Стиль по-кошачьи.

Я взвизгнула и поднялась на четвереньки.

— Оставайся в таком положении, пока я не найду ее, детка.

Алек покрутил бедрами, пока входил и выходил из меня, заставляя меня содрогаться от каждого его движения.

Я зашипела, когда он полностью вышел из меня, вместо этого заполнив пальцами. Мне было хорошо, но я понятия не имела, что он делает.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Мое тело дернулось, когда его пальцы погладили меня, что заставило меня закатить глаза.

— О Боже мой!

— Нашел, — прошептал Алек.

— Нашел, что? — простонала я, когда он снова потер чувствительное место.

— Твою точку G.

Я даже не знала, что он ее ищет.

— Продолжай делать это. О Боже!

К моему неудовольствию Алек убрал от меня пальцы.

Улегшись на спину, он похлопал себя по бедрам, когда я посмотрела на него.

— Залезай на меня, так ты еще лучше почувствуешь каждый толчок, я обещаю.

Я поверила ему, поэтому медленно забралась сверху.

— Ты великолепен, — прошептала я, посмотрев на него.

Алек смотрел на меня, расположив одну руку на моем бедре, а другую на своем члене, направляя его в мое тело. Он прикусил нижнюю губу, когда я опустилась на него. Я застонала и откинула голову назад.

Христос.

— Вот так, котенок.... А теперь трахни меня.

Я подняла голову и посмотрела на него прикрытыми глазами. Я приподнялась, а затем опустилась обратно, заставляя его твердое тело дернуться подо мной.

— Бл*дь, — произнес он, потянувшись обеими руками и схватившись за верхнюю часть изголовья.

Я установила быстрый темп, пока скакала на нем. Он был прав, каждый толчок его члена внутри меня касался моей точки G. Это было душераздирающе. Я парила на небесах от ощущений, но также была потеряна в замешательстве. Ощущения в моем теле отличались от тех, что я чувствовала, когда мастурбировала — это было потрясающе, но странно.

— Что ты со мной делаешь? — застонала я.

Алек начал толкаться вверх, встречая меня своими толчками.

— Не сдерживайся. Я уже близко, детка.

Я потянулась вперед и схватилась за его грудь, вложив всю свою энергию, объезжая его все быстрее и быстрее.

Гораздо быстрее.

— Черт, да! — прорычал он.

Я была ослеплена внезапным позывом к мочеиспусканию, а затем пульсация пронзила мое тело.

— Алек! — закричала я.

Он зарычал, когда я перестала двигаться. Затем сел, схватил меня, перевернув нас так, что я оказалась под ним, и навис надо мной. Он толкнулся между моих бедер и уткнулся лицом в мою шею, впиваясь в нее зубами. Я выгнула спину и открыла рот, когда цунами удовольствия, прошлось по всему моему телу. Из меня, мягко говоря, сочилась жидкость, но я не беспокоилась об этом, как и Алек.

Он жестко толкнулся три последних раза, прежде чем напрягся и содрогнулся. Его таз все еще легко покачивался надо мной. Это длилось всего несколько мгновений, пока он полностью не вышел из меня.

И расслабился.

Так расслабился, что придавил меня.

— Не могу дышать, — прохрипела я.

Алек усмехнулся и быстро перекатился с меня на свободное пространство рядом.

Я собрала все силы, чтобы поднять голову и осмотреть себя.

— Что ты ищешь? — задыхаясь спросил он.

Я покраснела.

— Я почувствовала, что мне нужно в туалет, и потом... ну знаешь... что-то вышло наружу.

Алек посмотрел на меня и усмехнулся моему выражению лица.

— Ты кончила. Буквально. Ты потекла, это совершенно нормально во время оргазма из-за стимуляции точки G.

Правда?

— Ох, ну ладно, — прошептала я, откинув голову назад.

Святой Бог.

Я попыталась сглотнуть, но во рту все пересохло.

— Ты в порядке? — спросил меня Алек.

Он сейчас серьезно?

— Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо, но я очень устала.

Он рассмеялся.

— Закрывай глаза, котенок. Поспи.

И знаете, что? Я так и сделала.

Некоторое время спустя я проснулась все еще голая и уставшая.

