Парень немного приближается ко мне, а я уже готовлюсь вскочить с места и признаться во всех своих грехах, но его губы скользят чуть правее, задевая мою щёку.

– Один раз, прошу, – пьяно шепчет он, обжигая меня губами, а я от лёгкого ужаса расширяю глаза и понимаю: Максимусу уже плевать, с кем целоваться. Он и парню не откажет.

Брат отстраняется от моего уха и решительно целует в губы. Я плотно их сжимаю и упорно не хочу отвечать на этот лёгкий поцелуй. Крики Питера и Адлера уходят на задний план, затем они весело смеются, а я ощущаю на себе их пристальные взгляды. Макс щиплет меня за талию и добивается того, что я немного приоткрываю рот.

Боже, меня сейчас стошнит. Меня точно сейчас стошнит прямо на брата при его друзьях! Я плотно зажмуриваю глаза и нелепо отвечаю. Так, Лина, представь, что это Джулиан. Вспомни его, он рядом, это он целует тебя и обнимает своими тонкими пальцами. Это у него на коленях ты сидишь. Поверь в это!

Или думай, что ты попала в свою фантазию, где рядом с тобой тот незнакомец, что заплатил за книгу. Только не вспоминай, что ты целуешься со своим пьяным братом, иначе тебя точно вывернет наизнанку.

– С языком! – кричит Адлер. – Чего вы как дети!

Я чувствую, как Максимус приоткрывает рот – наши языки встречаются, а я ощущаю, как к горлу подступает весь алкоголь, который я сегодня выпила. Меня сейчас вырвет прямо ему в рот. Я отстраняюсь и изображаю непринуждённость.

– Ну, всё, хватит с вас! – весело смеюсь я, а сама готова грохнуться в обморок.

– Так не интересно! – Питер бросает своё тело на диван.

– Честно-честно, – тяну я. – Где у вас тут туалет?

Я спокойно поднимаюсь на ноги, изящно отцепляясь от своего «парня», и поправляю задравшееся платье.

– Наверх вторая дверь направо, – блондин кивает в сторону лестницы.

– Не скучайте, – я улыбаюсь и пересекаю гостиную, начиная медленно поднимать по ступеням – я до сих пор чувствую на себе их взгляды.

Когда парни пропадают из виду, я зажимаю рот рукой и со всех ног бросаюсь к распахнутой двери ванной – чувствую, как меня начинает выворачивать ещё сильнее. Внутри пусто. Я кидаюсь к унитазу и падаю перед ним на колени, хватаясь за края. Всё начинает кружиться и завлекать меня в свой жуткий водоворот красок, я пугаюсь ещё больше и, наконец, с противным звуком лишаюсь содержимого моего желудка.

Полегчало.

Ноги несут меня к раковине, я хватаюсь за её края руками и стою с закрытыми веками. Хочется выбросить этот ужасный поцелуй из своей памяти, но ничего не получается – от мысли, что я целовалась с собственным братом, меня снова начинает выворачивать. Сплёвываю желчь в раковину, и тошнота отступает. Включаю воду и умываюсь, затем поднимаю глаза и смотрю на своё бледное отражение. Настоящий покойник!

– Ты в порядке? – я поворачиваюсь на голос.

К косяку прижимается Максимус и смотрит на меня с таким лицом, словно только что проглотил целый лимон и даже не посластил его. Его лицо какое-то бледно-зелёное. Руку прижимает к животу, наверное, боясь лишиться своей еды. Мне кажется, что он за пару минут моего отсутствия полностью протрезвел.

– Да, – выдавливаю я и снова смотрю на своё отражение. Я похожа на зомби из одной из серии сериала «Сверхъестественное», когда какой-то придурок решил оживить свою умершую подружку.

– Поехали домой, – наконец, устало говорит брат.

Я киваю и выключаю всё ещё льющуюся воду. Мы выходим в коридор и спускаемся на первый этаж.

– Я предупрежу парней, – Макс без эмоций сворачивает в сторону гостиной, а я иду к выходу.

На улице немного прохладно, но я с удовольствием вдыхаю в себя свежий воздух – после душного помещения кажется, что здесь рай. Поблизости никого. Лишь какой-то парень стоит ко мне спиной на краю крыльца и курит. На нём джинсы, кроссовки и футболка. Я узнаю спину одного из ребят, которые нарядили пьяного парнишку в шляпу и мех в начале вечеринки. Это был тот, кто ушёл с места преступления самым последним. Незнакомец спокойно потягивает сигарету и не обращает на меня никакого внимания – я спускаюсь с крыльца и встаю рядом с мотоциклом.

