Но, подойдя к протоке, ужаснулись. Поток гремящей на крупных валунах воды стал мощнее раза в два, чем утром. А мы и утром-то еле-еле прорвались.
Дома за задержку по головке не погладят, а тем более, если к ночи не вернутся мальчиши. К тому же, нам всегда строго-настрого запрещали рыбачить с острова. Так что делать нечего, сняли обувку, повесив вместе с уловом на шею, засучили штанины (хотя и бесполезно - воды по пояс, а то и выше), ухватились все втроём за свои ивовые удилища и пошли. Цепочкой друг за другом.
Я уже не помню каким шёл, но когда вода дошла до пояса, ещё не достиг середины ревущего потока. Потом всё просто - ледяная горная вода сбила с ног и, крутя и переворачивая, как песчинку, понесла по течению. Сразу же уплыли ботинки и улов, выскользнуло из детских ручонок хлипкое удилишко. Помню, что я отчаянно цеплялся руками и ногами за крупные валуны на дне. Но толку было мало. Сильное течение уже разогнало моё беспомощно барахтающееся тело. А валуны были скользкие - не зацепишься. Спасло меня то, что чудом вынесло на небольшую отмель, где я смог встать сначала на четвереньки, задрав вверх голову. Только один нос торчал из несущихся струй. Потом потихоньку, стал выкарабкиваться на тот же берег, с которого мы, отчаянные несмышлёныши, начали своё роковое путешествие. С разодранными в кровь и избитыми в синеву конечностями, но самое главное, живой, выбрался на сушу. Там уже сидел и дрожал от страха и холода один из моих собратьев по рыбалке и несчастью. Из местных русских.
А вот третьего, монголёнка нашего возраста, река забрала. И я даже не помню, нашли его тело потом или нет...
Часа через два, в полной темноте на противоположном берегу показался свет фары. Я сразу узнал свет от динамки на отцовском велосипеде. Меня уже потеряли дома и искали.
Короче, папаня, сам несколько раз чуть не унесённый потоком, перенёс на спасительный берег сначала другого пацана, потом меня. Вот так я спасся в тот раз.
Потом был ещё случай. Тоже в Монголии, но уже зимой. Я стал на год постарше.
Играл с ребятами на льду речки-вонючки в Улан-Баторе. И заигравшись, по-глупому, угодил в занесённую снегом и шугой полынью. Причём, сразу течением затащило под лёд. Хорошо, что не глубоко. Я смог достать заросшее травой дно ногами. И течение несильное. Так что, пригнувшись и открыв под водой глаза, я пошёл подо льдом к светлому пятну промоины. Через минуту уже вынырнул, а там ребята на руки подхватили и отвели бегом домой, благо мы всего метрах в трёхстах от речки жили.
Ещё много подобных неприятных моментов в детстве случалось.
Да и не только в детстве.
Лет семнадцать назад отдыхали и рыбачили с дружбаном Владиком на Черноисточинском пруду под Нижним Тагилом. На вёсельной лодке заплыли в запретную зону, на полуостров, где производится питьевой водозабор для города. Там рыбы полно, так как рыбаков и отдыхающих не подпускают. Но мы подошли вечером уже по темноте. Незаметно. И лагерь с костром разбили в низинке крутого берега. Так что проходившая иногда по верху охрана нас не видела. Расставили на ночь с лодки поставки на крупную рыбу, благополучно приговорили поллитрушечку и плотно закусили ароматным шашлычком. А лишь улеглись спать, как по палатке забарабанил крупный дождь, и задул мощный ветер.
Буря с дождём бушевала всю ночь. Брезентовая палатка протекла к чертям. Мы вымокли и поспали чутка лишь благодаря водочной анестезии. С утра погодка стала ещё хужей. Под таким дождём уже ни костёр развести, ни порыбачить с удовольствием, ни отдохнуть по-нормальному. Решили трогаться в обратный путь. Скидали намокшую насквозь палатку и вещи в лодку, запрыгнули сами и поплыли поставки снимать. Сняли ближайшие к берегу два с огромадными лещами, а чуть дальше - волна не даёт. Лодчонка-то манюсенькая, некоторые волны через борта перемахивают. Вобщем, плюнули на остальные поставки (хотя там тоже не по одной крупной рыбине сидело - видно издалека!) и решили, не искушая судьбу, грести к дому. Но чем дальше на простор, тем волны круче. Я на вёслах, Владик воду со дна лодки не успевает вычерпывать. Ибо утлая лодчонка под тяжестью намокшего груза сама бортами волны загребает.
До спасительной пристани ещё километра три. Да не по прямой, а по дуге, против волны, иначе перевернёмся на раз-два. Короче, заветный берег приближался, ну, очень медленно.
Мы бились так с час, наверное. Сверху ливень поливает, с боков волны хлещут. У меня силы уже на исходе. А Владик вообще в панику вдарился. Плачет, в голос с жизнью прощается и то и дело перестаёт воду черпать. Я его тут же самым страшным матом крыть начинаю и угрожаю веслом по е... лицу заехать. Но сам понимаю, что шансы доплыть в такой шторм на этой посудине чуть ли не нулевые. Только грести не перестаю. Жить-то хочется.
Всё это повторяется раз двадцать, пока постепенно мы не вышли-таки на более спокойную воду. Когда опасность миновала, я сушу вёсла. Гляжу, с рукояток красная вода капает. Ладони стёрты не то что в кровь - в мясо. После этой рыбалки недели две с перевязанными руками ходил.
И совсем недавно, года два тому, в Египте также едва живой остался. И опять на воде.
Отдыхал в тот раз один, турист-напарник по причине форс-мажора в последний момент путёвку сдал.
Отдохнув положенный дни и ночи, напоследок я решил сплавать на острова с песочком и рыбками. Из хургадского отеля на катере отправились с группой в обычную однодневную экскурсию. Целый день всё шло классно. Под самый конец только не задалось.
Когда катерок уже рассекал морские волны в обратный путь, я решил сполоснуть ноги от песка. Спросил ещё у гида - можно, мол, прямо с борта ноги омыть? Можно, конечно, говорит. А сам в кубрик пошёл. На корме, кроме меня, никого. Не ожидая подвоха я спустил одну ногу в бурлящую от винта воду за кормой и опёрся о запрокинутый трап из нержавейки. Который оказался не закреплённым. Железяка опрокинулась в воду. А следом за ней и я. Да, хочу уточнить для юмористов, что был совершенно трезв.