Алек лежал рядом и играл на своем телефоне. Когда он увидел, что я проснулась и смотрю на него, то отложил телефон и улыбнулся мне.

— Привет, красавица.

Я улыбнулась в ответ.

— Все еще уставшая?

Я кивнула.

— Мое тело — олицетворение расслабленности.

Алек ухмыльнулся.

— Всегда пожалуйста.

Мудак.

Я закатила глаза, но улыбнулась.

Он толкнул меня плечом. — Это было романтично, правда?

— Что?

— Секс.

Секс был романтичным?

— Сказать мне, что ты собираешься трахнуть меня, словно ненавидишь — это горячо, а не романтично.

Алек нахмурился.

— Я думал, это мило и романтично.

Серьезно?

— Ты бы не смог стать милым и романтичным, даже если бы попытался, — заявила я.

Он выглядел оскорбленным.

— Я могу быть чертовски милым и романтичным!

Я фыркнула. — Докажи это!

Он приподнял бровь и спросил:

— Прямо сейчас?

Я кивнула. — Прямо сейчас.

Алек прикусил свою нижнюю губу, раздумывая над этим, и я поймала себя на мысли, что не могу оторвать взгляд от его рта. Я затаила дыхание, когда поняла, что мне нравятся его зубы и то, как его укусы действуют на меня.

Со мной, наверное, что-то не так, раз его зубы так просто могли заставить меня кончить.

Алек внезапно вскочил и щелкнул пальцами, чтобы привлечь мое внимание.

— У меня есть стихотворение, которое очарует твои штанишки!

Трусики, их называют ТРУСИКАМИ (прим. пер. — отсылка к различию британского и американского английского языка)!

Я послала ему изумленный взгляд.

— Ну жги, Ромео, давай послушаем.

Он прочистил горло и произнес:

Розы красные,

Фиалки синие;

Я использую свою руку,

Но думаю о тебе.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.

Я ничего не могла поделать, кроме как смотреть на него в полнейшем шоке от того, что он сказал, а также от его логики, что это мило и романтично. Алек воспринял мое выражение лица неправильно, и его эго раздулось еще больше. Он встал, потянулся и оглянулся на меня.

— Говорил же, что могу быть милым и романтичным, — самодовольно произнес он, устремившись в ванную, словно модель на подиуме.

Я наблюдала, как он уходит, и после того, как он скрылся из моего поля зрения, я позволила себе широко улыбнуться. Я засмеялась и покачала головой. Если он единственный человек, который может вызвать у меня подлинную улыбку и смех, значит, я основательно и по-настоящему оттрахана.

Через пять минут он вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг талии, с бусинками воды на теле, и вытирая другим полотенцем свои волосы.

Алек поймал меня за подсматриванием и подмигнул.

— Ты все еще в романтическом оцепенении от моего стихотворения?

О, пожалуйста.

— Это «стихотворение» не было романтичным. Честно говоря, милый, ты настолько же романтичен, как пингвин.

Алек бросил в меня полотенце, которым сушил волосы, и я поймала его.

— Если бы я был таким же романтичным, как пингвин, ты бы влюбилась в меня по уши.

Я приподняла брови.

— О чем ты говоришь?

— Ты сравнила меня с пингвином, сказав, что я не романтик, но пингвины — чрезвычайно романтичные животные.

Я уставилась на него, задумавшись, не ударился ли он головой в душе.

— Ты такой странный.

Алек покачал головой, его волосы качнулись из стороны в сторону, когда он сделал это.

— Нет, я серьезно. Пингвины — романтичные животные.

Я скрестила руки на груди и выгнула бровь.

— Объясни.

Он прочистил горло и ответил:

— Пингвины влюбляются лишь один раз, и как только они спариваются, это на всю жизнь. Никаких обманов или разводов у этих животных. Когда мужская особь влюбляется в женскую, он будет обыскивать весь пляж, где живет, пока не найдет идеальный камешек, чтобы подарить ей. Он отдает ей только лучшее, потому что она заслуживает лучшего, и он это знает. Если бы люди были похожи на пингвинов, мир был бы совсем другим. Он был бы хорошим местом.