Во рту привкус рвоты, руки немного дрожат, а ноги больше не хотят держать меня на этих каблуках. Я смотрю в сторону двери. Макса нет. Взгляд невольно падает на спину парня, и у меня возникает жуткое желание подойти и попросить у него сигарету. Я не курю. Вообще. Даже никогда не пробовала, но в этот момент после всех этих навалившихся событий у меня возникает жуткое желание начать травить себя этим едким дымом, который бы поглощал каждую клетку моего организма, приближая мою смерть. Свидание со смертью, наверное, это страшно и интересно.

В тот момент, когда я набираюсь смелости подойти к незнакомцу и попросить одну сигаретку, дверь открывается, и выходит мой брат. Максимус не смотрит на меня, спокойно спускается со ступеней крыльца и проходит мимо меня к байку, запрыгивая на него. Я медлю. Ехать с ним обратно мне не хочется, потому что в голове возникает мысль, что если я ещё хоть раз к нему прикоснусь, меня вырвет.

– Я лучше пешком, – тяну я.

Макс, наконец, поворачивает ко мне голову и спокойно говорит приказным тоном.

– Не дури. Мы на другом конце города. Я не отпущу тебя на ночь глядя одну, – его лицо не выражает никаких эмоций.

Я вздыхаю и, пересиливая себя, забираюсь на байк, неловко обхватывая талию брата. Мы трогаемся с места, а я закрываю глаза и представляю, что мотоциклом управляет невысокий худой парень с бледной почти белой кожей, словно он всю жизнь провёл под землёй и никогда не был на солнце. У него чёрные как смоль волосы, зализанные назад с помощью геля. А глаза голубые-голубые. И шрам во всё лицо, чтобы он наверняка не был похож на Максимуса.

Мы быстро доезжаем до дома – я мгновенно оказываюсь на земле и иду к двери. Брат заглушает мотор.

– Лина, подожди! – он догоняет меня на второй ступени крыльца и хватает за локоть. У меня возникает жгучее желание оттолкнуть его и брезгливо передёрнуться, но я этого не делаю.

– Что? – спокойно спрашиваю я, немного повернувшись.

– Давай забудем? Вычеркнем этот день из нашей жизни. Я, правда, сожалею, что всё это затеял, – он выглядит уставшим и жалким.

Я сдаюсь.

– Хорошо, – я высвобождаю руку. – Об этом никто не должен знать. Никто, слышишь?

– Конечно, – Макс улыбается. – Мы были пьяные, и не обязательно, чтобы это знали.

– Сделаем вид, что ничего не было, – я тоже улыбаюсь.

Становится как-то легко и свободно, словно камень с души упал и разбился на кучу песчинок.

– Отлично, – он довольно хмыкает. – А теперь я спать, если никто не против!

Парень проходит мимо. Я стою ещё несколько секунд на крыльце, а потом следую его примеру. Завтра будет такой же обычный ничем не примечательный день, а эту ночь можно смело вычеркнуть из жизни.

LAFEE – Leben Wir Jetzt

Книги сближают

Школьный автобус останавливается у ворот школы ровно в семь тридцать две каждый день. Сегодня он задерживается на девять минут из-за какой-то старухи, которая полчаса переходила улицу, поэтому выбраться из душного транспорта у меня получается только ровно в семь сорок одну, точнее нет, вру. Я вываливаюсь в распахнутые двери самой последней, когда все остальные ребята соизволили с бешеным воплем покинуть салон и разбежаться в разные стороны. Так всегда бывает: мне приходится ждать, пока автобус опустеет, чтобы меня ненароком не толкнули локтём под рёбра или в суматохе не придавили к полу.

Помню, когда я появилась здесь впервые, меня вынесла на улицу толпа бешеных школьников за считанные секунда – я потом долго не могла прийти в себя. Конечно, кому захочется сидеть в провонявшем потом и неимоверно душном «гробу» и ждать, когда от жары он грохнется в обморок?

Никому.

А вот я привыкла. И мне всё равно. Да-да. Хотя, признаться, сегодня не так жарко, как было вчера, иначе бы я точно не пережила бы эту ночь без моего, простите, нашего «Вини», который вибрирующим звуком работал за стенкой в комнате моего братца.