Разъезжая по служебным обязанностям буквально по всей России, включая Кавказ и Сибирь, П. Ф. имел обширное знакомство в кругах высшего духовенства и профессуры. Обладая от природы общительным характером, при несомненной умственной одаренности, П. Ф. пользовался огромным уважением среди своих обширных знакомых. А благодаря твердости своего характера, соединенного с врожденной тактичностью, П. Ф. оказывал большое влияние на духовно-учебное и воспитательное дело в Poccии.
После революции П. Ф. работал в составе Всероссийского Поместного Собора в 1917-18 г.г. Избранный Собором Патриарх Тихон привлек П. Ф. в качестве одного из ближайших своих сотрудников. В 1920 г. Патриарх Тихон постриг П. Ф. в монашество и 25 апреля рукоположил его в сан епископа, с назначением на должность патриаршего викария, впоследствии возведши его в сан Митрополита Крутицкого.
По завещанию покойного Патриарха Тихона, Митрополит Петр Крутицкий значился в числе трех иерархов, {136} долженствующих в порядке определенной преемственности быть местоблюстителями Патриаршего престола. Обстоятельства сложились таким образом, что никто из первых двух митрополитов не имел фактической возможности исполнять обязанности местоблюстителя Патриаршего Престола и только Митрополит Петр Крутицкий, третий кандидат, указанный Патриархом Тихоном, вступил на эту высокую ответственную должность. Этот момент характеризовался с одной стороны провалом последних надежд на создание Патриаршего "легального" Управления, о котором хлопотал покойный, а с другой стороны все растущей активностью обновленцев.
В период правления Церковью Митрополитом Петром, обновленцы, окрыленные смертью Патриарха, стали добиваться соединения с Православной Церковью и вели энергичную подготовку в этом направлении к своему 2-му собору, долженствовавшему состояться в Москве летом 1925 года. Советская власть, широко поддерживавшая обновленцев, и в данном случае, всеми мерами административного воздействия, старалась склонить местных православных епископов на соединение с обновленчеством: упорствующие арестовывались и высылались, колеблющимся сулили всякие блага, при условии перехода их в обновленчество. В атмосфере растущего нажима обновленцев и совет. власти, под напором репрессий, казалось, создавались колебания и неуверенность в ряде отдельных местностей России. Нужно было твердое и безбоязненное руководство. И в этот момент Митрополит Петр издал свое послание к Русской Церкви, резко и четко определившее позицию Православной Церкви перед лицом грядущих событий, как позицию полного непримиримого стояния за истину и отвержения всяких компромиссов, как с обновленчеством, так и с поддерживающей его советской властью.
Это послание Митрополита Петра, сразу же восстановившее твердый дух в Церкви и обрекшее на полный крах столь долго и тщательно осуществлявшуюся подготовку обновленцев и правительства, сыграло вместе с тем и роковую роль в его личной судьбе. Сов. власть, убедившись, что в его лице Православная Церковь имеет неподкупного и бесстрашного вождя, достаточно энергичного и смелого, - стала подготовлять способы для изъятия его от руководства Церковью.
С этой целью в газетах стали появляться статьи, полные клеветнических инсинуаций против Митрополита Петра и его якобы контрреволюционной деятельности, а затем на обновленческом лжесоборе в Москве, знаменитый Введенский огласил {137} заведомо ложный, сфабрикованный в ГПУ документ, якобы разоблачающий связь Митрополита Петра с "заграницей". Одновременно с этим, перед лицом уже прямой и для всех очевидной угрозы ареста - Тучков от имени правительства начал вести с Митрополитом Петром переговоры о "легализации", т. е. официальном оформлении управления Православною Церковью, какового до сих пор она не имела, находясь на нелегальном положении.
Эта "легализация" обещала облегчить бесправное положение Церкви, но требовала принятия Митрополитом Петром ряда условий - как то: - 1) издание декларации определенного содержания,
2) исключение из числа управляющих - неугодных власти епископов, т. е. устранения их от церковной жизни, 3) осуждения заграничных епископов и 4) в дальнейшем определенный контакт в деятельности с правительством в лице Тучкова. За это общалось официальное оформление управления и неприкосновенность тех епископов, кои будут назначены на епархии по соглашению с властью.
