Возмутилась, вручив своему принцу-помощнику тряпки.

— Потому что живихи — не сражаются, — спокойно ответил Райзен, скидывая на кровать почти все ткани, кроме одного отреза. — Это верх.

Расправив его, парень продемонстрировал мне две складки, которые оказали рукавами.

— Их задача лечить тело и душу, успокаивать и радовать своим видом раненых воинов, — парень помог мне продеть руки в рукава. — Здесь, — он взял мои ладонь и позволил нащупать тончайший кусочек металла на ткани. — Крючки. По два с каждой стороны. Ты цепляешь их к лифу.

Испытала неловкость, когда молодой маг осторожно закрепил первый из крючков к вязанному верхнему белью.

— Дальше сама. С другой стороны, — Райзен помог нащупать еще один крючок, и я справилась с тем, чтобы его закрепить.

— Еще два — к центру, — добавил парень, отступая к шкафу.

— Живот должен быть виден? — уточнила на всякий случай?

— Не все это любят, — признался староста перевертышей. — Если не хочешь, можно поднять юбку, но тогда будут видны щиколотки.

Нет, ну это определенно лучше.

С юбкой справилась уже сама. Нащупала эти крохотные и незаметные вставки из металла, чтобы подтянуть юбку выше и зафиксировать на талии.

— Брюки не предполагаются, — напомнил Райзен. Но в этом вопросе я останусь непреклонна.

— Не знаю, как живихи. Но я от штанов не избавлюсь.

— Как хочешь. И вот, — мне протянули длинный светло-бежевый меховой плащ. Настолько длинный, что он еще будет волочиться по земле за мной в добрый рост.

— Зачем?

— Ты староста, — напомнил Райзен. — Значит, формально, претендуешь после выпуска на высшую должность Жизни. В императорской семье, скорее всего. Возможно, даже моей женой…

Что?!

Я поперхнулась.

— Шучу, — напомнил парень. — Чем выше потенциал живихи, тем меньше на ней одежды, и тем светлее она должна быть. Ведь ты, скорее всего, никогда не столкнешься с кровью и грязью.

— Эй! Но я же тут временно, — напомнила я принцу, раз он все равно в курсе всех слухов. Вряд ли же кто-то разумный будет считать, что у меня действительно есть потенциал, если я только первый день на новом факультете.

— Традиции никто не отменял. Ты должна ходить в этом.

Райзен подошел и накинул гигантский плащ на мои плечи, закрепив позолоченными застежками.

— Я не уверена, что смогу в этом ходить.

Плащ с таким шлейфом был тяжелым. И теплым. Ладно, зимой я этому порадуюсь. Но сейчас? Традиции традициями, а академия экономит на летних вариантах?

— В общем, все, — сообщил мой помощник. — В следующий раз справишься сама?

И вот. Мои щеки снова заалели.

— Все проще, чем я думала. Спасибо тебе большое, — пожала руку Райзену, как того требовали правила приличия. Не сильно, просто чтобы обозначить — я приняла его помощь и я благодарна.

— Не против, если я попрошу с тебя небольшую плату за свою услугу?

Остановилась, ведь только собиралась указать своему помощнику на дверь.

— Плату? Я… нет, я думаю нет, — заломила руки, прекрасно понимая грубость. Если он хочет чего-то взамен — нужно было сразу сказать. А не после.

— Заодно за сорванный проект расквитаемся.

Райзен с широкой и довольной улыбкой обнажил свой кинжал.

— Так, стоп! Я не согласна!

Игры с оружием — это плохо. Капля крови на договоре еще ничего, но отдавать что-то большее от себя — ни за что.

— Прости…

Прежде, чем я успела выставить щит, Райзен ударил. Сталь без труда пронзила мое тело, оставляя после себя взрыв боли и ощущение, как из глубочайшей раны на животе кровь заструилась по коже.

Глава 7

ГЛАВА 7

Кажется, я совсем недавно упомянула, что ненавижу просыпаться мертвой?

Умирать ненавижу еще сильнее.

К этому сложно привыкнуть.

Слабеешь. Падаешь, если стоял.

Сознание тухнет, но не так, как хотелось бы. Если в тебе живет магия — просто провалиться в беспамятство не получится. Это же не обморок какой-то. На пороге жизни и смерти твоя магия сделает все, чтобы ты постарался вернуться.

