Этот день гоблины запомнят как переломный день в безупречной истории Величайшего Банка «Гринготтс».

========== Последний обман ==========

Все трое оказались в комнате Малфоя в их семейном замке, и, когда ребята попытались поднять девушку на ноги, обнаружили, что та без сознания. Каркаров быстро подхватил ее на руки, а Малфой откинул покрывало со своей кровати.

- А она неплоха, - кивнул Каркаров, осматривая ее с ног до головы, аккуратно расположив ее голову на подушках.

- Ты издеваешься? - скривился Драко, быстро накинув на девушку покрывало.

- Нет, Драко. Я о том, что она нас вытащила. Я ее недооценивал, она сильнее, не в плане магии, а духовно, - задумчиво ответил Андрей.

Драко ничего не ответил, сверля Каркарова взглядом. Малфой не знал, отдает ли Андрей себе отчет в том, что они соперники друг другу. Когда Каркаров заметил выражение лица Малфоя, у него в сознании всплыла картина, когда он их застал последний раз. Андрей примирительно развел руки в стороны:

- Да, да, это твоя территория — я ухожу, - пожал плечами и развернулся.

- Твоя комната там же, где и была, - сухо ответил Драко, провожая взглядом Каркарова.

- Подумай, прежде чем влюбляться в нее, - Каркаров обернулся уже за дверью, прежде чем закрыть ее. - Ее сердце закрыто или заполнено чем-то другим… или кем-то.

Дверь тихо закрылась и щелкнул замок, а Малфой яростно ударил кулаками по тумбе:

- Тобой! Ее сердце занято тобой! - ненавистно шептал он сам себе.

Когда чувство схлынуло и он остался предоставлен сам себе - понял, что очень слаб. Драко встал перед зеркалом. Увидеть себя было мало: в глазах парня в отражении читалась боль и обида, а на лице слабо кровоточили ссадины, в нескольких местах была порвана мантия, которую он тут же стянул с себя, отбросив в сторону. На плече белоснежной рубашки, словно на снегу, красовался кровавый узор. На животе разрез, а брюки были целы, как ни странно. Когда Драко осмотрел себя — вспомнил, что Каркаров тоже был ранен, возможно еще больше чем он.

По приказу Малфоя в комнате появился домовик с чистыми полотенцами и теплой водой. Драко залечил свои раны палочкой, переоделся и направился к Мирроу. Вскоре на маленьком столике появилась чашечка кофе и кусочек пирога. Драко проглотил это, словно не пережевывая, и распорядился, чтобы Андрею принесли тоже самое. Он не питает к нему негативных эмоций, пока Каркаров далеко от Мирроу, тогда Малфой спокоен и даже весьма дружелюбен.

Драко аккуратно расстегнул единственную пуговицу — изумрудную брошь в виде змеи, на мантии девушки и распахнул ее. Парень был ошеломлен, рассматривая ее одежду. Она была в свободном платье чуть выше колен черного цвета. Малфоя ужаснуло то, что не смотря на цвет одежды — пятна от крови выделялись: оно липло к ее телу и было темно-багровым. «Мне воспитание не позволит это снять, а магия не вылечит ее», - обреченно понял Драко. Малфой позвал эльфийку в комнату, а сам встал к ним спиной у окна, пока та помогала Джоанне. Домовик по магловски наложил аккуратные повязки на тело девушки, очищая ее от растекшихся следов крови, затем укрыла Мирроу теплым одеялом и оставила рядом рубашку и брюки на спинке кровати.

- С ней все будет в порядке? - обеспокоенно осведомился Малфой.

- Да, сэр. Ей нужно отдохнуть. И вам — тоже, - кивнула эльфийка.

- Принеси к кровати кресло, я буду здесь. Ужин уже прошел?

- Да, сэр, мистеру Каркарову уже принесли ужин к нему в комнату.

- Хорошо, можешь идти.

Домовик поклонилась и исчезла с характерным хлопком. Через несколько мгновений в комнате появилось кресло рядом с кроватью. Малфой, не долго думая, расположился на нем, не отрывая своего взгляда от уставшего лица девушки, пока не уснул.

Мирроу только внешне была спокойна, в ее голове творился хаос. Ей мерещились ссоры, споры, крики, боль, призывы о милосердии и помощи, словно она была казнящей рукой.

***

Андрей ходил по коридору туда-обратно, не находя себе места. Стены были бледно-розового цвета, кое-где висели общие фотографии, на которых были изображены выпуски подростков разных лет. Он был в приюте и ждал ее. Вот вдалеке одна дверь открылась и из нее вышла Джоанна. Волосы аккуратно заплетены в косу, лицо светилось от радости, она уже давно ждала его тоже.

