– Помогите! – повторяю громче и четче.

– Вытащите меня отсюда!!! – изо всех сил кричу я, игнорируя спазм в горле, и начинаю судорожно бить по стенам гробницы. С каждым ударом движения становятся все увереннее. Ярость и адреналин придают моему телу необходимые силы, заставляют его вспоминать годами заученные реакции. Но это меня больше не радует. Я обливаюсь холодным потом от перспективы задохнуться глубоко под землей в собственном гробу.

Нужно успокоиться, но я ничего не могу с собой поделать и продолжаю биться в истерике. Мне пришлось пройти через ад на земле, пролежать пять лет прикованной к постели и кучке приборов, чтобы мучительно умереть в нескольких метрах от спасения? Это чудовищно несправедливо!

Немного успокоившись, начинаю размышлять. После того, как меня отключили от приборов и похоронили, я могла прийти в себя. Пытаюсь вспомнить, что мне известно о таком понятии как «летаргический сон». Известный писатель Николай Гоголь, кажется, был погребен заживо по ошибке слуги. Когда гроб вскрыли, оказалось слишком поздно: он задохнулся от нехватки кислорода, а все деревянные стены были покрыты царапинами, оставленными когтями обезумевшего человека. Но это всего лишь очередной миф об авторе, чья судьба и без того овеяна большим количеством тайн и загадок. Есть и другие примеры… Но впасть из травматической комы в летаргический сон – это что-то невероятное! Впрочем, как и вся моя ситуация. Что же сделала со мной та ненавистная штука с названием Сердце Антакараны?!

Кислород скоро закончится, и меня никто не услышит здесь, на глубине. Остается пойти на корм червям. Но я не хочу! Теперь, вновь обретя свое тело, я жажду бороться за жизнь.

Все попытки пробить дыру в гробнице или найти хоть что-то, что бы мне могло помочь, не увенчались успехом. Стоп! Меня должны были кремировать, говорил молодой врач. Так какого черта я здесь делаю?!

– Приветствую вас, Игроки! Добро пожаловать в Игру века «Антакарана. Квест в реальности»! – раздается эхом знакомый голос. От неожиданности я вздрагиваю, больно стукнувшись запястьем о стенку. Маэстро? Но как это может быть?!

– Прошу прощения за непростые условия, в которых вы сегодня оказались. Но Игра началась, и именно эти обстоятельства станут вашим первым заданием.

Если я не сплю, и то, что говорит Маэстро – правда, то все происходящее начинает обретать смысл. И отвратительный металлический привкус на языке, и боль в мышцах шеи и спины – это ничто иное, как последствия воздействия на нервную систему координатора. Пять лет назад во время своего единственного посещения моей палаты старец упоминал, что Корпорация планирует провести еще одну игру, чтобы довести дело до конца и найти Хранителя Сердца. Как я могла попасть сюда? Только через Сердце, в этом нет никакого сомнения. Но он говорил, что организаторы никогда не пойдут на нарушение правил и не подвергнут свою реликвию такому риску – дважды лечить одного пациента! Неужели я настолько важна? Если только все это правда…

Мое сердце вдруг наполняется огромной радостью и надеждой. И на этот раз я не могу, да и не хочу сдерживаться. Если это так, то я вынесу все и выиграю эту чертову игру. А потом берегись, Маэстро, и вся твоя преступная шайка! Ты еще пожалеешь, что дал мне второй шанс на жизнь, а не оставил спокойно гореть в аду.

Игра

Отрезок первый

—Условия и правила Игры просты, – продолжает Маэстро свой монолог, – вам предстоит выбраться из исходного пункта – вашей капсулы (все-таки это не гроб, отмечаю я про себя с растущим удовлетворением) и прибыть в пункт финального назначения. Тот игрок, который первым окажется у Финишной панели, станет победителем и обладателем трех миллионов долларов.

Организаторы увеличили сумму выигрыша.

«Наверное, дело не только в инфляции, Маэстро? – усмехаюсь я про себя. – Но нет! Мне известно, как много стоит на кону. Ты уже совершил однажды ошибку, раскрыв передо мной все карты».

– Все подробности вы узнаете в Зале Собрания. Подберите код и покиньте капсулу за 60 минут, чтобы не остаться в ней навсегда. Перед каждым заданием я буду давать подсказку. Слушайте внимательно, игроки, и учитесь читать между строк.

