– Я склонна согласиться с такой оценкой ситуации, мистер…

– Зови меня Дара.

На старом языке древней Кальты «дара» значит «дуб». Крепкий, ага. На нервах сразу захотелось шуткануть в стиле средней школы и спросить, не эвфемизм ли это для его могучего члена. Но вместо этого сокрушённо качнула головой и пожаловалась:

– Мой… друг, кажется, решил меня кинуть. А и пошёл бы он, козёл рогатый! Кстати, я Мор.

– О, прелестно. Это сокращённо от Морел или Морриган?

Морриган? Ма-ать моя Тьма, этот красный перец реально не первой свежести.

– Кто знает? – выдохнула в эдакой потуге на кокетство. – Должна же во мне быть какая-то загадка?

Вот когда читала всю эту хрень в руководстве по охмурению вампиров – ухохоталась до упаду. А смотри-ка, работает. Этот Дара ощутимо напрягся – не в плохом смысле, скорее как хищный зверь, почуявший добычу, – осмелел настолько, что даже уложил руку мне на шею. Погладил с нажимом, отогнул воротничок блузки.

Немедля захотелось оторвать наглому вампирюке явно лишнюю конечность. Но поди ж ты, я тут вроде бы пытаюсь корчить из себя беспомощную лапочку.

– Твой первый раз, сладенькая? Не вижу следов…

– Ты пока не видел всю меня.

Ответ Даре понравился. Хотя воспринял он его явно скептически – словно бы у меня на лбу написано, что в отношении вампиров я просто жалкая некусанная девственница.

– Как зовут твоего друга?

– Иорэт, – заявила я. И растянула губы в клыкастой улыбочке.

Рискнула обратить его в бегство, да. Но теперь, зная имя и лицо этого вампира, я найду его где угодно на западе. К тому же… этот не сбежит, нет. Он охотник. Из тех, что нипочём не смогут вовремя остановиться.

– Ах, этот друг, – протянул Дара, продолжая держать руку у меня на пульсе. Бесит ужасно. Так и хочется достать ствол да угостить крашеного проходимца серебром. – Его в последнее время много кто ищет. Возможно, я даже знаю, где он.

– И что же ты хочешь за это знание?

– Все мои желания относительно тебя должны быть очевидны, сладенькая. Как там вы, ушастые, любите говорить… У нас есть сделка, Мор?

Дерьмо. Я и впрямь собираюсь дать вампиру пожрать свою шею, чтобы вызнать у него про похитителя младенцев? Стрёмно как-то. Да, может, я и сторговала когда-то свою невинность Принцу Бастардов, но с тех пор прошло четырнадцать лет. Мозгов и осторожности немного, но прибавилось.

Ладно, по ходу разберёмся. Главное, остаться с ним наедине.

– У нас есть сделка, Дара.

Ухмыляясь чуть насмешливо, он протянул мне свою белёсую лапу для пожатия. А я… я дёрнулась, когда в кармане пиджака завибрировал комм.

– Прости, это, наверное, с работы. Мне надо ответить.

Дара был явно недоволен, но кивнул. Очень надеясь, что это не выглядит как бегство, я поспешила к выходу.

– Чарли?

– Эй, Киро-чин! – послышался в трубки знакомый сочный басок маршала Данбара. – Хорошо, ты ответила. Прости, что порчу выходной, но у нас тут… трындец, в общем. Можешь подъехать в парк Бри?

– Конечно, бро. Это ж тот, что у озера Лах-Бре?

– Да, он.

– Буду через двадцать минут.

К такси я, честно говоря, не пошла – побежала вприпрыжку. Подальше от этого дуба морёного, будь он неладен. Вампиры в целом-то довольно мутные типы, но от этого прям мурашки по коже. Возможно, потому что моё горло не в восторге от перспективы знакомства с его зубищами.

Совсем не в восторге. К следующему разу надо придумать что-то получше.

***

Близилась полночь, дороги уже почти опустели, так что до парка доехали быстро. Не без облегчения сунула двадцатку излишне болтливому таксисту, выбралась наружу и тут же зябко поёжилась – ноябрьской ночью в лёгком пиджачке разгуливать не очень-то комфортно. Ну да ладно, потерплю. До моего дома здесь недалеко; думаю, Чарли не откажется меня подбросить.

Пару минут я брела по мощёной дорожке на звук голосов, потом наконец увидела оцепление и раздражённо поморщилась. Копы, конечно, тоже здесь. Уже отсюда слышу, как Чарли собачится с моим самым горячим поклонником Кеннетом Барром – детективом полиции, заправским мудаком и просто редкой прелестью.

