Мирроу резко толкнула Андрея в грудь, который все это время просто слушал. Он внимательно изучал каждый сантиметр на лице Джоанны, словно впервые. Он переосмысливал свое отношение к ней и лишь краем уха слушал, о чем они говорили.

Джоанны рывком соскочила с рук Андрея, перевернулась, скатившись на пол, но встать не смогла. Девушка начала откашливаться кровью, оставляя багровые пятна на полу.

В этот же момент Драко сократил расстояние между ним и Мариэллой и вцепился той в глотку мертвой хваткой. Двойник коварно усмехалась , но парень сжимал хватку, не давая девушке вздохнуть.

- Унеси ее подальше! - проревел Драко, не сводя убийственного взгляда со своей жертвы.

- Только верни, когда это случиться, - многозначительно подмигнула Мариэлла.

Как только Андрей скрылся в проеме, Драко ослабил хватку и убрал руку, процедив:

- Если она умрет — я лично перережу тебе глотку.

Мариэлла вскинула бровь, трепетно потирая раскрасневшуюся шею.

- Ты так за нее волнуешься, - Мариэлла драматично закусила губу. - Ты ее любишь?

- Нет, - резко ответил блондин.

- Знаешь, если ты мстишь за прошлый раз — это был инстинкт. Я не знаю, что происходит с ней, я только чувствую тоже самое, это она так хотела бы…

- Снегг — мой крестный отец, - презрительно выплюнул Драко.

- А-а, - растерянно протянула Мариэлла. - Это все объясняет, конечно.

Остаток времени они провели в презрительном молчании, не двигаясь с места.

***

Андрей перенес девушку в другой кабинет, сел около дверь, подперев ее спиной и бережно убирал слипшиеся от крови пряди с лица девушки.

Джоанна открыла глаза и посмотрела ему в глаза. У Каркарова болезненно сжалось сердце. Парень, с трудом удерживая дрожь, достал волшебную палочку.

- Это… бесполезно, - глухо отозвалась Джоанна. - На меня не действует магия, да и… я умру, потому что сознание полностью перейдет к ней. Убей ее, прошу…

- О ком вы с Драко говорили? Кого она приговорила? - поинтересовался Андрей.

- Северус Снегг, нынешний директор этой школы, он мой приемный отец, - прохрипела Мирроу.

Каркаров сглотнул комок в горле и коснулся губами лба девушки. Она вся горела, а ее тело сотрясала дрожь от усталости и боли.

- Я сделаю это, даю слово, - твердо произнес парень. - Я бы многое хотел изменить, многое исправить…

- Не надо об этом говорить, не потому что я не хочу или это глупо, потому что поздно… это растоптала все хорошее, что оставалось в моей жизни, когда из нее ушел ты, - Джоанна попыталась улыбнуться, но это вышло слишком натянуто. - Самое болезненное, когда ты во что-то веришь, а потом у тебя это отбирают.

- Тебе тяжело говорить, не надо, - прошептал Андрей.

- Это так по-магловски, - слегка нахмурилась Мирроу, но по ее лицу было видно, что она довольна. - Знаешь, как они говорят… о судьбах, о любви? - Каркаров слабо покачал головой. - Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено быть вместе, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.

- Какая же ты забавная, шумная… - улыбнувшись лишь краешком губ, произнес Андрей, когда Джоанна подняла к его лицу дрожащую руку. - Ты потеряла слишком много крови, Анна…

- С кем не бывает, - попыталась улыбнуться она.

- С волшебниками, - грустно ответил парень. - Почему все не так? Я ведь многое могу!

- Потому что я не такая, во всем виновата я, - улыбалась девушка. - Это счастье, Энн, что я умираю в руках любимого…

- Я подарю тебе твою мечту, - Андрей, чувствуя, что время на исходе, жадно припал к губам девушки. Юноша еще не догадывался, что этот поцелуй изменит их, подарит то, что когда-то отняли.

В первые несколько мгновений голова парня начала раскалываться, а в ней беспорядочно один за другим возникали картины. То же самое происходило и с Мирроу. Прикосновение оказалось удивительно болезненным, что Андрей отпрянул от Джоанны.

На лице девушки застыла блаженная улыбка, глаза были прикрыты, как и губы, которые он только что целовал, но не сразу Андрей заметил, что грудь девушки уже не поднимается, что тело перестало дрожать. Каркаров резко прильнул к когда-то трепетным губам снова, но они оказались слишком холодными, для живого человека, а дыхания девушки он не почувствовал.