- Привет, - смущенная улыбка и опущенный в пол взгляд.

- Привет, - ответил Каркаров несколько тревожно. - Мы могли бы где-нибудь поговорить?

Его голос слышала только она и это ее озадачило, зачем он секретничает, но Джоанна послушно отвела его в свою комнату: соседки были младше ее и сейчас на занятиях.

- Я тебя слушаю, - девушка поймала пальчиками его ладонь. Андрей сначала опасливо дернулся, желая отстраниться, но понял, что не в силах это сделать сейчас и переплел свои пальцы с — ее. Мгновение, которое он бы хотел остановить, чтобы не нужно было говорить тех слов, которые не хотелось. Ему было больно, еще больнее, чем ей самой.

« Анна, скажи мне… почему мы обязаны делать то, чего не хотим? Почему я не могу быть с той, с кем хочу быть? Я Тебя Люблю! Каждое слово с большой буквы. Мне почти семнадцать, а я не могу выбрать себе невесту. Я готов отказаться от всего, потому что знаю, кто хранит мое сердце. А он великодушно позволил мне провести с ней последний вечер!» - то, что думал он в тот момент, но не мог сказать вслух. Даже сейчас, во сне, Мирроу не может услышать его крик и его боль, она ее просто чувствует.

- Мы уезжаем, Анна, - тихо произнес Андрей.

- Что? Когда? - тревога зазвенела и в ее голосе.

- Завтра нас уже здесь не будет, - Андрей проглотил ком в горле. - Отец распорядился.

Джоанна тяжело вздохнула, смотря куда-то перед собой, затем, плотно сомкнув губы, спросила:

- А когда вернетесь? В этом году вы уезжаете раньше…

Каркаров не отвечал, молча сжимал ее ладонь, сдерживая собственную горечь. «Когда-то же ты должен образумиться!» - звенела последняя фраза Игоря — его отца, в сознании Андрея. Андрей стиснул зубы и на одном дыхании произнес:

- Никогда. Отец продает имение.

Мирроу тихо всхлипнула, выдернула свою ладонь из его рук, спрятав ею лицо. Она сжала вторую ладонь, впиваясь ногтями в кожу до боли, также и впиваясь ногтями в лицо, оставляя следы:

- Я знала… и боялась, что ты когда-нибудь это скажешь… Когда я должна была это услышать и перестать витать в облаках. Трудно поверить, что сказки становятся явью. Трудно поверить, что я могу стать той Золушкой, которая выскользнет из приюта и станет горячо любимой принцессой, - девушка выдавливала из себя каждую фразу, вытягивая вместе с ней из себя обиду и горечь. Андрей хотел ее перебить и что-то ей сказать, но у него самого стоял ком в горле.

- Анна, милая, подожди, нет… - начал лепетать юноша, смотря на нее полным отчаянья взглядом, но Джоанна положила палец к его губам.

- Нет, ничего не говори. У нас есть этот вечер? - шепотом спросила Мирроу.

Андрей кивнул, придвинулся еще ближе и мягко поцеловал ее. «Выпивая ее боль», в завершении, прихватил губами ее нижнюю губу, словно вбирая последнюю из этих капель.

Они шли вместе под руку, не сводя своего взгляда с небо, на котором разливался закат, словно прощаясь с парой, которую вместе увидит не скоро. Они изредка обменивались какими-то фразами. Джоанна иногда задавала ненавязчивые вопросы, а Андрей ненавязчиво уходил от ответа. После очередной двусмысленной фразы, Мирроу перестала предпринимать попытки что-то узнать и просто замолчала. Она просто шла, иногда отвечая на его вопросы. Пока они так шли уже стемнело, только фонари освещали улицу.

Каркаров выудил из головы какое-то воспоминание о школе, фильтруя информацию, чтобы она не могла раскрыть его тайны. Джоанна отвечала ему печальной улыбкой на это, внимательно слушая и запоминая каждую фразу, после чего он не выдержал и обронил:

- Я не хочу думать, что завтра я не смогу прийти к тебе…

Мирроу и вовсе поникла: он снова вонзил ей нож в открытую рану. Тогда Андрей резко сменил тему, рассказывая о том, что он будет скучать, что когда он станет совершеннолетним, то перевернет все вверх дном, но найдет ее, сопровождая каждую фразу нежными прикосновениями губами к ее рукам. Анна оттаяла и нежно поцеловала его в щеку.