Зрение меняется.

Перестаешь видеть свет или краски. Может, от того, что физически твои глаза закрыты. А вот внутреннее зрение, которое улавливает отголоски энергии, работает. Через кромешную чернь ты видишь голубые тонкие нити, которые составляют очертания всего, что способно излучать или отражать энергию.

Райзен уложил меня на кровать.

Хотелось злиться, но пока не могла. Когда мертва — эмоции пропадают. Есть только твоя магия, которая будет тянуться к источнику, чтобы воскресить тело.

А меня бросили. Парень ушел, и для меня осталась лишь чернота окружения. Нет источника — нет зрения по ту сторону жизни.

Но он вернулся. Может, в другой ситуации не бралась говорить, что это именно Райзен, но сейчас была уверена. Энергия у него особенно тусклая. Вернусь — обязательно выскажусь по этому поводу. А так…

Следом в комнату вошел еще один источник энергии.

Некромант!

Тут не перепутаешь. Этих ребят мертвые не просто чувствуют — во всем теле начинается настоящая буря, внутренний источник чувствует того, кто вернет к жизни.

— Я говорил, что верну долг? — голос Райзена звучал так, словно он в бочку говорит.

— Нашел время, — ответил некромант. Кажется, девушка. — Я не планировала практику на утро. У меня встреча.

Прекрасно, ребят! А согласовать это немного заранее, до моего убийства, можно было?!

Эмоций нет, но даже моя магия возмутилась, выталкивая руку с кровати.

— Кажется, она была против? — некромантка заметила, что тело недовольно подобными разговорами. — Прости дорогая. Не хотела. После — этому все выскажешь.

Выскажу, ты не сомневайся.

А теперь, пожалуйста, начни уже ворожбу! С таким нестабильным магическим фоном я недолго сохраню возможность вернуться обратно.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — заявила девушка, садясь рядом со мной. — Еще и рана… ты ее пополам перерубить пытался?

— Ты сама говорила, что с меня долг с третьей сложностью. Так что не надо тут жаловаться!

Отлично, ребят, вы еще отношения тут повыясняйте.

Если я успею остыть, то восстанавливать мелкую моторику придется почти неделю.

Не люблю это. Ладно, хоть на кровать положили. А по сути. Вот я пока бревно. Могу лежать, слушать, запоминать чтобы потом высказать Его Высочество все, что я о нем думаю.

При этом я, конечно, дура. Пакт составила… Пожаловаться не смогу. Считать убийство действием, порочащие репутацию, если меня сразу оживят — не получится. Да и потом, в нашей академии это почти норма.

А ведь могла просто выйти замуж. Деток растить… а не это все.

Скучно!

Тратить силы на то, чтобы вновь пошевелиться неразумно. Так что уставилась в потолок, в ожидания… не чуда, конечно. Повседневность разве можно считать чудом? Ждала я, чтобы некромант, наконец, сделал свое дело. Возможно, стоит радоваться, что меня воскрешает сама староста. Если эту девушку не назначали на должность так же, как и меня — можно не переживать.

Ждать долго не пришлось. Совсем скоро я почувствовала, как некромант начала свою ворожбу. Малоприятное действо, конечно. Для начала вернулась боль. Нет, само собой, первым оживает мозг, а боль — это просто сигнал, что ты возвращаешься к жизни. Рана на животе подавала эти проклятые сигналы отчетливее всего. Ощущать, как стягивается и заживает все то, что было совсем недавно повреждено — щекотно. Минута — и я уже чувствую свои руки, а по мере того, как отступает боль, возвращаются эмоции.

Злость, обида, гнев.

Немного благодарности некромантке, за то, что взялась возвращать меня из Тьмы.

Это, наверное, заложено в нас. Да, все знают, насколько способности некромантов ограничены. Но они дают нам жизнь. Второй, третий, десятый раз, если есть такая возможность. И отношение к ним… Это не описать словами. Ни один маг никогда не тронет некроманта. Простым людям вернуться не дано, но нам…

— Просыпайся, милая. Не надо делать вид, что ты еще во мне нуждаешься, — меня ущипнули за руку, словно я лежала и притворялась спящей.