Андрей ошеломленно смотрел в безмятежное лицо:

- Нет! Нет! Ты не могла уйти сейчас! Не тогда, когда я впервые почувствовал волну спокойствия! Кричи на меня, ненавидь, прошу! Только вернись! Ты ведь не представляешь, что я за ужас испытал в тот день, когда ты передо мной появилась! Тогда когда этот луч смерти летел в меня, а ты меня закрыла собой! Пока заклинание не вошло в тебя! Я не смогу жить без тебя! Я тогда пережил ужас потери самого дорогого человека, чтобы потерять сейчас, когда… - крик переходил за хрипы, гневная тирада остановилась, а Андрей перестал трясти бесчувственное тело, когда он понял, что помнит. Помнит каждый ее взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй. - Я все помню! Слышишь? Я не могу тебя потерять снова, Анна! Анна!

По щекам Андрея покатились горькие слезы, плечи содрогались от всхлипываний, а руки жадно и требовательно сжимали плечи Мирроу, но она не открывала глаза, она не улыбалась ему, не кричала и только молчала. Каркаров ненавистно бил кулаком пол, на котором сидел. Шепотом проклиная Мариэллу, Судьбу и все вокруг. Прошло несколько минут, а ему показалось, что уже прошла вечность. Боль съедала изнутри, а сил уже не хватало, чтобы разбивать кулак дальше, заглушая боль душевную — физической. Он не слышал шепота в комнате, только смотрел в окаменевшее лицо любимой. Что может сравниться с такой болью? Ничего. И ничего нельзя уже изменить, ничего нельзя исправить, ни одного слова, ни одного звука, ни одного движения или взгляда. Теперь остается только жить с этим щемящим чувством одиночества, что, когда он был нужен ей, он не поверил ей.

В голове Андрея всплыл обрыв воспоминания.

Они вдвоем посередине поля сидят на примятой траве. Джоанна держит в руках только что собранный букетик полевых цветов и веточек, она вертит его туда-обратно и лукаво смотрит в глаза Каркарова. Через пару мгновений он, улыбаясь, произнес:

- Я хочу кое-что пообещать тебе.

- Что? - игриво улыбнулась девушка, вплетая в венок сорванные цветы.

- Что женюсь на тебе, - взгляд Андрея стал серьезным, хотя губы улыбались.

- Не надо давать таких обещаний… они могут быть недолговечны, - слегка помрачнев, ответила девушка.

- Я поклянусь тебе в этом, когда мне будет семнадцать — я принесу нерушимую клятву, - серьезно ответил парень, подавая еще цветы.

- Почему именно семнадцать? - удивленно спросила девушка.

- Раньше мне нельзя, - вздохнул парень. - Но если бы было можно — я бы сделал. Не колеблясь, потому что ты единственное прекрасное, что я вижу в этой жизни!

Мирроу закусила губу. Девушка всегда отдавала себя без остатка своим чувствам, но часто думала о том, что в одно лето она не увидит его на пороге приюта, ждущего ее погулять.

- Это особый вид клятвы, Анна. Такую клятву приносят только тогда, когда… - Каркаров запнулся, чуть не обронив «волшебник», но исправился. - Человек полностью отвечает за свои поступки. Это самая страшная и нерушимая клятва.

Джоанна с тревогой вглядывалась лицо Андрея, но оно не выражало ничего, кроме решительности. Тогда Мирроу подалась вперед и взволнованно прильнула к его губам своими. Она нежно обвила руками его шею и подвинулась к нему. Парень обнял ее за талию, не отрываясь от поцелуя, привлек девушку к себе.

Через пару минут трепетного поцелуя Джоанны отстранилась и оказалась прикованной к тому же уверенному взгляду Андрея. Тогда девушка слегка приподнялась и коснулась губами его лба.

- Я очень боюсь тебя потерять, - прошептала Мирроу. - Ты, на самом деле, единственное, что есть в моей жизни, потому что у меня никого нет. Я безоговорочно тебе доверяю и люблю тебя. Но мне каждое утро страшно просыпаться, боясь, что ты больше не придешь. Я прикована к этому месту, но я бы тебя нашла, если бы ты мне этого не запретил.