Предлагая Митрополиту Петру свои условия в момент, когда ему угрожала уже личная непосредственная опасность, - правительство безусловно рассчитывало, что, желая сохранить свободу и спасти себя от грядущих испытаний, Митрополит Петр пойдет невольно на уступки. Однако, пренебрегая всеми личными соображениями, Митрополит Петр решительно отказался от предложенных ему условии и, в частности, отказался и подписать предложенный Тучковым текст декларации.
Летом 1925 г. комиссар по церковным делам Тучков хотел самочинно сделать местоблюстителем Митрополита Агафангела, а Митрополита Петра послать в Ярославль. Местоблюститель на это ответил: я охотно передам власть Митрополиту Агафангелу, так как он кандидат на местоблюстительство прежде меня, но сам останусь Митрополитом Крутицким, так как не дело гражданской власти вмешиваться в дела чисто церковные. Это было сказано с такой твердостью, что Тучков оставил свое намерение до 1927 г., когда Митрополит Сергий и подчинил внутреннюю свободу Церкви богоборной власти, признал ее власть и компетенцию в чисто церковных делах.
Не долго управлял местоблюститель патриаршего престола Митрополит Петр. Он уже твердо знал, что никакие уступки с его стороны не могут подкупить власти. Власть все берет и ничего не дает. Поэтому разные предложения агента власти Митрополит прямо отвергал и даже выпроваживал его из своих покоев с такими словами: "вы все лжете; ничего не дадите, а {138} только обещаете; а теперь потрудитесь оставить комнату, у нас будет заседание". Такое свое отстранение от церковных дел озлобленный враг не долго мог терпеть.
10 декабря 1925 г. у Митрополита Петра был произведен ночью обыск, сам же он сперва был арестован на дому, а через два дня переведен во внутреннюю тюрьму на Лубянку. Одновременно с ним была арестована группа проживавших в Москве иepapxoв, близких Митрополиту Петру и, очевидно, по мнению ГПУ, единого с ним настроения. Это были: Архиепископ Николай Владимирский, Пахомий Черниговский, Прокопий Херсонский, Гурий Иркутский, епископы Парфений Анашевский, Дамаскин Глуховский, Тихон Гомельский, Варсонофт Каргопольский и др.
Согласно завещанию, оставленному Митрополитом Петром - в случае, его ареста в управление Церковью должен был вступить в качестве Заместителя Местоблюстителя сперва Митрополит Сергий Нижегородский, затем Митрополит Михаил, экзарх Украины, и, наконец, Митрополит Иосиф Петроградский (находившийся в Ростове).
Однако, к моменту ареста Митроп. Петра ГПУ уже подготовило самочинническую группу епископов, во глав с apxиеп. Григорием Екатеринбургским и еписк. Борисом Можайским, каковая, по примеру живой церкви при аресте Патриарха - немедленно же, как только был арестован Митропол. Петр - созвала совещание своих, заранее сговорившихся участников: 9-ти епископов, живших в Москве. Объявила, что деятельность Митрополита Петра была контрреволюционна и что - в виду его ареста и отсутствия т. образом управления Церковью - они, собравшиеся 9 епископов организуют из себя "Временный Высший Церк. Совет" и берут в свои руки управление Церковью.
Apxиeп. Григорий и др., получив свидание с Митроп. Петром в ГПУ передают ему доклад о положении Церкви, в котором сообщают, что Митрополит Сергий не может управлять Церковью, что Митроп. Михаил отказался и Митроп. Иосиф - тоже и что т. обр. церковные дела требуют нового распоряжения от Митроп. Петра, дабы избегнуть полной анархии.
Митроп. Петр, не подозревая предательства, зная архиеп. Григория по его прежней стойкости в Православии, положил на этом докладе, тут же в ГПУ на свидании 1-II-1926 г, резолюцию о сдаче управления Церковью коллегии из Apxиeп. Николая Владимирского, Дмитрия Томского и Григория Екатеринбургского; в это самое время Apxиeп. Николай сидел в той же тюрьме ГПУ" а Apxиeп. Дмитрий был в Томске и в Москву приехать не мог. Apxиeп. Григорий, зная все это, умолчал, и с резолюцией {139} Митроп. Петра покинул ГПУ, очевидно считая себя господином положения. Однако, резолюцию свою Митроп. Петр написал не в категорической, а в условной форме, давая этим понять, что она обязательна к исполнению лишь при известных условиях, а именно при условии невозможности для Митроп. Сергия управлять Церковью. И это дало Митроп. Сергию и всей Церкви право отвергнуть предательство и самочинное начинание Apxиeп. Григория и др.
