Джессика явно хотела сохранить свои отношения со Стивеном в тайне, а причиной этого была, конечно же, попавшая на ее крючок более крупная финансовая рыба, которую она пыталась затащить в сачок. Стивен предпочитал верить, что ее смущение вызвано только ее происхождением – якобы в неблагополучной семье она не привыкла к знакам внимания и нежностям. А затем, спустя несколько месяцев знакомства, Джессика исчезла – прямо как Золушка.
Я думал, что мы расстались, ведь она не отвечала на мои звонки. Через две недели она позвонила и как ни в чем не бывало сказала: «Привет, я просто была слишком занята, поэтому не могла перезвонить». Потом сказала, что у нее истек срок аренды жилья. А поскольку она не поладила с домовладельцем, тот не хочет продлевать аренду. Отсюда очевидный выход: переехать ко мне.
Переехав в особняк Стивена, Джессика рассказала о возникших проблемах с начальником и о том, что она хочет уйти с работы. Она рассердилась, когда он не поддержал ее в этом, но помалкивала до тех пор, пока они не поженились год спустя. Вскоре она забеременела.
Примерно месяца два спустя Джессика объявила: раз она ждет ребенка, ей больше нельзя ездить на метро, а значит, и работать. Тем не менее ей можно было ходить в спортзал и встречаться с подругами в кафе. Она записалась на фитнес для беременных. Эти занятия посещали состоятельные женщины, которым она завидовала, ведь они не работали. Там все старались перещеголять друг друга на праздниках по случаю дня рождения своих детей. На первый день рождения нашего сына мы арендовали зал и оплатили обслуживание. Это обошлось мне в 2000 долларов.
После рождения нашего первенца она решила, что теперь у нее есть право на деньги моих родителей, которые были богаты. Но я всего добился сам и не хотел ни о чем просить их. И все же, когда мы купили понравившуюся Джесс кооперативную квартиру, мне пришлось попросить у родителей взаймы. А позже, когда я хотел вернуть им деньги, она закатила истерику.
Когда у нас было уже двое детей, а она по-прежнему не работала, однажды она уговорила меня позвонить родителям и снова попросить у них денег. Они давали нам ежемесячно по 1000 долларов. Я не знаю, куда уходили эти деньги. Мне до сих пор стыдно перед ними.
Джессика еще до встречи со мной наделала долгов. Деньги утекали сразу, как только я их зарабатывал. Ей нужны были горничная, няни, психотерапевт, целитель по системе холизма, тренер, частная школа для мальчиков и все прочее, что составляло тот образ жизни, которого она, по ее мнению, была достойна. «Стирать белье я не буду», – сразу заявила она, поэтому стиркой занимался я, а помимо того, еще и готовкой и купанием детей. Друзья думали, что я сошел с ума. Но если ей перечить, она сразу начинает плакать, психует и все крушит. К тому же любящий муж хочет, чтобы у его жены было все.
Вскоре Джессике уже было мало жить принцессой на Манхэттене. Ей понадобилось вернуться на Средний Запад, чтобы похвастаться своей удачей перед родными. Там она уговорила «принца» Стивена вновь приобрести особняк. Ей нужен был самый большой дом в лучшем районе, шикарные машины, горничные, няни и все в таком духе. Но поскольку у сказочных принцев деньги никогда не заканчиваются, Джессика даже не задумывалась о том, как Стивен будет оплачивать этот образ жизни, после того как уволится из своей рекламной фирмы на Мэдисон-авеню.
Я позволил ей вести бухгалтерию и оплачивать счета. Я полностью доверял ей. Лишь со временем я узнал о том, что она была похожа на лису, охраняющую курятник. Все наши деньги мы потратили за несколько месяцев. Я начал задавать вопросы. Она отвечала, что не знает, где лежат наши счета и квитанции, но однажды сказала, что все бумаги хранятся в ее машине. Когда я предложил пойти и взглянуть на них, она объявила: «Я хочу с тобой развестись!»
