Девочка делает судорожный вдох, и начинает молотить руками во все стороны. В распахнутых глазенках ее ужас, в легких вода. Ок бережно буксирует Свету к берегу. Да, человек в основном состоит из воды. Но Света сейчас состоит из воды более, чем кто-либо другой. Ок помогает реке из Светы вернуться в русло. Девочка прокашливается, взгляд ее обретает смысл.
Ок обескуражен. Настолько, что над сосновыми макушками проносится волна возмущения. Спасики и каски же придумали трусы...
Вечереет. Туристов потряхивает, они отжимают края одежды, и, вяло аплодируя слетающемуся комарью, подводят неутешительные итоги. Плавсредв нет, снаряжения нет, еды нет.
- У меня спички есть! - выдает полненький кучерявый мальчик. - Сейчас...
Ну-ка, пацан, зажги!.. Ок с любопытством взирает на размокший бесформенный комок, извлеченный из кармана шорт. Там, вроде еще карамелька в обертке замешана и автобусный билетик.
- Мы здесь все умрем, да?.. - всхлипывает девочка в белой панамке, чудом сохранившейся во время заплыва.
Полюбуйтесь, происходящее их ничему не учит... Вы сейчас прыгать должны от радости, обниматься и песни орать. Что не погиб никто, придурки! Впрочем, стоп, песни не надо...
- Нет! - пытается шутить вожатая. - Мы здесь жить останемся...
И выплескивает на траву содержимое дамской сумочки: предмет, некогда бывший сотовым телефоном, связку ключей, ватные кружочки, влажные во всех смыслах салфетки. Торопливо подбирает и прячет пачку сигарет. О, зажигалка!..
На полянке разгорается костерок. Обстановка разом теплеет, общее настроение улучшается, слышится смех. Горе-туристы наперебой обсуждают групповой оверкиль.
- А как же мы теперь?.. - не унимается белая панамка.
Да очень просто. Встанете вы завтра по утряни и пошлепаете вдоль берега пешочком. За пару дней доберетесь до ближайшей деревни. Летом не замерзнете, ночи теплые. Кругом - ягоды-грибы. А не найдете, так ничего страшного, аппетит нагуляете. Мальчику вашему толстому вообще полезно на диете посидеть. Ничего вам не доспеется, дойдете, как миленькие. Ок не забывает о вашем присутствии только потому, что ему не нравится, как выглядит Света. Сидит та, привалившись к дереву, и улыбается вымученно. Сама бледная, как целлофановый пакет, на лбу испарина и чернота под глазами. Хорошо приложилась...
- Свет, ты как? Ой, у тебя кровь...
- Голова кружится... - мямлит Света и с этим признанием заваливается набок.
Очень добрый день!
- Ей нельзя на голой земле, простудится!..
Ок многозначительно покачивает еловой веткой.
- Давайте соберем одежду, - предлагает полный мальчик, - и постелем...
Ок дает мальчику несильного "леща", привлекая внимание, и снова покачивает веткой.
- А лучше, давайте лапника наломаем!
Какой смышленый молодой человек...
Однако вариант с пешим маршем отпадает. Ок в раздумьях сгущается вокруг телефона. Пожалуй, этой штукой можно вызвать помощь, если починить. Ок не сильно разбирается в электронике, другое дело - Окл.
- Ай! - вскрикивает вожатая от неожиданности, когда смартфон самопроизвольно включается и показывает, на минуточку, полный заряд батареи. - Работает, надо же!.. Сети только нет...
Окл дует на белокурую головку дымом от костра. Так, чтобы человек-вожатая не выпускала из поля зрения разлапистую сосну. Очень удобную. Прямо-таки лестницу, а не сосну.
- А если забраться на дерево?..
Какой догадливый у вас, дети, руководитель! Приятно, черт побери, осознавать, что вас доверяют не кому-нибудь, а студентке второго курса педагогического колледжа, проходящей практику.
Сверху, над зеленым океаном верхушек разбегаются во все стороны радужные волны сотовой связи. Окл старается их по возможности не принимать, радиосигналы вызывают у него чесотку. Вожатая пульсирует с сосны ярким алым, сбиваясь, захлебывается словами. Ее слышат. Отвечают умеренно-бордовым, ожидайте, помощь будет утром.
Темнеет. Подростки устраиваются у огня на ночлег. Окл обескуражен уровнем своего гостеприимства. Может, ему водить платные туры? Заваривать туристам "дошик" по утрам, снимать похмелье, заклеивать лодки, рыбу сажать на крючок?.. В повышенной плотности бытия Окл склонен к самоиронии.
Вот только Света беспокоит все больше... У девочки жар, дышит она тяжело и прерывисто. Над верхней губой застыли две темные дорожки, это носом шла кровь. Окл выворачивается через себя наизнанку и смотрит на девочку иначе. В сумраке светлым кантом очерчен контур ее тела, светится розоватым пятном резинка для волос с бусинами, а в стороны расползаются серые перья и истаивают дымом.
Девочка не доживет до утра.
И Окл ничем не может помочь.
Все серьезно.
По воде проносится рябь, дым костра прижимается к земле.
Оклатум сгущается над телом девочки. В его имени есть еще буквы. Но с ними он начинает грустно смотреть на звезды и вспоминать, что где-то там, далеко-далеко остался его дом... В этой плотности Оклатум становится видимым. Наверное, со стороны он похож на призрака или фантом. По крайней мере, на то, как их изображают в фильмах.
Света лежит, накрытая легкой курточкой, из-под которой высовываются голые ноги. Рядом в нерешительности кружат голодные комары. Оклатум предупреждает, что если хоть одна падла... посмеет... У него мало времени, но Оклатум надеется успеть. Он тихонько зовет девочку по имени, та на мгновение открывает глаза и тут же закрывает их вновь...