– Миз, сюда не… – забормотал было маячивший у оцепления сержантик, но тут же осёкся и расплылся в противной ухмылочке. – Хаттари, ты, что ли? Славная юбочка! Кен, смотри, твоя любимка нынче при параде!

Я и бровью не повела, уже давно привыкнув к хамским шуточкам, неизбежно знакомым всякой женщине, имевшей сомнительное такое счастье пойти работать в органы. В нашей сфере, увы, процветает сексизм, шовинизм и огульная нетерпимость ко всем, кто имел наглость не родиться белым чистокровным натуралом. Чтобы прижиться в полиции, нужно быть в два раза круче любого парня и напоказ презирать все «бабские глупости». А иначе как в том плохом анекдоте: дала – шлюха, не дала – шлюха и стерва.

– Ух ты, так оно реально женского пола! – подал голос Кеннет, как следует облапав меня взглядом и традиционно сделав вид, что мои… гендерные признаки его ни капельки не интересуют. – На работу как на праздник, а, феечка? Нового дружка завела? Кто этот несчастный?

Почему один вид кое-как накрашенной девицы в не шибко развратной юбчонке заставляет взрослых мужиков вести себя как кучка спермотоксикозных школьников? Да хрен его знает. Но они ж при этом ещё и воображают, будто женщине льстят их неуклюжие домогательства.

– Ревнуешь, сладкий? – огрызнулась я почти весело. – Дуться будешь у себя в участке. Забирай своих мудозвонов и катись отсюда, это федеральное расследование.

Кеннет на это лишь фыркнул, глазея на меня исподлобья.

– Не доказано, долбаная ты феечка.

– Слышь, Барр, пасть свою завалил, пока зубы целы! – рявкнул на него Чарли. – Ты мне что-то так и не ответил, какой человек может смастерить эдакий славный палисадничек.

– Я тебе не судмед, Данбар, – буркнул детектив уже без прежнего энтузиазма. Волк-оборотень, ещё и в обличье здоровенного чёрного парня с пудовыми кулаками и свирепым взором, – это вам не долбаная феечка. – Сам-то ни хрена дельного сказать не смог! Стоим жопы морозим, ждём вашу полукровочку, вы ж за любой херней к ней бежите.

– У вас какие-то проблемы с полукровками, детектив? – послышался за спиной вкрадчивый голос.

Вот даже поворачиваться не нужно – я знаю только одного… нечеловека, который, оставаясь исключительно вежливым, способен говорить так, что мороз по коже.

Повернулась, тут же упёрлась взглядом Вернеру в подбородок. И это ещё на каблуках. Ох, а я-то, наивная, считала свои метр шестьдесят восемь приличным для девушки ростом…

Впрочем, на фоне моего нового шефа даже здоровяк Чарли как-то внезапно скукожился. И дело тут вовсе не в размерах – качком Люциана назвать трудновато. Плечистый, статный, не более того. Просто он из тех, кто в любой ситуации остаётся самым крутым мужиком в комнате. И не в комнате тоже, да.

Что он тут делает, даже спрашивать не буду. Такой может делать что захочет и где захочет.

– Доброй ночи, сэр, – пробормотала я, вскинув голову и встретив пристальный взгляд зелёных глаз, чуть светящихся в темноте. – Не беспокойтесь на этот счёт, у детектива Барра проблемы не с полукровками, а со мной лично. Рискну предположить, здесь замешаны некие подавленные наклонности…

– Чё ты там пропищала? – тут же взъярился Кеннет, дёрнул меня за плечо, заставляя повернуться обратно к нему. – Думаешь, раз ты баба, то тебе всё можно? Оставь-ка эти шлюшьи штучки для своего клыкастого босса!

За спиной упомянутого босса я оказалась на удивление скоро. Люциан оттеснил меня, встал между мной и Кеннетом, навис над ним, напоминая то ли готовую к броску кобру, то ли грозную горгулью. Я только и успела сделать шаг в сторону, когда вдруг ощутила… это. Давление чужой магии. Сильной, пробирающей до костей. Словно наждаком по коже полоснули. И это я, тёмная тварь, которой такие фокусы в общем-то привычны! Чарли, будь он сейчас в своей волчьей шкуре, непременно бы ощетинился. Почти вижу, как он скалит зубы, как поднимается шерсть у него на загривке.