самого утра пыталась до тебя дозвониться, чтобы предупредить, – заканючила она. Телефон, кстати ,остался в номере, потому ей это и не удалось. – Тамаре невозможно сказать «нет». Она как рентген, видит на сквозь…

–А то я не знаю…кто тебя в своей комнате почти месяц прятал, когда ты на родителей обиделась, за то, что с Васькой Кожениковым в кино не отпустили?

–Я не такая стойкая как ты, – тяжко вздохнула Янка и посмотрела жалостливо.

Я вздохнула, демонстрируя свое расстройство. Но злиться на Янку не умела. К тому же большинство ее промахов каким-то странным образом потом становились славным приключением или приносили в жизнь что-то очень хорошее. Так и тот месяц в разгар учебного года оказался одним из самых счастливых в моей жизни. Родители уехали в командировку и оставили меня на попечение Тамары. Янка, никогда не знавшая слова «нет» жутко разобиделась на родителей, за то, что ей вдруг что-то запретили. Собственно, Васька и нравился ей не особо, а после истории с кино она и вовсе решила, что он ей не чета. Оно и понятно, ведь ни единой попытки вызволить ее из высокой башни (родительской квартиры) предпринято не было, подобного невнимания к своей персоне она простить никому бы не смогла. Но демонстрировать родителям свое ослиное упрямство она продолжала, пока те окончательно не убедились, что против воли любой дщери лучше не ходить. Конечно же, все понимали, где искать беглянку и потому особых тревог за ее судьбу не испытывали. Но мы исправно соблюдали конспирацию и воображали себя неимоверно умными и хитрыми, чем, полагаю, изрядно насмешили Тамару. Но свою роль она тоже исполняла превосходно и наш наивный авантюризм не был развенчан до самого возвращения папы и мамы. Тогда уж делать стало нечего, пришлось расходиться по домам.

В день, когда меня за шкирку вышвырнули из съемной квартиры, я как раз направлялась к Янке, но никого не застала дома. Мобильный к тому моменту оказался полностью разряжен и связаться с подругой не было ни единого шанса. Зато хостел подвернулся как нельзя кстати.

Тамара, конечно же, отлично знала, кто осведомлен о моей жизни лучше всех. Собственно весь выбор из Янки и состоял. Лучше нее у меня подруги нет. А, поскольку, Тамаре до нее всего-то двор перейти, узнала желаемое она быстро и без особых усилий (спорить с Тамарой не решались даже храбрейшие из храбрейших, а Янка к ним явно не относилась).

Уплетая «Чизкейк» Янка рассказывала мне свои новости и старательно не спрашивала о моих. За это я была очень благодарна.