29 октября 2014 года Шакро Молодой вернулся в Россию после освобождения из тюрьмы и после профилактической беседы с представителями министерства внутренних дел был отпущен. Этому событию были посвящены несколько песен. Грузия добивалась его экстрадиции, но получала отказ на том основании, что у Калашова российское гражданство.32
После гибели целого ряда «авторитетов» считался самой вероятной кандидатурой на пост неформального лидера организованной преступности постсоветского пространства.
Из дневника Дмитрия Ковтуна:
«03 июля, Москва.
Ощущаю себя царем Мидасом, только с чисто русским колоритом. Все, к чему ни прикасаюсь, моментально превращается в г… почти в золото. Права моя Мотька, так и есть. Стоило вчера на входе в Мещанский суд встретить Сашу Дрыманова, как сегодня утром позвонила его жена и сказала, что он арестован. Хорошенькое дело… А ведь он говорил мне, что чего-то нехорошего как будто ждет со дня на день…
Звонок раздался в 9 утра.
–Здравствуйте, вы меня не знаете, но я вас знаю, – скороговоркой раздался взволнованный женский голос на том конце провода. – Я жена Александра Александровича Дрыманова. Сашу… Его арестовали…
–Вот те раз, – присвистнул я. Хотя, что греха таить, дело было ожидаемое – скандал вокруг его заместителя и начальства облетел за два года все мировые СМИ. Однако, для меня ее звонок стал неожиданностью – мы с генералом не были особо близкими друзьями, а виделись, не считая вчерашнего дня, последний раз лет пять назад.
–Вы должны мне помочь… Саша, когда разговаривал со мной по телефону из кабинета следователя, сказал, чтобы я непременно вам позвонила. Сказал, что вы имеете большой опыт в частных расследованиях и только вы сможете вытащить его оттуда… Его обвиняют в связях с этим вором… А вы же знаете, что он был не такой, что он не мог с ним общаться в принципе…
Она говорила сбивчиво, но суть мне была понятна. Не потому Дрыманов попросил ее мне позвонить, что я «имею опыт в расследованиях» – есть и куда более знаменитые и опытные умельцы в столице нашей Родины. А потому, что сам Саша знал, что я знаю о Шакро нечто такое, чего никто не знает. Или знает только ограниченный круг. Сказать об этом впрямую в кабинете следователя не мог по понятной причине. Однако, после нашего с ним случайного разговора вышел эффект импринта – как у покойника застывает на сетчатке глаза лицо убийцы, так и в памяти Дрыманова, отрезанного ныне от мира, перед самым этим событием застыло мое лицо… Наспех пообещав его жене навести справки и перезвонить, я начал набирать Лугового.
–Арестовали? Ну и что? – равнодушно ответил не мой старый приятель, а депутат Госдумы. – Ты, что, решил сражаться за справедливость?
–Не так, чтобы очень, но… знаешь, мне кажется, его арест связан с Шакро…
–Дураку понятно.
–…а Шакро связан с делом Литвиненко.
–Приплыли…
–Ты ведь сам мне рассказывал, что в середине 1990-х, во время Первой Чеченской, Березовский вместе с Шакро руками чеченских террористов организовывал массовые похищения людей, а потом «организовывал» их выкуп – получал с родственников или с государства баснословные деньги, которые частично отдавал боевикам, а частично прикарманивал?33
–Ну и что? Время было такое, что в Москве сложно было бы найти человека, не связанного, так или иначе, с БАБом. Тем более такого масштаба, как Шакро. С тех пор много воды утекло, и искать причины ныне происходящего с ним в тех делах, думаю, не стоит.
–Я не об этом.
–А о чем?
–Получается, то, что творили тогда БАБ и Шакро, было на глазах у Литвиненко, так? Значит, мог Шакро быть как-то связан с заказчиком его убийства?
Луговой расхохотался:
–Тебе теперь везде эти призраки мерещатся. Стоит кому-нибудь чихнуть, ты припоминаешь детали его биографии, проводишь параллели с БАБ, а значит, и с Литвиненко, и пытаешься в этом совершенно пустяковом чихе отыскать себе оправдание. Кто угодно, только не ты причастен к его убийству…
–Может, ты и прав, – замялся я. – Но какое-то странное чувство, какой-то зуд меня не покидают после встречи с Дрымановым. Кажется, что ему надо помочь, и что этим мы сможем помочь самим себе…
–Да как помочь-то?