После того как мы развелись, я узнал, что у нее были секретные кредитные карты. Банковские выписки, чеки и квитанции она и вправду хранила в багажнике своей машины. Она даже украла деньги, которые я откладывал на колледж для наших детей. Всякий раз, когда я говорил «нет», она все равно получала то, что хотела. Она лишила меня денег. А после развода неверно указала свои доходы и расходы, чтобы брать с меня алименты по максимуму, и при этом одевала детей в лохмотья, себе покупая ботинки за 160 долларов.
В чем же ее секрет? Вспомним реалити-шоу типа «Последний герой». Люди, которые в них побеждают, умеют манипулировать, лгать, нарушать слово. Для отвода глаз она заставляла меня сосредоточиться на моих, а не на ее проблемах: «Не смотри сюда, смотри туда». Когда я женился, я был не в себе. До встречи с Джессикой меня отвергла женщина, с которой я хотел связать свою жизнь. Другие женщины, с которыми я встречался, были физически привлекательными, но я не мог смириться с их низкой самооценкой. Джессика производила впечатление очень уверенной в себе особы. Она знала, чего хочет.
Джессику не прельщала судьба ее матери, вынужденной обеспечивать ее отца, который покалечился, упав в водосточный колодец. Джессика тогда была еще совсем маленькой. После этого ее отец располнел, обрюзг и потерял интерес к работе. Как человеку довольно черствому, по-видимому, ему не было никакого дела, как постоянное потакание своим слабостям сказывается на семье. Джессика копила в родительском доме гнев, а затем решила, что у нее есть право взять от мужчины, за которого она вышла замуж, все, что ей причиталось от отца, который не мог или просто не хотел дать ей что-либо.
Влечение Стивена к мнимой самоуверенности Джессики брало начало в его восхищении волевой матерью, которую он очень любит и которой его семья обязана своим достатком. Она успешно занималась бизнесом, в то время как его отец, хотя он и был очень хорошим человеком, зарабатывать не умел. После того как грабители вломились в его автосалон и убили владельца магазина через улицу, он уволился и стал работать на мать Стивена. Стивену всегда хотел угодить матери и завоевать ее любовь, став успешным мужчиной, которым никогда не был его отец.
И хотя в материальном плане он стал принцем, ему все равно продолжает казаться, что его жизнь, когда-то бившая ключом и полная радужных надежд, потрачена впустую. Он стал осторожнее и теперь проверяет кредитную историю женщины, прежде чем подумать о свидании с ней.
Дела сердечные и звонкая монета
Когда Хизер подошла к Расселу, он приказал себе сопротивляться ей. Мало того что она была на девятнадцать лет моложе (двадцать три года против сорока двух лет), так она еще и находилась у него в подчинении. Он был генеральным директором процветающей компании и, хорошо зная законы о сексуальных домогательствах, не собирался попадаться в эту ловушку. Но Хизер ни за что не хотела принять его отказ. Она постоянно давала ему понять, что она доступна, и всячески завлекала его.
«Что будешь делать в эти выходные?» – спросила она, когда я засобирался домой. «Доведу до ума кое-что из того, что не успел закончить на работе», – ответил я. «А я поеду к родителям, – сказала она. – Потому что у меня нет парня». Это был, конечно, намек. А иногда она льстила мне – например так: «Ты сам придумал эту концепцию? Это так оригинально, просто гениально», или: «Ты в отличной форме. Меня очень привлекают мужчины постарше, а парни моего возраста меня ничуть не волнуют».
Однажды вечером я засиделся в кабинете. Я не мог сосредоточиться. Может быть, снять трубку и позвонить ей? Я так и поступил. При этом я чувствовал себя уверенно, потому что она ясно дала мне понять, что ей будет интересно со мной! Это сродни покупке акций после тщательного анализа. Я встретился с ней после работы. Мы выпили и проговорили три часа. Я был очарован ею. В ней не было ничего от Золотоискательницы. Меня привлекала ее целомудренность, ведь для меня она была женщиной-ребенком. Она очень любила лошадей. Мы начали встречаться поздними вечерами, после того как я уходил с работы. Я наедался на 3000 калорий, и мы до четырех утра занимались «горизонтальной гимнастикой». Я мало спал и плохо ел.