Мысленно я готовлюсь услышать очередной дурацкий стишок, которыми щедро была приправлена моя первая игра, но вместо этого Маэстро рассказывает притчу:

– «Один Император решил проверить своих приближенных. Он позвал к себе четырех самых верных поданных и задал вопрос:

«Если я однажды окажусь в очень тяжелой и безвыходной ситуации, что каждый из вас готов отдать за меня?»

«Я готов отдать за тебя все свои сокровища и богатства, накопленные и передаваемые из поколения в поколения, Великий Император!» – воскликнул придворный Казначей.

«У меня нет ничего, кроме чести и достоинства, поэтому я отдам за тебя свою жизнь, не моргнув и глазом», – промолвил Главнокомандующий войск Императора, положив руку на сердце.

«Ты мудр и великодушен, мой Господин, поэтому я одарю тебя бессмертием. Вечная жизнь – не об этом ли мечтает любой творец истории?» – воскликнул придворный Маг и отвесил глубокий поклон.

«Хорошо, – довольно сказал Император, – а что готов отдать ты, мой самый верный и возлюбленный слуга, придворный Мудрец?»

«Я не хочу говорить об этом, Великий Император, ибо ты немедленно велишь казнить меня», – склонив голову, скромно ответил Мудрец.

«Ты не только мой поданный, но и лучший друг! Клянусь, что никогда не отдам подобного приказа. Говори же!»

И придворный Мудрец дал господину желаемый ответ, который Император воспринял как непростительное предательство. Правитель страны был честным и праведным человеком, а потому сдержал слово. Он не казнил Мудреца, но навсегда изгнал его из своего дворца.

Что ответил Мудрец Императору?» Удачи, Игроки, и до встречи в Зале Собрания.

Голос Маэстро затихает, и в кромешной тьме вновь воцаряется тишина. Наивно полагать, что в новой игре будут те же самые задания, если я уже знаю все решения наперед. Ни встречи с ядовитыми тварями, ни затопляемые пещеры, ни сдвигающиеся стены больше не способны вызвать во мне ужаса. Даже сама смерть не кажется страшной. Единственное, что может разбудить подобные эмоции – это возвращение к старому состоянию «комы». Но в этот раз я буду умнее и не позволю манипулировать своими чувствами. Это будет несложно, потому что я потеряла все три составляющие, делающие из нас людей – веру, надежду и любовь. Все, что осталось – это ненависть, цинизм и холодный расчет.

Перед моими глазами загорается небольшой монитор. На нем мелькает черно-белая рябь, подобно нечеткому изображению на старом пузатом телевизоре. В абсолютной тишине картинка постепенно настраивается, и я вижу перед собой яблоко. Самое обычное, судя по оттенку, красное – точно сказать сложно из-за нецветного изображения. И все же это самое прекрасное, что мне довелось лицезреть за последние пять лет. Если быть более точной, это единственное, что я видела за все это время. Счастье переполняет грудь, улыбка расползается на лице – я снова могу использовать свои глаза! Торопливо провожу непослушной рукой по экрану, чтобы убедиться, что по-прежнему владею телом и это не очередной обман.

Вдруг фрукт начинает гнить на глазах – сначала правая сторона, затем макушка, потом из левого бока выползает жирный червь и вываливается из более непригодного жилища. Яблоко сохнет и, наконец, рассыпается в пыль.

Вновь черно-белая рябь, и на экране появляется странное насекомое. Присмотревшись, я понимаю, что речь идет, скорее, о каком-то микробе, снятом через толстое стекло микроскопа. Секунда – и рядом образуется еще одна палочка. Оба микроба похожи на небольшого червяка. Теперь их уже с десяток на экране. И я узнаю эту маленькую биологическую бомбу из репортажей 2013 года – палочка эболы! Смертельная болезнь родом из Африки, унесшая тысячи жизней уже в нашем современном обществе.

Следующая картинка – человек в маске времен бубонной чумы. Сейчас такие можно увидеть лишь на Венецианском карнавале. Но даже там они внушают настоящий животный ужас, потому что от них веет смертью. Что-то зловещее и загадочное скрывается за этими бездонными стеклянными глазами и вороньим клювом. На самом деле они являлись ничем иным, как тщетной попыткой неразвитой медицины защитить здоровых людей, постоянно контактирующих с больными чумой. Вспоминаю, что в клювы лекари и уборщики тел закладывали различные травы в жалком заблуждении избежать мучительной и лишенной всякого достоинства смерти.