–Сам не знаю. Знаю только, что контора сейчас активно будет искать следы их взаимоотношений с Шакро, а там и БАБом, и Литвиненко запахнуть может. Мы должны вмешаться – по твоей, депутатской линии, – чтобы хотя бы самим быть в курсе их поисков, если уж помочь не сможем.
–Ерунда все это, – упрямо открещивался от меня Андрей. – Шакро уже после БАБа столько всего наворочал в этом мире, что черт голову сломит. Ни ты, ни я всего не знаем об их отношениях. Почему ты так убежден в том, что Дрыманов такой уж святой? Почему, если он кругом-бегом прав, его все же прихватили? Значит, знают чего-то. И он знает, что они знают.
–Знал бы – убежал…
–Возможно. Но я ни за кем бегать не собираюсь, тем более, из думского кабинета. Так что, извини, это не про меня. Других дел навалом…
В принципе, я ничего другого и не ожидал. Власть на всех накладывает дурной отпечаток – Андрей не стал исключением… Хотя, обвинять его в этом я не имею права – наверное, у меня и правда едет крыша от теории заговора, которая видится мне даже в случайных знакомых того же Абрамыча. Правда, есть еще один, жутко похожий на меня в этом вопросе тип – журналист Серега Доренко. Дурная о нем ходит слава, но многих знает, о многом помнит и может рассказать. Когда-то в 90-х был таким же наймитом Березовского, как и Луговой, только по части СМИ – с подконтрольного ему Первого канала нещадно бомбил Лужкова, пока самому БАБу, а значит, и его наймитам, не указали на дверь из страны. Ненадолго уезжал в Англию, потом вернулся, правда без былого лоска и веса – стал радиоведущим, – но с тем же звериным оскалом по части тайн и журналистских расследований высшей квалификационной категории, что и раньше. И уже 20 лет все в Москве знают – если какое-нибудь темное дело, какая-нибудь подковерная тайна, какой-нибудь смрадный душок в тесных рядах сильных мира сего, ищите Доренко. Никто лучше него не проконсультирует и не расскажет подноготную правду случившегося. Я решил – посоветуюсь с ним, а там будь что будет.
Набрал номер.
–Рассуди, – говорю, – Серега, против какого-то Шакро и такая война. Стольких генералов арестовали! Кто он вообще такой-то?!
–Это Дрыманов знает, у него надо спросить, – знакомым гнусавым голосом ответил Доренко.
–Да ну, брось.
–Думаешь, Дрыманов с Шакро не ручкался?
–Исключено. Не тот человек.
–Кто тогда?
–Не знаю. Он и сам не знает.
–А может, покрывает? Может, есть кто-то в его окружении – пусть и дальнем, – кто все же имеет контакты с Калашовым? И он о нем или просто забыл, или до жути боится произносить вслух его фамилию…
Я задумался. Показалось, что Сергей слышит, как на том конце провода скрипят мои мозги, потому что в следующую секунду он прервал разговор, бросив:
–Раз арестовали, а потом звонила жена, значит, все на прослушке, включая тебя. Так что хорош трепаться, приезжай, у меня все обсудим».
Глава третья
«Как Скрипаль и Литвиненко могли быть связаны с делом «русской мафии»? Расследование RTVI», RTVI, 19 октября 2018 года:34
«Последнее интервью с Александром Литвиненко мы записывали в 2002 году в Лондоне – за четыре года до его отравления. Уже тогда он говорил, что к его дому дважды приходили российские разведчики (не дипломаты, а именно разведчики) и показывал документ, полученный из Москвы: главный военный прокурор России запрашивал у директора Службы внешней разведки видеоматериалы о Литвиненко в Лондоне. «Адрес, по которому мы с вами находимся. Что это такое? Это какие материалы они на меня должны собирать на территории Англии? Где, скажите, в законе о российской разведке написано, чтобы российская разведка о пенсионерах материалы собирала на территории другого государства?» На самом деле он не был простым пенсионером. Как недавно стало известно, и Александр Литвиненко, и Сергей Скрипаль за границей продолжали работу, связанную с разведкой, вплоть до момента, когда на них было совершено покушение.
